Воевал тихо и ушел незаметно

В первые дни войны Трофим Степанович ушел на фронт. Ушел и пропал. Ни слуху, ни духу, как говорится. Чтобы прожить, мама с сестрой пошли работать на завод имени Чкалова. В сборочном цехе плели тросы для управления самолетов-истребителей, а я был после 6-го класса пристроен на производство боеприпасов в РУ №2 (ремесленное училище) при заводе Чкалова. Трофим Степанович вдруг объявился летом 1942 года. Приехал в отпуск после госпиталя, где лечил осколочное ранение в голову. Большой, веселый, в гимнастерке, сплошь увешанной орденами и медалями, он невольно заставлял смотреть на себя с восхищением и с большим интересом слушать его рассказы о солдатском житье-бытье. Как-то он показал пачку благодарностей Верховного главнокомандующего за то, что он, Трофим Степанович, образцово выполнял задания командования. О фронте, о боях же рассказывал отчим скупо. Помню, называл командующего Черняховского. Запомнился также рассказ о том, как наши бойцы взорвали гитлеровский склад боеприпасов, использовав в качестве детонатора 5-килограммовую немецкую авиабомбу, подвешенную к стропилам крыши склада. Только позже я понял, что Трофим Степанович воевал в диверсионно-разведывательном отряде III Белорусского фронта. После непродолжительного отпуска Трофим Степанович уехал в свою часть. И опять от него — ни весточки. Вновь объявился он глубокой осенью 1944 года. Какой-то почерневший, усохший и больной. Рассказал, что силами двух фронтов, III Белорусского и Прибалтийского, была окружена большая группировка гитлеровцев, но наша разведка доложила, что из этого «мешка» где-то немцы «вытекают». На поиски и уничтожение ненадежных коммуникаций и был направлен их отряд. Наши разведчики нашли «протечку», но подступиться к ней не представлялось возможным. Этот участок сильно охранялся противником. Вызвали авиацию. Навели ее на цели. При бомбежке Трофиму Степановичу в бок ударил большой ком земли. Далее — госпиталь, лечение. Комиссовали. Пожил он дома недолго. Вдруг засобирался, уехал к брату в село Монастырка Томской области. А вскоре нас известили о его смерти и похоронах. Искал его имя в Книге Памяти. Нет там его. Обращался в совет ветеранов Октябрьского района Новосибирска — никаких следов. А жаль. Хороший был солдат! Вечная ему память. P.S. В эти дни вспоминаю и своего дядю, Максима Васильевича Царегородцева, который ушел на фронт в составе Сибирской добровольческой дивизии и пропал без вести. Остался навечно записью на пилоне мемориала Памяти да в сердцах своих детей и многочисленных внуков. * * * Спасибо вам, Александр Сергеевич, за внимание к газете, за рассказ о солдате, за память, которую вы храните. Трофим Степанович — из тех героев войны, негромких ее тружеников, о которых написаны книги и сняты фильмы. В художественных произведениях у них могут быть другие, вымышленные, имена, но судьбы их не выдуманы, они взяты из жизни и списаны с судеб таких солдат, как Трофим Степанович. Всего вам доброго. Борис КУДАСОВ. Ведущий рубрики.