Guten Tag, я русский парень Виктор

У каждого солдата Великой Отечественной — своя история, своя картина войны, которая надежно хранится в памяти и сердце Виктор Фролов, ветеран органов безопасности России, житель города Новосибирска, пошел на фронт в последний год призыва, своими глазами видел, как шло освобождение захваченных немцами территорий, а потом долгое время служил в Германии. Спустя много лет главным лейтмотивом его воспоминаний можно назвать слова: «Ни одна армия в мире никогда не помогала побежденным народам так, как это делали мы». Об этом и многом другом наша сегодняшняя история. Сразу подул холодный ветер Когда началась война, Виктор еще учился в школе. День 22 июня остался в памяти радостным и горьким. Село, 100 км от города Куйбышева, того, что сейчас Самара. — Это было воскресенье. На озере у нас организовали гулянье. Вывезли буфеты, музыку, устроили соревнования по бегу, — вспоминает ветеран. — Потом прискакал мужчина на коне и сказал, что началась война. Вы знаете, как пришла эта новость, сразу подул холодный ветер… На самом деле неощутимый холод уже давно таился в душах людей. В то время, рассказывает Виктор Фролов, в поселке часто организовывали лекции на международные темы, на которых описывалась ситуация в Европе. Было известно, что армия Гитлера находится вблизи наших границ. Люди знали, что будет война, и были морально готовы. Хозяйки в магазинах раскупали соль… Военную форму парень надел только в 1944 году. Сначала его направили в Ульяновск, учиться в шифровальное училище, но потом переслали в артиллерийский полк, в город Саратов. «А как же кровь за кровь?» Осенью Виктора записали в маршевую роту, а потом отправили на фронт. 13 суток солдаты ехали поездом. — На границе, помню, был организован митинг, — рассказывает наш собеседник, — и всем было сделано внушение. Перед нами — земля противника, но на ней живут люди. Никаких разрушений и убийств! Если будем все крошить и ломать, сами же потом будем все восстанавливать. Многие, кто пострадал от немцев, у кого дом сожгли, у кого убили родных, рассказывает Виктор Фролов, негодовали. А как же кровь за кровь? Надо же отомстить! И получали ответ: «То было до нашей границы, теперь мы идем освобождать народы». — Немцы понимали, что война Гитлером уже проиграна, — вспоминает ветеран, — и когда мы встречали гражданских, они сразу же поднимали руки и говорили: «Гитлер капут». На смену страху к жителям германских городов и поселков приходило удивление. — Немцам говорили про нас, что мы дикие, заросшие бородами, что мы медведи. Но они видели: мы не проявляем злобы, и это было для них величайшим открытием. Немец с бидончиком Первое впечатление о простых немцах у Виктора Фролова было благоприятным. — Мне надо было жердь высокую найти, чтобы поставить антенну, и никак не мог найти. В итоге, когда пошел за водой, встретил немца с бидончиком. Он подходит, а я ему говорю «гутн так», я знал немецкий в пределах средней школы. Немец отвел солдата в свой сарай и помог найти подходящую высокую палку, пригласил в гости и рассказал о своей семье. — Я не ощущал на себе никаких косых взглядов, — вспоминает ветеран, — люди выглядели очень уставшими, замученными войной и, кажется, хотели одного: чтобы все это поскорее закончилось. Не стирается из памяти Виктора Фролова и первый немецкий солдат, увиденный на расстоянии вытянутой руки. — Так-то я немецких солдат поначалу только издали видел, раненых или убитых. А тут приводят ко мне парня. Мол, ты знаешь язык, ты и говори с ним, — рассказывает Виктор Фролов, — а я смотрю — парню-то всего ничего, лет 14. В какой-то шинели не по размеру, но, видно, отчаянный. Он сказал: я не против России, я просто защищаю свое отечество. Праздник польской картошки Немцы говорили о любви к родине, поляки, с которыми Виктору Фролову тоже приходилось часто общаться, предлагали натуробмен… — Помню, стояли мы в небольшом городке западнее Варшавы, я тогда уже был зачислен во взвод связи, — рассказывает ветеран. — Жили в палатках, изучали радио, и поляки приходили к нам меняться продуктами. Овсянку и ячневую крупу меняли на картошку. Приглашали в гости. Как придем, нажарят картошки, положат на большое блюдо и салом растопленным польют! Это был настоящий праздник… Молоко на губах и гора пистолетов Впечатления от войны, рассказывает Виктор Фролов, сохранились самые разные. Есть, например, вот такая бытовая зарисовка: — Готовимся к наступлению. Всю ночь техника движется туда-сюда. Мужчины в блиндажах — в несколько рядов, «старики» сидят и травят анекдоты, подтрунивают над молодежью. Мол, воевать приехали? Да у вас молоко еще на губах не обсохло!.. Так, шаг за шагом, русские приближали Победу. — Помню, как немцы сдавали оружие. Я видел, как выглядит гора пистолетов, — вспоминает ветеран. — 8 мая ночью все небо было расписано трассирующими пулями, стояла ужасная стрельба. Что такое? Сказали — кончилась война… Ненастоящий Гитлер На почетном месте в памяти ветерана — история с клоуном. — Незадолго до окончания войны, — рассказывает Виктор Фролов, — верховное командование страны обязало организовать весенне-посевную кампанию на территории, занятой нашими войсками. И в этом приказе было предусмотрено кормление немецкого населения. Виктору досталась почетная миссия стать в какой-то мере послом доброй воли. Помощь немцам началась с танцев. — Помню, вызывает меня командир и спрашивает: «Шпрехаешь?» — вспоминает ветеран. — «Надо организовать танцы и пригласить немецкое население. Вот тебе два солдата, ходи по городу и зови всех, кто хочет и умеет веселиться. Если у них есть музыка, пусть привозят». Немцы на предложение поплясать откликнулись, приехали на грузовой машине, привезли пианино, аккордеон и скрипку. — Пришло очень много людей, и все танцевали, — вспоминает ветеран, — я тоже с какой-то девицей танцевал, и трудно описать, какое это было наслаждение. Праздник закончился едва ли не трагически. Клоун (в батарее был солдат, который до войны работал помощником знаменитого Карандаша) незаметно вышел, нарядился в Гитлера, надел шинель, наклеил усы, зашел в помещение с другой стороны да как гаркнет: «Хайль Гитлер!» — Здесь будто взорвалась бомба, — рассказывает наш собеседник. — Вмиг никого не стало, все попрятались и неделю не показывали носа. Люди думали, что в городе настоящий Гитлер... Клоуну дали 10 суток гауптвахты, а мне пришлось ходить по домам и рассказывать, что это была шутка. Стал немного взрослее Разрядить обстановку в городе помогла сытная еда. Солдаты по приказу командования поставили кухню, варили кашу, ходили и звали всех на обед. — Взрослые боялись, первыми прибегали дети, — вспоминает Виктор Фролов. — Так было вкусно, некоторые девочки накладывали кашу прямо в подол и бежали домой — показывать, что это правда, русские кормят… В завершение нашей беседы с ветераном Виктором Фроловым задаем, наверное, самый главный вопрос: «Что-то в вас поменялось, когда вы прошли войну? Может, вы стали другим?» — Ничего сверхъестественного не произошло. Молодость была. Только стал немного взрослее.