Спать, однако, не хотелось. В чистом небе сияла высокая, полная луна. При такой, поётся в песне, хоть иголки собирай. А ещё было очень тихо, и рыболовов не могли не заинтересовать подозрительные всплески, доносившиеся всё чаще с мелководья старицы, там, где она соединялась с Чаусом. — Витя, посмотри, кто там резвится, — подсказал Павел товарищу, пошедшему зачерпнуть ведёрко воды для костра. Неожиданно на мели послышалась какая-то бурная возня вперемежку с чертыханьем, а на недоумённые вопросы приятелей вместо ответа возле костра шмякнулся… увесистый карась! — Хватайте подсак и сюда — на путину, — позвал Виктор подмогу, продолжая бултыхаться с ведром на мелководье. Картина, разыгравшаяся тут вскоре, и в самом деле была похожа на те, что наблюдаются на перекатах и мелях камчатских рек, куда идёт на нерест лососёвая рыба. Только вместо медведей и птиц, выхватывающих её из потоков, здесь, на мелком перешейке (воробью по колено), соединяющем старицу с Чаусом, орудовали три мужика: Виктор — с ведром, Николай — с подсаком, а Павел — с артельной алюминиевой чашкой. С помощью этих «снастей» они отлавливали бьющихся во взмученной воде карасей и швыряли их — не терять же драгоценное время! — на берег. И пошла потеха! Несмотря на шум и взбаламученную воду на перешейке старицы, сюда упорно подходили и подходили новые «камикадзе», пытавшиеся прорваться в проточные воды Чауса. То ли караси почувствовали, что старица сильно обмелеет, а то и пересохнет, то ли сработал какой-то иной инстинкт к миграции, только она, на радость рыбакам, продолжалась до самого утра. Вымокшие и перепачканные тиной, они весело собирали ночную добычу, и набралось её без малого два мешка! Наблюдавшие всё это пацаны, приехавшие на великах порыбачить из соседней деревушки Подгорной, той самой, где родилась певичка Агузарова, быстренько умотались домой, а к вечерней зорьке перешеек старицы был плотно оцеплен любителями лёгкой добычи. Увы… карасёвая путина как негаданно началась, так внезапно и кончилась.
Карасёвая путина
— Да разве такая бывает? — наверняка удивится рыбак со стажем. — Одно дело, скажем, кета или горбуша, валом идущие на икромёт, и совсем другое — карась-индивидуалист, вечно копающийся в иле.
Вот и заядлые рыболовы, «повязанные карасём», Павел Ганин, Николай Морозов и Виктор Бессмертный были того же мнения — до одной короткой летней ночки на старице Чауса. Сюда они приехали из посёлка ОбьГЭС поздним вечером, даже не успев поймать карасиков на уху, а посему тешили неутолённые рыбацкие страсти за разговорами у костра. Проговорили бы до утра, да тут подал команду Павел, признанный на рыбалке за старшого:
— Всё, кончаем байки травить, иначе вместо карасей будем сами клевать.