Зелёный остров в центре города

Не по наследству — Сергей Анатольевич, когда увидела, как апрельским пасхальным воскресеньем люди шли в Центральный парк с куличами, была удивлена… — А что вас удивило? Да, у нас растет кедр, посаженный еще владыкой Сергием, царствие ему небесное. И сейчас в большие праздники к нам обязательно приходит отец Виталий из Вознесенского кафедрального собора. Ведь желание воспитывать людей у нас тоже есть. Причем воспитывать в доброте, нежности что ли… Не знаю почему — для меня как для профессионала это совершенно непонятно, — но парки в этом плане недооценивают. Они в отличие от театра, филармонии, кино (хотя кино сегодня все реже можно назвать высоким искусством) вроде бы не относятся к сфере духовного воспитания. Конечно, если в парке ничего не происходит, кроме танцев под терзающую слух музыку, тогда так. А у нас и бальные танцы учат танцевать, и ретро-вечера для старшего поколения проводят, любая детская программа — познавательная и воспитательная одновременно. И вообще, чему я очень рад, за последние годы сложилась некая общность людей, которым парк — не чужой. Вот привезли, например, со своих дачных участков сто кустов роз. Всем миром — близлежащие детсадики, школы, училища, институт — те, кто проводят здесь прогулки, уроки физкультуры, ярмарки профессий, а также арендаторы, — вместе с нами убирают, чистят от листвы, готовят парк к зиме. В наш век экспансии технологий и урбанизации, мне кажется, такие вещи нельзя недооценивать: зеленый остров в центре города — это уже здорово и само по себе воспитание. Хотя бы не бросать куда попало мусор. У нас нет хорошего асфальта, но тем не менее валяющихся бумажек вы не увидите. Поп-корн ребенок нечаянно рассыплет, тут же дворники заметают... — Парк вы фактически реанимировали. — 2 августа 1999 года вышел приказ о назначении меня директором парка. Каким был он в ту пору, новосибирцы помнят — никаким. Старые аттракционы, сомнительные кафе. И то, что мы сделали за этот период, для города и для всех было действительно скачком, причем оцененным высокопрофессиональными экспертами. Начиная с «Хрустального колеса» — награды, которую ежегодно получают 10 лучших парков России, её мы были удостоены в 2004 году. Одним из самых приятных знаков, отметивших уровень нашей работы, стало вручение на одном из парковых профессиональных совещаний грамоты Центральному парку Новосибирска как надежному партнеру от ведущего в мире производителя аттракционов — итальянской фирмы Zamperla. Наряду с московским цирком на проспекте Вернадского и парком имени Горького. У нас в парке впервые в России была установлена так называемая башня свободного падения, есть горячо любимый горожанами семейный аттракцион Rockin’tug, американская горка, реконструированная именно этой фирмой, и множество других, более мелких аттракционов. То есть с точки зрения подбора и набора аттракционов парк укомплектован достаточно, и хотя совершенству предела нет, в дальнейшем мы будем лишь заниматься уборкой старых аттракционов и установкой новых. Безусловно, мое желание как директора муниципального парка, чтобы было больше муниципальных аттракционов, а не арендаторов. Сейчас соотношение пока в пользу арендаторов — 15 к 40. Чтобы это изменить, нужны определенные финансовые вложения. У нас в районе новый глава администрации, который, как я понял, будет нас поддерживать и перед мэрией, и перед депутатами. Потому что парк — это, помимо прочего, хороший бизнес, который может окупаться и приносить городу доход. Кстати, все годы моей здесь работы мэрия нас поддерживала, но, к сожалению, не финансами… А вообще путь развития был такой. У парка не было денег, и он был совсем пустой. Мы привели сюда людей сначала через дискотеки, потом начали с ними работать: проводили концертные программы, вечера и прочее. Появились кафе. Народ пошел в парк. Почём адреналин? — Слышала мнение об излишней коммерциализации парка. — Подобные разговоры мне представляются странными: именно доход от аттракционов и позволяет нам развивать все остальное. Ведь то, что происходит на сцене, никак не финансируется, в большем ряде случаев это наши программы и наши затраты. И наша коммерция — это, согласитесь, не торговля наркотиками или оружием, это, наоборот, — в чистом виде радость жизни. Когда человек приходит, выплескивает свои эмоции положительным образом (у нас ведь есть и взрослые, экстремальные аттракционы), ему не хочется ни драться, ни делать что-либо еще вредное для окружающих. Я считаю, это тоже некий момент воспитания — адреналин, полученный в парке, на аттракционе. — Как обстоит дело с безопасностью этих технических сооружений? Ведь поводы для волнений хоть редки да метки: то в Бердске случай с мальчиком на колесе обозрения, то у вас пару месяцев назад девочка чего-то там напугалась!.. — Если коротко: у меня инженер по технике безопасности такой вредный и дотошный дядька, что никому мало не покажется, и аттракционы у нас в полном порядке. А ситуация с девочкой всеми, в том числе и СМИ, была сильно преувеличена, на самом же деле никакой опасности ее жизни и здоровью не представляла. Когда мы предложили представить результаты съемок камеры видеонаблюдения, которые установлены у нас на большинстве аттракционов, все претензии улетучились. — Сергей Анатольевич, а как вписывается в планы развития парка реконструкция театра музыкальной комедии? — Довольно тяжело пришлось отбиваться от проекта размещения театра на новой парковой территории. Я этого не понимаю: ладно снести аттракционы близ улицы Фрунзе: основную часть выручки мы получаем в другом парковом сегменте, но убить зеленую зону?.. Мы готовы выстраивать все пространство, беря как культурную доминанту здание театра, а точку отсчета — исторически сложившуюся театральную аллею — благоустраивать, улучшать. Мы — за расширение здания театра как вправо, так и влево, но только не перемещать его по парку. Что же касается параллельности двух процессов, было совещание у губернатора, где говорилось, что в связи со строительством музкомедии город берет на себя обязанность реконструировать парк. Это наша давнишняя мечта. — Как вы, кадровый военный, в 33 года стали, скажем так, парковым профессионалом? — Когда в 90-е я ушел из армии, вынужден был пробовать разное. На барахолке поторговал — надо было семью кормить. Потом был завод Ленина, где за год я, инженер, стал начальником отдела маркетинга. Там же провел одну из первых в городе ярмарок. Повысили количество продаж, а времена были тяжелые: оборонный завод переходил на производство бытовой техники. Потом открыл свой тир в Центральном парке, потом добавились точки в других местах — расширил предприятие. Словом, в парк я пришел из коммерческой структуры. К сожалению, в то время мне не удалось убедить город в необходимости покупки двух крупных аттракционов для парка. Если бы тогда мы их купили, то сейчас не просили бы денег ни у кого, сами развили бы этот сектор и доля муниципальных аттракционов была бы значительно выше. Дело в том, что большая часть парков России сегодня в частных руках. Я не против частных парков, но я и за муниципальные парки. Потому что люди разные, а муниципалитет должен иметь какие-то гарантии вложения средств.