Под маминым крылом

Весна сорок второго... — Какие ребята хорошие выросли, как они много читают, — с удовольствием рассказывала Елена Назаровна. Это для нее самый надежный показатель: если человек много читает, значит, он интересный собеседник, к его мнению стоит прислушиваться. А наш интерес был — выведать как можно больше о военном прошлом этой уникальной семьи. Хозяин дома — боевой летчик, хозяйка — боец батальона ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение и связь). Только начали разговор, как в дверь позвонили. На пороге — Ольга, их дочка. Правда, дочка большая, сама уже мама и даже бабушка. — Я вам супчику привезла, еще тепленький. Но, увидев, что у родителей журналисты, унесла кастрюльку на кухню и присела рядом с матерью. А Елена Назаровна рассказывала, как ее, молодую учительницу, вызвали в военкомат. Шла весна сорок второго года, она ехала из своей Талалаевки, где после института первый год преподавала русский язык и литературу, и практически точно знала, о чем будет ее разговор с военкомом и что она ему ответит. Если она может быть полезной на войне, конечно, она готова надеть шинель. Буквально через несколько дней девчат-новобранцев отправили на военные курсы в Астрахань. Научили стрелять и бросать гранаты, распознавать свои и немецкие самолеты — и под Сталинград. А что там творилось в то время, знает теперь каждый школьник. Посты ВНОС располагались рядом с линией фронта. Укрытием и одновременно рабочим местом для бойцов служила большая яма, по краям которой были сделаны отметины, как на компасе. По этим отметинам девчата определяли направление движения самолета и по рации докладывали в штаб. — Страшно было? — Конечно, страшно. Немцы, если засекали пост ВНОС, старались во что бы то ни стало уничтожить его. Сколько раз бывало: не отвечает пост, придут с проверкой, а девчата все убиты. В этот момент я уловила тяжелый вздох Ольги Сергеевны. Этот рассказ она слышала, разумеется, не однажды, но все равно в ее глазах читалась жалость. Жалела ту юную девушку, которой пришлось пройти через страшную военную мясорубку. И заготовленные вопросы об отношениях старых и молодых в этой семье отпали сами собой. Понять и простить С детства Ольга понимала, что ее родители — герои, участники войны, но это было нормально, обычно: у многих ее ровесников отцы прошли через войну. В силу возраста — а родилась она в пятидесятом — не могла знать и еще об одном испытании, выпавшем на долю матери. А мне об этом поведала ее ученица Роза Андреевна Бойкова: — Мы смотрели на Елену Назаровну, затаив дыхание. Знали, что она фронтовичка, а к таким даже самые хулиганистые мальчишки относились с уважением. Уроки были интересные, мы все научились ценить книгу, прибавили в грамоте. Но война тогда еще крепко держала нашу учительницу. У нее было красивое коричневое платье, пуговицы от воротника до пояса — часто-часто. Так вот бывало: во время урока она вдруг замолчит, уставится в одну точку и пальцами быстро-быстро перебирает эти пуговицы. Минута-две — и урок продолжается. У войны сильная хватка… А еще для Елены Назаровны долго не существовало никаких компромиссов. Однажды она выступила на городском совещании и рассказала, как с территории школы «ушли» доски, завезенные для ремонта. Директору потом крепко попало, но и «обличительницу» вынудили уйти из этой школы. Она страдала: почему, ведь сказала чистую правду. Разве за это они воевали? Только время (многие годы!) помогло идеалистке примириться с жизнью. Это знаю из разговоров с Ольгой Сергеевной. Мы с ней недавно душевно так посидели в закуточке старой музыкальной школы, где она проработала всю жизнь. Помечтали о новой «музыкалке», которая сейчас активно достраивается, перешли на дачные новости и неожиданно «выехали» на Ольгиных родителей. В первую очередь на мать. — На закате жизни она говорила о людях только хорошее. Мысленно повинилась и перед тем директором школы, нашла у него замечательные качества руководителя: поддерживал молодых педагогов, помогал в решении бытовых проблем. А те злосчастные доски, скорее всего, вывезли начальники рангом куда выше его. Главная должность В лучах этого самого заката жизни мать и дочь стали особенно близки. Когда Елена Назаровна вышла на пенсию, она получила дачный участок, а ее соседкой по даче стала Ольга. Обе на тот момент ничего не смыслили в грядках, саженцах, подвоях-привоях, но активно включились в освоение новой для себя науки. Выискивали информацию по книгам и журналам, подбирали интересные сорта. И вскоре Овчинниковы приобрели славу маститых огородников. Им удавались все культуры, но особенно помидоры. Сладкие, красивые, но уж и труда в них приходилось вкладывать! Но у Елены Назаровны все делалось, как по учебнику, никаких отступлений от технологий, от режима полива и т.д. Потому и результат! А еще дачный домик был местом неспешных разговоров матери с дочерью. Обо всем на свете. И главное — о том, что надо в жизни беречь как зеницу ока, а на что легко можно наплевать. Плохо человеку, больно человеку — помоги и не жди взамен никакой благодарности. Обидели тебя — забудь, не трави свою душу. А если не даются большие деньги — значит, ты можешь обходиться небольшими и быть при этом вполне счастливым. И все эти уроки — не назидательно, а как бы между делом, как бы одним намеком. Но за три десятка дачных лет мать с дочерью стали так близки! Как будто одна душа приросла к другой. Но вот и Ольге пришло время раскрыть крылья над своей большой семьей. И она сделала это без страха. — Мне Господь дал счастье быть с родителями до последних минут их жизни. Стать для них опорой, защитой, чтоб они без мучений завершили свой земной путь. Как и мать, она глубоко верующий человек. И уход за близкими — для нее не обуза и даже не тяжелая работа. Просто ответственное семейное дело, которое чужим доверять не стоит. Сначала ослаб и слег Сергей Матвеевич. Елена Назаровна с Ольгой ухаживали за ним, как за ребенком. Похоронили — и слегла Елена Назаровна. Она как будто своей очереди ждала, чтобы не нагружать дочь двумя больными стариками. Теперь уже Ольга — старшая и главная женщина в семье. Говорит, что это нетрудно, ведь мама научила, как работать на этой «должности». Когда мы с ней наскоро распрощались, она побежала на автобус. Доедет до дома, накормит больного мужа, а потом на велосипед — и на дачу. Там ее ждут 15 сортов «маминых» помидоров и полный набор других сибирских овощей. А у меня разговор с ней весь вечер не выходил из головы. Вот все мы любим своих детей и стараемся им помогать. Нужны деньги — на, возникли проблемы — решим. Но, видно, чего-то существенного все-таки недодаем, раз так часто раздаются жалобы состарившихся родителей: дети совсем забыли…