Волошин, похоронив жену, одиноко проживал в селе Константиновка Татарского района в двухкомнатном домишке. Проживал тихо, скромно, держал курочек, гусек, крупную живность сбыл. И вот как-то в доме фронтовика раздался телефонный звонок. — Скажите, это Новотроицк? — спросил женский голос. — Это Константиновка, — ответил Волошин. — А что вы хотели? Голос, помедлив, продолжил: — Хочу купить корову. Скажите, у вас в селе никто не продает? Владимир Иванович, подумав, сказал, что как будто нет, и задал встречный вопрос: — А нет ли у вас на примете холостой женщины? Женя Максименко, так звали звонившую, наверняка очень удивилась и заметила, что в отличии от коровы холостая женщина на примете у нее есть, только не в Увальске, откуда она сама, а в Первостепановке, зовут ее Валентина Тюгашкина. «Да вы сами ей позвоните, только вот телефона у нее нет. На всю деревню там один аппарат. Но вы скажете, кого нужно, и вам обязательно позовут». Так и начался любовный роман по телефону. Владимир Иванович, как мужчина, как фронтовик, сразу взял быка за рога — ищу, дескать, супружницу, не согласится ли Валентина выйти за него замуж. О приданом беспокоиться не надо. — Если есть хозяйство — продавай. Я дам тебе на это время, — решительно заявил он. Хозяйство у невесты было и большое: две коровы, телка, овечки, свиньи, птицы, дом и всякая рухлядь в нем. — Мне ничего не надо, — повторил Владимир Иванович, — у меня хорошая фронтовая пенсия. Деньги отдай родственникам. — Однако же, надо повидаться, — несмело возразила невеста. — А то увидим друг друга и разбежимся в разные стороны. Фронтовик и здесь не ударил в грязь лицом, сказал, что на автобусе приедет в Татарск на железнодорожный вокзал, пусть и Валентина сделает то же самое. В дело вмешалась дочь Тюгашкиной, Ирина, которая живёт в Омске. Позвонила Волошину: «Вы еще молодой, разве вы фронтовик?» Владимир Иванович с некоторой обидой возразил, что на фронт был призван в 1943 году, имеет боевые награды и два ранения. До сих пор два осколка сидят в его теле: один в руке, другой в ноге. Ирине этого было достаточно: фронтовик не липовый, а настоящий. Дело решительно подвигалось к свадьбе. Валентина Ивановна продала коров, телку, сбыла с рук овечек, а вот свиней, кур и гусей оставила: «Я ж не бесприданница, слава Богу, руки, ноги есть. Работала, добро наживала». Волошин хлопотал о том, как перевезти невесту в Константиновку. Обратился к председателю колхоза Валентине Демьяненко, попросил транспорт. Та только развела руками: «Не могу, к великому сожалению». На помощь пришли фермеры Василий Самоличенко и Иван Горбачев. На двух грузовиках вместе с женихом покатили в дальнюю дорогу, в Первостепановку. Быстренько загрузили приданное невесты: три свиньи, птицу, мебель, постельные принадлежности. К вечеру вернулись назад. К дому Волошина уже пришло полсела: дружно разгрузили добро и тут же, прямо на улице, поставили столы. Выпивали, закусывали, кричали «горько» смущенным молодоженам. Только вот беда: регистрироваться невеста решительно отказалась. Ни к чему, мол, это, старые уже, зачем народ смешить. Наверняка прожили бы в безбрачии до конца дней своих, но Волошину, как и другим фронтовикам, дали бесплатно квартиру, причем в Татарске. Как-то к нему заехал представитель районной администрации и, просмотрев стариковские документы, сказал, что Валентина Андреевна права на жилпощадь не имеет. Посторонний, дескать, человек и все тут. «Как посторонний?! — вскинулся Волошин, — законная супружница». «А чем докажите?» Доказывать было нечем. И когда Владимир Иванович поехал в Татарск за ордером, бабушка Тюгашкина провожала его со слезами на глазах: «А я, значит, в Омск, к дочери. А куды мне больше деваться». — Не реви, — цыкнул супруг, — я тебе что говорил: давай зарегистрируемся. И хотя на торжестве, когда вручались ордера, глава района Валерий Носков четко и определенно сказал, что жилье можно будет приватизировать и кого угодно в нем прописать, старики решили, что искушать судьбу больше не стоит и пошли в загс. И вот я у них в гостях. Квартиру-студию они капитально переделали по своему вкусу. Теперь есть и кухонька. Очень помог племянник Валентины Андреевны Виктор Пузанков, все сделал, причем бесплатно. Только вот беда: живи не хочу, но... грызет стариков тоска по деревне. — Если бы можно было вернуть все назад, я бы в Татарск ни за какие коврижки не поехал, — говорит Волошин. — Уж больно здесь воздух тяжелый. В Константиновке наверняка прожил бы до ста лет. А в городе не знаю, не уверен. Во всем винит... бетонный пол. Оба уверены: тяжелый дух от него. Обещали половую рейку, где она? Почему не сделали? Владимир Иванович со слезами на глазах вспоминает колодец, который был на его частном подворье: полсела ходило за водой. Уж такая чистая да вкусная. А городская водичка нехороша: много накипи, аж белая делается после кипячения. Пьют старики исключительно минеральную воду, а Владимир Иванович почти все дни проводит во дворе, в беседке. Там хорошо. А вот будет зима, тогда что? Ну а так жить можно, не надо больше таскать воду, уголь, дрова, отопление центральное. А бабушка и на сей раз проявила свое упрямство: не захотела при регистрации сменить фамилию. Ну и ладно, вздыхает Волошин, живем мы дружно, в ладу да в мире, а чего еще старикам надо.
Свадьба с приданым
Это случилось в мае, накануне 65-летия Великой Победы. 84-летний фронтовик Владимир Иванович Волошин сочетался законным браком с Валентиной Андреевной Тюгашкиной, которой тоже далеко за семьдесят. Ритуал был соблюден, что называется, от «а» до «я». Заведующая загсом Светлана Паранюшкина в присутствии свидетелей и гостей торжественно объявила их мужем и женой. Было, разумеется, шампанское. Заместитель главы Татарского района Людмила Шмерова преподнесла «молодым» приветственный адрес, пышный букет цветов, пожелала дожить до серебряной свадьбы.
И что интересно, супруги до оформления законного брака прожили вместе тринадцать лет. И как встретились, как поженились — тоже из области невероятного. Одним словом, история очень романтическая, ее без всякой натяжки можно назвать «Любовь по телефону».