«А президенту я скажу…»

— Александр Владимирович, при всей значимости глобальных процессов самой важной темой первой половины года для сельских районов была и остается посевная кампания. Как вы оцениваете с этой точки зрения год 2010-й? — Посевная в этом году выдалась очень непростая. Можно сказать, необычная. Причин тому несколько. Во-первых, из-за того, что почва сильно промерзла, из-за мартовского снегопада земля была готова к севу позже обычного. Это, как правило, приводит или к затяжной посевной, или к отказу от полного цикла технологических приемов. Хотя большинство хозяйств и фермеров выдерживает свои планы по посевным площадям в надежде на то, что ситуация на рынке зерна все-таки изменится и хлеб будет востребован. Второй трудный фактор — психологический. В области сейчас очень много зерна, а ценовая ситуация на рынке пока не изменилась, она по-прежнему не в пользу крестьянина. И крестьянин, как всегда, живет надеждой: может быть, что-то наконец-то изменится и будут приняты действенные меры… — Какие, по вашему мнению, это могут быть меры? — Необходимы меры, которые избавят наш рынок от затоваривания. Ведь сейчас здесь находится огромное количество «федерального» зерна — из госрезерва, интервенционного фонда. Крестьяне вынуждены были держать хлеб под открытым небом. Поэтому сейчас ситуацию осложняет еще и наличие испорченного зерна, пришедшего за это время в негодность. Тем не менее есть надежда на улучшение. Губернатор встречался в Москве с теми, кто принимает решения, и ему многого удалось добиться. Сейчас идет отгрузка в Монголию нескольких десятков тысяч тонн зерна из интервенционного фонда, которое хранилось в Новосибирской области. Это хотя бы немного разрядит ситуацию. Готовятся и другие пути реализации зерна. В любом случае крестьянин настраивает себя на возделывание земли, на то, чтобы посеять и вырастить хлеб. В этом — жизнь сотен тысяч людей только в нашей области, а по России их миллионы. Как раньше говорили, помирай, а жито сей. Хотя… Тревога очень большая — что ждет впереди и будет ли этот колоссальный труд востребованным? — Очень много нареканий на нехватку зернохранилищ, современных, хорошо оборудованных терминалов, причем эта проблема уже не областного, а российского масштаба… — Есть некоторое продвижение в части строительства терминалов для отгрузки зерна с Дальнего Востока — а это прежде всего будет наше зерно. Решить эту задачу в ближайшие год-два должна государственная Зерновая компания, созданная при Минсельхозе. Плюс новосибирские областные программы. В частности, по развитию животноводства: строительство крупных комплексов, поддержка фермерских и личных подсобных хозяйств. Деньги на это направлены не очень большие, и всех проблем они, конечно же, не решат. Тем не менее какой-то вектор развития этими бюджетными вливаниями обозначен. Кроме того, губернатор ставит задачу перед министерством сельского хозяйства области о дальнейшем развитии птицеводства. Задачу серьезную — речь идет о кратном росте производства, причем в достаточно короткие сроки. — Почему именно птицеводству такое внимание? — Самое технологически быстрое развитие можно обеспечить именно в этом направлении. В результате получаем и рост производства мяса птицы (об уменьшении ввоза этой продукции из-за рубежа за счет роста российского производства даже президент Медведев говорил), и резкое увеличение потребления зерна. — Какие шаги предпринимают депутаты областного Совета, чтобы эту непростую ситуацию хоть как-то выровнять? И что из задуманного и запланированного получилось? — Пожалуй, самое главное, что финансирование в рамках областного Закона «О мерах государственной поддержки сельскохозяйственного производства Новосибирской области» продолжается. Выплачиваются компенсации расходов на приобретение техники, семенного материала, племенных животных — все статьи закона в действии. Но есть и некоторые особенности, с учетом специфики этой посевной. Еще осенью мы начали говорить о глобальных проблемах с реализацией зерна. Мало того, что оно практически ничего не стоит, но даже и за эти деньги продать его чрезвычайно сложно. Рынка просто нет! — Вы относите это на счет федеральной власти или считаете, что можно хотя бы частично решить проблемы на уровне области? — Естественно, и на уровне территорий можно и должно делать все, что от нас зависит. Мы обсуждали эту проблему не на одном совещании нашего комитета. Об этом говорилось и в рамках различных выездных депутатских мероприятий, и на заседаниях совета агропромышленного комплекса при губернаторе области. Несколько раз мы были у губернатора, когда искали конкретные пути выхода из зернового кризиса. Как раз тогда и были приняты решения о частичной компенсации затрат на покупку поросят, о компенсации части тарифа на вывозку зерна за пределы области. Но самое главное решение было принято все-таки на правительственном уровне. Ему предшествовала долгая работа аграрной комиссии, которую возглавляет Зубков. И наш губернатор выступал на селекторном совещании о необходимости срочно принять какие-то меры. Ведь цена пшеницы настолько диссонировала с ценой на горючее — один к десяти! — такого грабительского соотношения не было за всю обозримую историю нашей страны. Мы совсем недавно считали, что один к семи — это уже грабеж. А десять лет назад и трехкратная, по сравнению с зерном, цена ГСМ вызывала возмущение. Правительство приняло решение о выделении льготного горючего для крестьян. На долю Новосибирской области досталось 40 тысяч тонн по весьма приемлемой цене — 13 рублей за килограмм. Если пересчитать на деньги, то получается порядка 350 миллионов рублей для всего агропромышленного комплекса области. — Некоторые руководители хозяйств столкнулись с немалыми трудностями, когда попытались получить эту поддержку… — Есть определенные сложности с получением этого «целевого» топлива, достаточно сложный регламент, но рано или поздно оно, несомненно, дойдет до тех, кому предназначено. Решение принято на самых серьезных уровнях, поэтому не думаю, что кто-то отважится его профанировать… Понятно, что и федеральная, и областная помощь основных проблем крестьянина не решают. Но я, например, уверен, что наши земледельцы и посевную проведут на уровне, и даже площади особо не сократят. Поля в районах ухоженные, готовые к тому, чтобы дать приличный урожай. Другое дело, что при хорошем уходе и высоких технологиях с экономикой АПК в России ну никак не получается! И это уже не проблема, это — беда. — Работа наших депутатов, стремящихся повернуть рынок лицом к крестьянину, нередко остается за кадром. На сессиях областного Совета, например, часто принимаются обращения к правительству, Президенту России, предлагаются конкретные и очень толковые пути решения самых острых проблем в пользу крестьянина. А потом на местах слышишь: «Так это же деньги из федерального бюджета, из Москвы, наши-то тут причем?» Поделитесь информацией о депутатской работе, расскажите, причем тут наши? — Приведу пример. Недавно мы довольно долго разговаривали с моим коллегой-депутатом из Благовещенска — председателем комитета по аграрной политике Законодательного собрания Амурской области. Я спросил, сколько у них в регионе льготной солярки? Оказалось, вообще нет, ни единого литра! Для него прозвучавшее в нашем разговоре было новостью. А для меня — полным откровением. Получается, не так всё просто с топливом по льготной цене для других территорий… — Может быть, дело в налаженной методике работы? Спрашивать и предлагать, особенно если дело касается выделения федеральных средств, тоже надо уметь? — Не без этого. Мы, когда работаем над обращением, адресованным той же Госдуме, правительству, президенту, всегда стараемся, чтобы нас поддержали соседние регионы. Тогда особенно ясно видно, что поднятые проблемы общие, «типовые» и характерны не только для нас. Таким образом, создается общественное мнение, своего рода давление, лоббирование интересов крестьянина, сельского жителя. — А сейчас над чем и за что бьетесь? — Сейчас для области важнее важного, чтобы были выполнены все те положения областного Закона «О государственной поддержке…». Прежде всего в том, что касается приобретения техники. Ведь крестьяне, внедряя новые технологии, привлекали кредитные ресурсы и рассчитывали, что они будут на две трети субсидированы, а техника на тридцать процентов компенсирована. И для фермеров, и для хозяйств это существенные суммы. И когда финансирование идет с задержкой, это бьет и по сельской экономике, и по доверию к власти. Они нам поверили, купили технику (под 25 процентов годовых брать кредит не стали бы!), значит, и ответственность за господдержку — на нас. Мы стремимся и к дальнейшему движению в этом же направлении. Да, зерновые терминалы — это правильно и хорошо. Но главная задача — это развитие животноводства. Это решило бы очень многие проблемы. Это долгий путь. У нас есть опорные точки, крупные комплексы, но задачу в целом они не решают. Чтобы ситуация изменилась, надо, чтобы в каждой деревне появились один-два новых коровника. Плюс ко всему прочему надо подумать о тех же фермерах, которые сейчас производят пшеницу по схеме «посеял, убрал, продал, и всё». Но дай им возможность на приемлемых условиях построить свинарник или ферму для крупного рогатого скота, желающие, безусловно, найдутся. Для этого должны быть созданы условия. Строительство того же коровника обойдется недешево — в 5 — 10 миллионов рублей, а эти деньги надо где-то взять, под какие-то гарантии. Это должно стать программой с соответствующей государственной поддержкой. — Дополнят ли экономику социальные стимулы или пока не до них? — Сейчас будем с предельной настойчивостью и поддерживать, и добиваться утверждения и реализации программы строительства тысячи домов в сельских поселениях Новосибирской области, по всем районам. Возводиться они будут по новому социальному стандарту. Это будут не просто пятистенки с колонкой на улице и «удобствами» во дворе, а благоустроенное, комфортное жилье. Чтобы специалист, механизатор, животновод возвращались после работы в удобный дом, где есть и отопление, и вода. Чтобы такое жилье стало одной из форм поддержки крестьянина, своего рода поощрением за его труд. Если удастся запустить этот механизм, тогда в сельском образе жизни, о котором так много говорится, что-то можно будет действительно изменить к лучшему. — Александр Владимирович, представьте такую ситуацию: приезжаете вы после выходных в областной Совет депутатов, читаете письма избирателей у себя в кабинете. И тут открывается дверь, входит Дмитрий Анатольевич Медведев, здоровается с вами за руку и с ходу, без предисловий говорит: «Знаю я, что очень ратуете вы за село. Просите для крестьян, что хотите. Всё сделаю, обещаю». Что бы вы в первую очередь сказали президенту? — Сказал бы ему: «Дмитрий Анатольевич, не сомневайтесь и не стесняйтесь вкладывать ресурсы в село. Это окупится по разным направлениям — социальным, нравственным, духовным и, безусловно, экономическим. Причем трудно определить, что из всего этого важнее сейчас для нашей страны. Это мощнейший, не разделяемый на составные части комплекс оздоровления жизни в государстве. Мощнейший! Пройдя через вереницу тяжелейших лет, когда было сформировано устойчивое мнение о селе и сельском хозяйстве как о «черной дыре», мы должны понять: ситуация изменилась. Сейчас и законодательство не то, что раньше, и появилось много новых инициативных людей — руководителей хозяйств, фермеров, владельцев ЛПХ, на которых можно положиться. Сегодняшние хозяева на селе — это не жулье, которые только и хотят, чтобы всё растащить и исчезнуть. Они не через интернет руководят своими хозяйствами, не из лондонов-парижей-куршавелей. Все они здесь, в наших селах, они уже инвестируют в землю свои силы и средства и настроены на результат. Им уже не страшно давать деньги, потому что они будут вкладывать их не в себя, а в землю, в развитие. Пусть эти средства будут возвратными, но не «короткими» по бешеной цене, а на пятнадцать-двадцать лет и без процентов. Вернется всё. И всё получится». — Так и сказали бы? — Так и скажу, если представится случай.