Унывать некогда и незачем

Посчитал для себя, что важнее остановиться только на некоторых тенденциях в развитии фундаментальной науки в сегодняшнее, опять трудное для нее, время. Первое, что отметил, слушая рассказы академиков: для уныния ни у кого из руководителей нет ни времени, ни желания. Больше того, минувший кризисный год почти все признали удачным для нашего региона. К примеру, в медицинской академии заметно возросло число молодых ученых и кандидатов наук. С полной очевидностью видно, что одаренная молодежь снова потянулась в науку, авторитет которой растет, хотя и не так быстро, как хотелось бы. В том числе и потому растет, что в ней появились новые рабочие места, спрос на крепкие кадры и явно подросла зарплата. Кризис, как ни странно, не помешал науке открыть новые академические ячейки. Например, в медицинской академии в Кемерово появился новый институт комплексных проблем. В СО РАН в минувшем году было организовано, в сущности, интеллектуальное наступление на регионы Сибири. Его главная задача — трансформация научных знаний в новые технологии и продукты, например, в Кузбассе, с усилением Кемеровского научного центра отделения. Мы, в Новосибирске, мало что знаем о Забайкальском крае и его научно-технологическом обеспечении. А между тем, в «дальней» Сибири идут большие перемены. В частности, в Чите машиностроительный завод переоборудуется для серийного производства тепловых насосов, а это уникальная разработка Института теплофизики СО РАН. Кстати, давным-давно ожидающая широкого применения. Рискну, стараясь не впасть в отчет, привести еще один пример. В институте физики полупроводников разработана универсальная платформа с кремниевыми нанопроволочными транзисторами для высокочувствительных биосенсоров. Объяснение для сокращенного варианта такое: с помощью этой платформы рождаются чипы для выявления одиночных раковых клеток и клеток кишечной палочки. Наши физики работают для развития биологии, медицины, космонавтики и других отраслей. И это позволяет теперь бюджет институтов и отделений. Он, бесспорно, вырос, но столь же бесспорно будет сокращен в этом посткризисном ( а, может быть, еще и кризисном) году. Впрочем, где и у кого как. В той же медицинской академии, да и во всей медицине региона, идет финансовое перераспределение, которое справедливым едва ли можно назвать. Оно полноценное, а порой и щедрое сейчас, когда речь идет о лечебных институтах, о квотах для лечения людей с редкими или массовыми заболеваниями, но для институтов, где создаются клеточные и другие новые технологии, где пестуются будущие кадры первоклассных исследователей, бюджет в этом году бесцеремонно урезается. Где на тридцать, а где и на сорок процентов. Понесут бюджетные утраты и другие сибирские отделения наших академий. Например, институты сельскохозяйственной академии. Хотя стоит вспомнить, что в ней создано около полутора тысячи новых гибридов и сортов. Более девяноста процентов всего того, что засевается в Сибири, — это свое, сибирское. Вклад наших ученых в наступающий, хотя и запоздалый, ренессанс сельскохозяйственного производства очень велик. Давняя задача и мечта — производить зерна по одной тонне на человека — уже решена. Теперь важнее другое: качество, переработка и сохранение. А с учетом ситуации последних лет — и продажа зерна. Еще более важная задача, говорилось на пресс-конференции, — сохранить наших людей от заразных и массовых заболеваний. При этом уточнялось, что вирусы тех же ВИЧ-инфекций… «существа» неожиданные. Сначала консервативные, а потом стремительно меняющиеся и развивающиеся. Научившиеся и через слюну заражать людей. Так что одни вакцины нужны сегодня, а уже другие завтра, на потом, в будущем. Пресс-конференция показала, с каким большим масштабом работает академическая наука Сибири и сколько задач, в том числе и новых, ей предстоит решать.