Современный город – это странное место, где мимо друг друга, не замечая друг друга снуют одинокие люди. В свое время социолог Д. Рисмен написал об этом книгу с названием–диагнозом «Толпа одиночек». Известно, что в городе можно жить годами на одной лестничной площадке и не знать, кто твои соседи. Это было невозможно в деревне. И такое страшное разрушение всех связей произошло за исторически ничтожный срок – четыре поколения, за которые деревенская Россия стала городской. Мы не успели к этому привыкнуть. Большие семьи практически исчезли. Каждый связан всего лишь с несколькими родственниками, а что говорить об одиноких стариках, о брошенных детях… Люди инстинктивно делают все, чтобы не остаться одинокими, не быть наедине со своими мыслями. Лучше телевизор, лучше пошлятина «звездных» шутников, лучше сериалы, одинаковые, как разговоры больных в очередях. Лучше… Да что угодно, лишь бы отвлечься от самого себя!
Люди боятся одиночества, потому что они чувствуют, что одиночество делает жизнь бессмысленной – она становится никому не нужной. И тогда даже вся божественная красота природы не спасает от тоски. После книги Эмиля Дюркгейма «Самоубийство» известно, что люди кончают собой, когда рвутся все социальные связи. Ни война, ни трудные условия жизни, ни болезни не ведут к этому, но в первую очередь одиночество или его призрак. Люди, даже материально независимые, готовы жить с нелюбимыми и ненавидимыми, терпеть унижения и обиды, лишь бы кто-то был рядом и ты был бы кому-то нужен или хотя бы мог так думать. Если уж не человек, то пусть хоть собачка или кошечка.
Очень немногие люди, оставаясь наедине с самими собой, способны сохранить свою личность. А как же отшельники, которые жили десятки лет в изоляции? Нет, уединение ни в коем случае не означает одиночества. Если это произошло с полным сознанием ответственности, то, напротив, оно ведет к чувству покоя и единства с миром. Вот свидетельство человека, который ушел из города и поселился на берегу озера, питаясь трудами рук своих – Генри Торо в книге «Уолден, или Жизнь в лесу»: «Отчего бы мне чувствовать себя одиноко? … Чья близость более всего необходима нам? Уж конечно не близость самой большой толпы или станции, почты, трактира, молитвенного дома, школы, бакалейной лавки, … где скопляется больше всего людей, - но близость к вечному источнику жизни, найденному нами на опыте;…» (Это написано еще в 19 веке. Сейчас мы так запачкали природу, что найти уголок, который бы позволил забыть о людях и чувствовать свое единство с природой и вечным источником жизни становится все труднее и труднее, да и страшно уйти от уже слишком привычного комфорта.)
Города становятся ярче и удобнее, квартиры больше, но они же делают живущих в них все более поверхностными, равнодушными и одномерными. Мы становимся мельче обратно пропорционально росту населения и, может быть, чувствуя это, не хотим увеличивать число детей. Но у нас гораздо больше лишних слов, чем у наших предков. Вокруг нас рекламы звонко-металлически повизгивают над растущей пустотой.
А надеждой тешатся молодые, и правильно делают.