Часы — символ времени, движения, а одновременно и чего-то вечного и имеющего свой предел. Так думают философы, и спорить с ними не будем. Хотя новосибирские башенные часы, что на «доме с часами» — его еще называют «домом под часами» — наоборот, сражаются со временем: то немного опоздают, то вперед забегут…
Время «живёт» под крышей
Приструнить их может только один человек — Анатолий Ольшановский. И не потому, что знает какой-то особый секрет, а просто вот уже более двадцати лет он им, как говорится, и мать, и отец. Если нужно — «пожурит» часики за слишком стремительный ход, а надо — «подбодрит», чтобы не отставали. Чик-чик — повернет что-то, подкрутит, и они опять — тик-так. Он даже говорит, что не важно, точно они идут или нет, — главное, что они есть. Часы давно уже стали достопримечательностью Новосибирска, едва ли не одним из его символов.
Найти «дом под часами» в городе несложно — прогуляйтесь по Красному, в направлении автовокзала, остановитесь на пересечении проспекта и улицы Коммунистической. Вот перед вами — тот самый дом под номером 11. Говорят, это лучшее сооружение конструктивизма в Новосибирске. Поднимите голову вверх, и вы увидите: «старинные часы еще идут», тикают с начала тридцатых годов прошлого столетия. Смотрят на суету шумного города с восьмого этажа…
Анатолий Чеславович познакомился с ними только в 80-х прошлого века. И с тех пор не забывает к ним дорогу. Привык, привязался. Практически все жильцы этого дома его уже знают. На подъезде кодовый замок, но, если что, Ольшановского пускают и без ключей. Добирается он к часам на лифте. Выходит на седьмом и поднимается дальше вверх по очень неудобной лестнице на восьмой этаж, на котором только часы и живут.
— Вам, наверное, будет интересно потом панораму города увидеть: вид открывается прекрасный, — то ли спрашивает, то ли утверждает Анатолий Чеславович. — Я вам отворю дверь на смотровую площадку. Только ступайте осторожно, а то соседу внизу это не очень нравится.
Но вначале идем все-таки к часам, вернее, к тому, что у них внутри находится. Семь ступенек из дерева — и мы на небольшой площадке. Тикает маятник. Направо и налево повернешься — одна да вторая, изнаночная, сторона циферблата (если вы заметили, часы «глядят» на две улицы). Смотритель открывает в циферблате небольшие квадратные окошки, чтобы эта маленькая комната заполнилась светом.
— Я в них выглядываю, стрелки перевожу — время корректирую, — поясняет мастер. — Порой хочется окна оставить открытыми, но голуби начинают залетать, и тогда с механизмом возникают проблемы…
Смотритель, он же часовщик
— Скажите, а как правильно величать вас в этом случае: смотрителем или часовщиком?
-Даже и не знаю, — усмехается он. — Вообще, я уже привык к тому, что меня как угодно называют. Раньше я был на балансе в «Сибгормаше»: с начала восьмидесятых годов он находился в этом доме на втором этаже. Смотрителем часов у них и числился. А стал им совершенно случайно…
— Потому что они остановились?
— Ничего подобного. В те времена заработки были не сильно большими, на двух-трех работах многие трудились. Как-то прохожу мимо дома, смотрю — объявление прямо на окошечке: «Требуется часовщик». Обратился по адресу. Тут еще дедушка жил на пятом этаже старенький-престаренький, который и смотрел за часами. Поднялись, он мне показал часы. Вижу, что часовой механизм, в общем-то, простой, ничего особенного. Я и согласился. Когда начал их обслуживать, то во времена перестройки бесплатно всего несколько месяцев их заводил, а потом думаю: хватит, уйду. Но опять вернулся. Оформили уже в ЖЭУ. А в 2006-м стрелки снова замерли, но не потому, что вышел из строя механизм, а просто опять некому стало оплачивать работу. Теперь я при Муниципальном банке.
— Сложно за ними смотреть?
— Да, иногда сложно приходится, но только в переходные периоды: осенью и весной. Дело в том, что у часов, на мой взгляд, немножко неудачная конструкция, поэтому из-за перепадов температур либо «врать» начинают, либо вовсе останавливаются. Вот, например, ночная температура — десять градусов, а дневная — уже двадцать.
— Вот и я думала: отчего же не идут? Как-то осенью мимо дома шла в обед, а на часах — половина шестого.
— Зима вообще им противопоказана. На шестерни лед намерзает, и приходится либо тормозной жидкостью «поливать», либо соскабливать наледь. Такая вот тонкость. Когда установится благоприятная температура, часы будут идти как надо.
— О создателях часов ничего не известно, может, вы что знаете?
— Я бы сказал, что есть две версии появления часов. Первая — более правдоподобная. Завод «Труд» произвел их то ли в 1932-м, то ли в 1934-м. Говорят, что это был подарок городу от коллектива завода. А по второй версии, часы эти трофейные, заграничные.
— К какому типу часов их можно отнести?
— Так это будильник! Вот был у вас дома в детстве, наверное, обычный механический будильник? Если его разобрать, то он получится один к одному с этими часами. В них встроен семидневный завод, то есть я могу приходить один раз в неделю. Но так не получается. Часто мимо них езжу, замечу, что они отстали, — вот и прихожу. Или знакомые, бывало, звонят прямо из транспорта: «Что у тебя там с часами?» Приходится «лететь» сюда с рабочего места. Хотя эти часы не для точного времени, а больше для красоты. И отставание в три-две минуты для них — это нормально. А вот когда столичное высокое начальство приезжает, то вход, ведущий к механизму часов и на смотровую площадку, опечатывают. Я приду часы переводить, а на двери табличка: «Не открывать» — и пломба висит. День-два жду, потом иду переводить стрелки.
Старинные часы ещё идут…
— Чините часы часто?
— Конечно, много запчастей на заводе заказывал. Приходилось практически капитально ремонтировать. Лет пять-шесть назад снег сбрасывали с крыши и стрелки посшибали, так новые пришлось делать. Года три-четыре назад маятник чинил — месяц стояли часы. Но это не самое большое время простоя. Бывало, и шесть месяцев часы не работали. Десять лет назад стрелки вывел на 12.00, закрыл и ушел. Потому что не платили мне за работу. Но меня отыскали и устроили при ЖЭУ. Одно время бомжи или сатанисты — кто их теперь разберет? — облюбовали это место. А все потому, что вход был открыт, двери не было. Сейчас тут, на циферблате, хотят рекламу повесить. Не знаю, что из этого выйдет. Это все равно, что Биг-Бен «украсить» рекламным щитом. В общем, не одобряю эту затею.
— Наверное, в вашей жизни много часов было, кроме этих?
— Нет, специально не коллекционировал. Хотя с детства окружали всякие механизмы. Да и «кружков» в те годы было достаточно — от судомодельного до авиационного. Сейчас дома часов штук десять, в каждой комнате есть. У меня и песочные были, когда фотографией занимался. Одно время на даче выкладывал из камней солнечные часы. До того прослыл часовщиком, что на работе знакомые просят починить. Но стал отказываться: в продаже — почти все электронные, а для меня они не «ремонтоспособны». Механические — пожалуйста. Я по образованию инженер, НЭТИ заканчивал, так что любой механизм мне понятен. А часы — это хобби, приработок, даже привычка.
— Значит, бывает, что скучаете по ним?
— Если долго здесь не появляюсь — конечно, скучаю. Вот на месяц уезжаю, например, в Москву, и все думаю о часах: как там, что с ними? Оставляю доверенным лицам ключи, чтобы заводили, пока меня нет.
— Как относитесь к тому, что дарить часы — это плохая примета?
— Да ну, не верю в это. Вот колющее и режущее — допустим, ножи дарить — это точно плохая примета.
— А к переводу времени на час вперед-назад?
— Отрицательно. Мне кажется, что от перевода ни толку, ни экономии. Но всегда вовремя стрелки перевожу. В два часа ночи, конечно, не бегу сюда, а вот утречком, часиков в восемь, приду и переведу. На себе перевода времени не чувствую, но многие люди жалуются, особенно сердечники. Организм-то не сразу перестраивается на новый ход часов.
Разговор идет, а Анатолий Чеславович все это время над часами колдовал.
— Вот сегодня перевел — при вас, если заметили, — они шли на десять минут вперед, — подводит итог своей сегодняшней работы Ольшановский. — Главный враг часов, как уже говорил, перепад температур. Не угадаешь порой, как себя поведут: либо ускорят, либо замедлят ход. Хотел их немного модернизировать, сделать радиопривод — это несложный механизм, но с ним часы верное время бы показывали. Но дело это затратное. Если их заводить своевременно, то они и меня, и вас переживут. И после идти будут.