И в поисках корма, и в «разборках» с обидчиком этот зверь беспощаден
Барсук широко распространен в разных ландшафтных зонах нашей страны и довольно часто встречается в окрестностях Новосибирска. Его внешний облик и суетливые повадки можно хорошо рассмотреть в зоопарке, пока он не залёг в спячку на всю зиму. Достаточно высокая численность в природе позволяет считать этот вид дичи подлежащим добыванию охотниками, что возможно в основном с помощью специально обученных собак: фокстерьеров или лаек. Барсуков добывают ради меха и целебного жира, да и мясо его годится в пищу.
Как сказано в справочниках, барсук отлично приспособлен к рытью глубоких нор, в которых проводит значительную часть своей жизни. Чаще всего он устраивает их в склонах лесных оврагов, речных долин или холмов с сухим, песчаным грунтом. Звери из поколения в поколение придерживаются своих излюбленных мест, и, как показали специальные геохронологические исследования, некоторые из барсучьих городков впервые возникли несколько тысяч лет назад.
Старые барсучьи городки представляют сложное многоярусное подземное сооружение с несколькими (от 2–3 до 40–50) входными отверстиями и длинными (5–10 м) норами, ведущими в две-три обширные, чистые, сухие, выстланные подстилкой гнездовые камеры, расположенные на глубине 1–3 м, иногда под защитой корней деревьев. В наших краях норники возвышаются то тут, то там не только в степи, но и среди пашни.
Питается барсук самой разнообразной пищей: мелкими зверьками, лягушками, ящерицами, птицами, их яйцами, насекомыми и их личинками, моллюсками, дождевыми червями, ягодами, травой. Иной раз за одну охоту барсук добывает 50–70 и больше лягушек, сотни насекомых, их личинок или дождевых червей. Однако чаще всего в сутки он съедает не больше полукилограмма пищи и лишь к осени сильно отъедается и нагуливает несколько килограммов жира, который служит ему источником существования в течение длительного зимнего сна.
Уже в октябре они скрываются в норах, изредка появляясь снаружи во время сильных оттепелей, а окончательно просыпаются в апреле.
Заинтересовавшись происхождением русского названия барсука, заглянул в словарь Даля и с удивлением узнал, что оно ближе всего к слову «поросёнок», или по-старинному «порсук», т.е. мелкая свинья или кабанчик. Впрочем, удивление лингвистическим казусом быстро прошло, когда вспомнил, как бывалые зоологи то ли в восхищении, то ли от негодования при созерцании картины перерытой барсуком почвы частенько называют его свиньей, всеядной и беспощадной в своих поисках корма. Другой признак, в какой-то степени сближающий этих совершенно разных животных, древние славяне, скорее всего, видели в толстом слое подкожного жира, иначе сала.
Когда в мае нынешнего года наш экспедиционный отряд орнитологов десантировался на одном из островов в северной части озера Чаны для изучения колониального гнездования чаек, которое наблюдается здесь уже многие годы подряд, мы были обескуражены тем, что на мысу острова почва была кем-то «обработана» и сделалась непригодной для птичьих гнезд. Оказывается, на остров весной ещё по льду прибежал барсук, который для поедания личинок почвенных насекомых принялся деловито переворачивать подтаявшие сверху пласты дерна, чем погубил растительный покров на значительной территории. А ведь годом ранее остров был объявлен памятником природы, что предприимчивым барсуком было нагло проигнорировано. После более глубокого оттаивания почвы и оставления её личинками этот зловредный барсук переключился на разорение гнезд, чем причинил нам большие огорчения.
Как орнитолог довольно-таки негативно отношусь к этому хищнику, который ежегодно разоряет много кладок птиц, гнездящихся на земле. Однажды в азарте я кинулся в погоню за обидчиком, убегавшим с места преступления по коровьей тропе в степи далеко от норников, где зверь мог бы спрятаться. Я почти настигал его, но каждый раз барсук увёртывался от рук. Более опытные коллеги затем корили меня за легкомыслие и не советовали повторять такие попытки. Страшно представить раны от когтей и зубов разъяренного барсука.
В самом начале профессиональной деятельности был случай, когда ещё более юный коллега отправился в лес в Колыванском районе для ночных наблюдений за птицами и записи их пения в предрассветных сумерках. Для безопасности он позвал с собой хозяйского пса Трезора. На тропе в глубине леса пёс этот сцепился с каким-то чудищем. Рычание рассвирепевших животных так напугало молодого человека, что тот мигом вскарабкался на сосну, хотя до нижних ветвей было почти два его роста, что выяснилось при дневном «разборе полётов». А бедный пёс с рассеченной в нескольких местах в схватке с барсуком и опухшей мордой по возвращении в деревню забился под крыльцо и до вечера не высовывался оттуда. Так что и в умении постоять за себя и дать достойный отпор обидчику барсук может сравниться с кабаном, иначе вепрем. И вполне оправдывает своё русское видовое название, которое по прошествии веков стало похожим на не менее грозное слово «барс».