Не каждому удаётся в 16 лет издать собственный поэтический сборник. В нашем городе — это второй случай. Имя этого уникума — Наталия Оревкова. Десятиклассница школы N 63 поразила ценителей поэзии чистотой голоса, глубиной недетских переживаний, богатством и свежестью красок. «Зачарованный город» (книга юного поэта) стал своеобразной визиткой, предъявленной незаурядным дарованием. И оно, это дарование, не осталось незамеченным. Победы в детских литературных конкурсах «Отчий мир», «Золотое пёрышко» и, наконец, «взрослая» литературная премия имени Геннадия Карпунина — объективная оценка её творчества.
Взрослеет поэт, и на смену детской увлечённости приходят первые любовные переживания, первые разочарования, кажущиеся катастрофой, ощущения всеобъемлющего счастья и вечного праздника. Но становится богаче и палитра поэтессы, позволяющая создавать стихи, подкупающие неожиданными оттенками и экспрессией.
Ныне Наталия — студентка Новосибирского государственного педагогического университета, член литературного объединения «Молодость» — готовит к изданию второй поэтический сборник, стихи из которого мы предлагаем сегодня вашему вниманию.
Ветер срывает последние дни сентября, И мелким дождём расцарапаны стёкла окон. Теперь не согреться у маленького костра — Забыто искусство огня на моей дороге. В руках только грубый холст да промокшая кисть, Свинцовым кольцом надо мной горизонт опоясан. А блеклые листья летят неизменно вниз, И, чтобы создать рассвет, не хватает красок. Сквозь дождь моросящий я долго уже бреду, За вечностью дней, обездвиженных, словно куклы. А если встречается дом — я в него вхожу, Чтобы разжать свои онемевшие руки. Но стены оставлю на стыке другого дня. Свобода — дороже. А холод — её попутчик. И он убаюкает сердце внутри меня. Не всё ли равно, что иного уже не будет. Ей-богу, не страшно было По крышам гулять весной. Я знала, что Вы, мой милый, Здесь. Рядом. Почти со мной. Весна вдруг сменилась летом. Там — осень. За ней — зима. Так вышло — по крышам ветхим Брожу я теперь одна. По сводам оледенелым Ботинки мои скользят. Я стала, мой милый, смелой, Несмелой мне быть нельзя. Смотрите, я перед Вами — Носочками на карниз — Сейчас я взмахну руками… Хотите со мною ввысь? Я больше не рисую сердца в конце тетради, И взгляд в себя не прячу, отбившись от толпы. Одна из тех немногих, живу свободы ради И ею защищаюсь от прихотей судьбы. От острых стрел Амура я ловко уклоняюсь, Едва заслышав пенье звенящей тетивы, Седые волосинки, заметив, вырываю Из очень поумневшей за лето головы. Стремясь к заветной цели, подкрадываюсь сзади, Порой сижу в окопах, иду на абордаж. Я больше не рисую сердца в конце тетради, Быть может, оттого что… сломался карандаш. Печали прежние долой! Я отпускаю одиночество. И осень в шапке золотой Ко мне подходит заговорщицки. Под листопад-водоворот Стихи красиво декламирует, Краснея, руку подаёт И приглашает повальсировать. Смущённо к моему плечу Склоняет царственную голову, А я на ушко ей шепчу, Что мне ничуть уже не холодно. Лишь улыбается в ответ И жмурится довольной кошкой. В каком-то милом торжестве Сжимает пальцы мне ладошкой. Потом, задорно хохоча, Всю осыпает поцелуями, И уверяет, щебеча, Что счастье будет неминуемо. И мы, как листики, кружась, Взмываем в дали поднебесные! И возрождается душа, И снова чувствую: воскресла я! Метели раннею зимой Поют, надежды оставляя. Смотри на небо надо мною — Оно светлеет, остывая. Я замерла бескрылой птицей, Присев на краешек гранита. Дороги прежние изжиты. Куда теперь стремиться? Я стала твёрдой, отчуждённой, Как ледяное изваянье. Смотри на снег в моей ладони — Он скоро перестанет таять. Это небо твоё, за свинцовой завесой плачет. Серой пылью и смогом над городом слёзы прячет. Это небо дрожит, в ветках сосен густых над крышей, Это небо босое не может спуститься ниже… Тусклым утренним светом твою обнимает спину. Обернёшься, и вдруг шумный город у ног застынет. Подними же свой взгляд, тишина неизменно выше… Посмотри — снегопад… Я ведь небо твоё. Ты слышишь? Неба белого крепости Потемнеют и сузятся. Разбивай солнце вдребезги, В луже тающей улицы. Понимаю — не первая, Кем так трепетно прожито. Знаешь, вёсны неверные. Как ветра, ненадёжные. Понимаю, но ревностно Слёзы скачут крупинками. Разбивай солнце вдребезги На асфальте ботинками. Весна, похожая на осень. Расплывчаты верхушки сосен. И ветер, словно кот пушистый, Метёт хвостом сухие листья. Кроссовки, серые от пыли, Свой вечный бег остановили, И я, застыв, смотрю на дворик Сквозь детства сказочные шторы. И вижу, как разбилась оземь Весна, похожая на осень. Сидит, качаясь на качели, Октябрь, пришедший к нам в апреле. Мелкий свет, почти невидимый… Лужи белые, стеклянные. Та весна меня обидела. Эта — дарит оправдания. Небо, тучами изрытое. Чёрная верхушка тополя. Сердце, дырами покрытое… Я их все почти заштопала. Толща неба безответная. Снег к земле уныло тянется. Через год весною ветреной Что от сердца мне останется? Сегодня над собою я не властна. Комок томленья давит на кадык… Во рту конфета — парадигма счастья. Немеет в ней распластанный язык… Бездонное бездомное бессилье Закомкать ласку фантиком в руке, Он пахнет пальцами твоими и ванилью. И горек марципан на языке. Когда миндаль и сахар перемолот, Как мы с тобой, в надежде и тоске… Ты — сахар. Я — миндалинки осколок. Как сладок марципан на языке! Твоих музыкальных пальцев Узнаю медовый вкус, На нежно-молочном запястье Губами запомню пульс. Вдохну твой горячий запах, Наполненный летним днём. Расплавлю тебя до капель Любви неземным огнём. Сердце бьётся дробью барабанной. Я одна в засаленном купе. Снег метелью вьётся на прощанье, И перрон теряется в толпе. Глаз стеклянных я поднять не смею На фигуру, ставшую пятном. Только руки, нервно холодея, Гладят запотевшее окно. Случайный прохожий да будет влюблён! В весенние ветры и майское солнце. Туман с розоватого неба прольётся, Того и гляди, заслонит горизонт. Остатки бездушного снега — долой! Природа, проснувшись, зевнёт и покажет, Что серые сумерки многоэтажек Не могут сравниться с зелёной травой. Пусть солнце заходит, пусть тропка длинна, Извилист расплывчатый след самолёта, Он путь нам укажет в небесных пустотах, К душе, в самом сердце которой весна! Я построю высоко дом, Я возьму себе в друзья птиц. И спою по-птичьи о том, Что роса смывает боль с лиц, Что полёт стирает с лиц страх, В поднебесье, где живёт Бог. Белоснежного крыла взмах Будет быстрым, как лихой смерч, И тогда я улечу в ночь. Птицы могут обогнать смерть. …После скажут, что я их дочь. Я построю высоко дом. Я возьму себе в друзья птиц.