Андрей Яльцев, 19 лет, студент:— Моя мама всегда была ярой феминисткой и старалась привить мне уважение к женщинам. Ей удалось. А еще мне навсегда запала притча про царя Соломона. У него было кольцо, на котором мудрец написал три таких слова, чтобы они помогали в печаль и в радость: «И это пройдет». Всегда вспоминаю их, хотя перстня, как у Соломона, у меня нет. Но слова эти всегда мне помогают.
Галина Лысяк, 34 года, лингвист:— Помню, как-то раз, когда мне было лет восемь или девять, меня впервые отправили в пионерский лагерь. Я всегда была обособленной девочкой, играла одна. И в один из вечеров лазала по перилам около кухни. Случайно оступилась и налетела на повариху тётю Катю. Тётя Катя стала ужасно ругаться типа «Глаза разуй! Не видишь — тут люди ходят!» Чуть ли не матом меня покрыла. А потом и говорит: «Если хочешь на кого-нибудь упасть, то пусть это буду я, а то жить скучно…» Я смеялась долго. Эта фраза настолько запала мне в душу, что теперь, если я вдруг мечтаю на кого-нибудь упасть, сразу вспоминаю тётю Катю, и желание падать сразу проходит.
Сергей Нелидов, 36 лет:— Меня всегда было очень сложно чему-либо научить. Особенно это касалось социальных норм. Уважать старших, здороваться с людьми, говорить «спасибо», «пожалуйста», «извините»….Я был такой ужасно хулиганистый и непокорный. И вот однажды, помнится, шел по улице с папой. Точнее, папа шел, а я бегал туда-обратно. И совершенно случайно сбил мальчишку лет пяти. Тот упал на асфальт, но не заплакал, а встал, отряхнулся и сказал мне: «Извините, пожалуйста». Причем виноват-то был я! Мальчик ушел, а отец мне и говорит: «Чего же ты не извинился?» а я ему отвечаю: «Так ведь он же малявка». «Нет, — сказал папа, — это ты малявка. Потому что только малявки не уважают других». Не к столу будет сказано, но сейчас я дипломат, а мог бы стать… даже страшно представить, кем.
Тамара Ахотян, 46 лет, врач:— Мне всегда говорили о том, что надо переводить бабушек через улицу. Я это на всю жизнь как следует запомнила. Вот только почему-то ни разу не было возможности перевести хотя бы одну бабушку. Ну хоть самую малюсенькую!
Роман Нармаев, 31 год, оболтус: — Про оболтуса — не шутка. Мне все в детстве говорили, что я оболтус. В некотором смысле это тоже можно назвать наставлением. Все, кому не лень, подходили ко мне и говорили: «Ты получил двойку? Оболтус!» «Ты разбил чашку? Оболтус!» «Ты не сходил в магазин? Оболтус!»… Я на всю жизнь понял, что я — оболтус. И даже слегка этим горжусь: есть много куда более скверных характеристик…
Новосибирцев расспрашивала Маня ЧЕРЕШНЕВА