Вопрос, конечно, интересный…
Дмитрий Хохлов, 33 года, инженер:— Я установил себе такой тариф, что в месяц можно разговаривать только шесть часов. Вроде, хватает. В квартире нас двое — я и жена. Получается — каждому по три часа. Только она разговаривает значительно больше. С подружками там всякими, с мамой и по работе (но очень редко). Так что я ей выделил примерно четыре с половиной часа. Пусть общается. Остальное принадлежит мне, хотя говорю я не так уж много и не то чтобы часто. А вообще я особой разницы не заметил. Что раньше, что сейчас. Все одно.
Светлана Петрухина, 47 лет, повар-кондитер:— Мне вся эта задумка с тарифами вообще не нравится. Дорого, неудобно, ерунда какая-то. То ли дело раньше. А сейчас я даже не понимаю, как высчитывается сумма. Никогда не знаешь, сколько потребуют. Может, просто у нас неподходящий тариф. Но выбирала его не я, а муж мой, поэтому не могу ничего вразумительного сказать. Одно точно, мне не нравится.
Вениамин Голубев, 41 год, художник:— Телефонистам лучше знать, кто и сколько должен говорить. Это их работа. А я вообще ничего не понимаю во всех этих финансовых делах. Далек от этого, как нигериец от валенок. Мало ли что, могут и обмануть. Правда, разговаривать стараюсь действительно меньше — вдруг сэкономлю лишнюю копейку. С этими новыми тарифами не поймешь, сколько можно болтать, а сколько нельзя, потому что дорого. Вот я и стал немногословным.
Николай Барышев, 54 года, слесарь:— Да! Я почти совсем забыл, что такое домашний телефон. Это такой удар по бюджету — катастрофа! Только поднимешь трубку, как половины зарплаты сразу же нет. Как растворилась, честное слово. Лучше уж совсем молчать, чем разговаривать так дорого.
Марина Авдеянцева, 15 лет, школьница:— Я живу с родителями, и платят за все они, не посвящая меня в финансовые дела. Так что я не в курсе, дороже стало по телефону говорить или нет. Мама говорит, что выбрала какой-то хороший тариф, а значит, можно болтать по телефону сколько угодно. Проблема в только в том, что я очень мало разговариваю по домашнему телефону, потому что с детства его побаиваюсь. Это так странно, что голоса передаются по тоненькой проволочке — ужас. К тому же, когда я звоню, то ужасно боюсь отвлечь человека от каких-нибудь важных дел. Вот с сотовым уже проще. Он для того и сделан, чтоб найти нужного человека где угодно и когда угодно. А звонок по стационарному телефону я расцениваю, как вторжение в личное пространство.
Тимофей Андреев, 21 год, студент:— Вообще не разговариваю. У меня нет стационарного телефона, потому как я живу в общежитии. И мне вполне хватает сотового.
Новосибирцев расспрашивала Маня Черешнева