Что происходит в музеях после того, как «рвануло в Эрмитаже»
Двести ценнейших экспонатов, исчезнувших из Эрмитажа, факт, без преувеличения, уникальный, как громом поразивший многих. Кражи из музеев бывают даже у нас, в провинции. Картину Айвазовского как-то вынесли под утро, с концами. Личные вещи Кирова умыкнули несколько лет назад из маленького домика, где он когда-то жил, их, правда, довольно быстро нашли, говорят, воры заказ исполняли. Но чтоб музейные сокровища исчезали регулярно, и никто их не хватился нонсенс! Власть вдруг вспомнила о музеях, последовали указания свыше, усилились проверки.
Беседую со старшим государственным инспектором Управления Росохранкультуры по Сибирскому федеральному округу Надеждой Мелиховой. Надежда Викторовна долго работала в Новосибирском государственном краеведческом музее, была его главным хранителем и как раз в смутные наши девяностые годы.
Пиковая ситуация в Эрмитаже возникла не на пустом месте. Это зримое отражение известной мысли о переходе количества в качество. А начало в девяностых, когда работники музея месяцами не получали зарплату, когда накапливались проблемы по сохранности коллекций в результате недофинансирования, по обеспечению охранного режима, материально-техническому снабжению и другие, в том числе и кадровые. Все копилось, копилось и выдало такой всплеск. Не в том суть, что нашлась какая-то сотрудница с криминальными устремлениями. Это должно было рвануть и рвануло в Эрмитаже, что, видимо, не случайно Причина в том, что не было четкой государственной политики по отношению к тем сокровищам, которые хранятся в музеях, архивах, библиотеках. Понимания, что это не только наше духовное, культурное, историческое наследие, но и просто огромные материальные ценности, учет и хранение которых требует больших финансовых затрат. Получилось так, что власть делала вид, что платит музейщикам зарплату, а они делятся на две категории. Энтузиасты, что и без зарплаты хранили вверенное им на выделяемые смешные средства, вкладывали свои личные деньги. И те, кто рассматривает музей, как свою вотчину. Первые, глубоко порядочные люди, работали за веру, за идею Но это поколение уходит.
После Эрмитажа что-то изменилось?
Создана Межведомственная комиссия по указу президента. Готовится комплект документов о ее деятельности. Необходимо время, чтобы профессионалы договорились. Наша служба работает пока по своим планам. В прошлом и в этом годах мы проводили проверки музеев в Алтайском крае, Кемеровской, Новосибирской, Омской, Томской областях, в Республике Алтай, которые выявили общие для всех проблемы.
Надежда Викторовна перечислила самые из них «горячие». Вот лишь некоторые. Музеи располагаются в мало приспособленных помещениях, нередко в памятниках архитектуры, в административных, жилых зданиях. Переполнены фондохранилища, нет специального оборудования, да просто не хватает коробок, папок из бескислотного картона. Охранно-пожарная сигнализация есть далеко не везде Да и текучесть кадров (должность хранителя 89 разряда одна из самых низкооплачиваемых) приводит к утратам. Система учета далека от совершенства, особенно в ведомственных музеях.
Но ведь музеи разные, от Эрмитажа до комнаты в школе, где кое-что собрано Что подлежит надзору Росохранкультуры?
Федеральный закон «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации» вступил в действие в девяносто седьмом году. Все, что входило в фонды любого музея до этого года, это федеральная собственность и подлежит проверке Управлениями
Росохранкультуры.
А что происходит в Новосибирске?
Во всех музеях нашего города, как и в музеях всех регионов, идет сверка фондов с учетной документацией. Департамент культуры организует и контролирует этот процесс. Пока что закончена сверка только в Художественном музее, документы отправили в Москву. В Художественном около десяти тысяч единиц хранения, а в Краеведческом более двухсот тысяч, и объем работы по сверке несравнимо больше. Просто так списать из фондов невозможно. Необходимо пригласить экспертов, если что-то разбилось или сломалось, даже на самый незначительный пришедший в негодность музейный предмет составляются протоколы и акты списания, все аргументировано.
Но если отойти от общих проблем, то как проходит так называемая сверка?
Это долгий кропотливый процесс. Если кто-то думает, что после кражи в Эрмитаже сейчас за две недели всё сверим, то он сильно ошибается. Сверка процесс, по сути, постоянный, он не должен прекращаться, и это залог сохранности коллекций. При сверке смотрим внимательно, насколько сохраняемый предмет соответствует учетной документации. Выявляются странные, но недопустимые вещи. В разные годы составлялась учетная документация людьми разной квалификации. Они могли неправильно назвать предмет, например, вместо «икона Богоматерь Владимирская» просто написать «икона на доске, женщина с ребенком». А надо указать, что это за «женщина с ребенком», назвать точно технику исполнения, точную датировку. Поэтому говорить о том, что все сойдется так, как написано в учетных книгах, не может быть по определению, идет процесс уточнения. И так по каждой единице хранения. В девяностые годы, когда было не до музеев, сотрудники не обучались, не повышали квалификацию. А чтобы стать хранителем, надо как минимум года три проработать в фонде. Только после этого можно говорить с хранителем на одном языке, иначе мы не понимаем друг друга. А когда идет кадровая чехарда, о какой квалификации может идти речь.
А если появляются новые экспонаты?
Допустим, в Краеведческий музей привезли из экспедиции что-то новое, какие-то предметы. Они должны пройти
спецобработку, затем их осматривают реставраторы. Все это должно проделываться в изоляторе. В Краеведческом музее есть реставраторы, но изолятора пока нет. Был случай, привезли из села шерстяную кофточку местное рукотворное изделие тридцатых годов, интересное, но побитое молью. Восстановить невозможно
Существует мнение, что музей это что-то скучное, застывшее, для школьников младших классов. Вы, конечно, с этим не согласитесь?
Конечно, нет. Музей называют ретрансляторами традиций, т. к., действуя в настоящем, он одновременно обращен и в прошлое, и в будущее. Он и сохраняет культурное наследие, и участвует в формировании культурной среды для новых поколений. В нашем Краеведческом великолепные этнографические коллекции, собранные ссыльными энтузиастами, настоящими патриотами еще в тридцатые годы. Но не только в коллекции суть. Музей создают коллективы единомышленников. Красноярский краеведческий это центр общения, клубы по интересам, там всегда народ, и не только школьники. В Омске в Художественном музее имени Врубеля постоянные выставки из Эрмитажа. Да что перечислять Сейчас можно использовать новые формы общения со зрителями клубные, образовательные, с использованием информационных технологий, много чего. Но музей должен не только демонстрировать, но и хранить, поэтому сначала надо все поставить на учет и хранить подобающим образом. И если власть не создает условий, если текут крыши, разворовываются экспонаты, то невольно напрашивается вопрос: «Может, лучше передать музейные коллекции в другое государственное хранилище, где есть возможность их надлежащего сохранения?..»