Новосибирские экологи предлагают превратить Бугринскую рощу в огромный «саркофаг», чтобы заточить в нем мышьякастого «джинна», который живет в этих землях с 1942 года.
Эта экологическая история началась год назад на улице Котовского, когда МЖК «Спарта» решил осушить болото на своей строительной площадке. Земля на пятидесяти грузовиках была привезена из Бугринской рощи: львиная ее доля превратила болото в основу для фундамента будущего жилого дома, а избыток был «подарен» местным жителям для «газонной» деятельности.
Спустя какое-то время на улице Котовского начали болеть дети и недужить взрослые. Причину своих болячек жители улицы Котовского «унюхали» в привезенной земле — она отчетливо воняла какой-то химической гадостью. Группа инициативных пенсионеров подняла «общественный крик», и приглашенные из Академгородка экологи взяли пробы земли на анализ: биотесты показали, что в ней «живут» вредные тяжелые металлы, нефтяные фракции, а самое главное — мышьяк, который превышает все допустимые нормы в 500 раз. Городские власти заставляют «Спарту» вывезти со строительной площадки зараженную землю. А как ее вывезти, если на ней стоит дом?
Экологи начали собственное служебное расследование — откуда в бугринской земле появился мышьяк?
Городские архивы, в которых основательно «покопались» дотошные экологи, раскрыли тайну Бугринской рощи. Оказалось, что в 1942 году, когда эта зеленая зона еще не была центром Кировского района, сюда вагонами сгружались вредные отходы новосибирского оловокомбината — овраги Бугринки стали настоящим ядовитым «погостом». Уже в наше время под пятиметровым слоем земли здесь дремал мышьяк в компании стронция и цинка. До той поры, пока «Спарта» не заключила договор на вывоз земли из Бугринской рощи и не расковыряла котлован.
— Строители докопались до ядовитой начинки Бугринской рощи, — рассказывает известный новосибирский эколог сотрудник Института химической кинетики и горения СО РАН Сергей Пащенко. — На глубине пяти метров как раз залегал тот пласт отходов оловокомбината, начиненный мышьяком и тяжелыми металлами. Я не хочу показаться паникером, но вскрытая Бугринская роща представляет сейчас серьезную опасность для города.
Как авторитетно заявил Сергей Эдуардович, Бугринская роща «сильна» своими грунтовыми водами, которые залегают близко к поверхности земли. Мышьяк и его «ядовитая компания» могут поплыть по течению и попасть в Обь.
— На днях мы с группой экологов предприняли научную экспедицию в Бугринскую рощу, — продолжает воинственно настроенный Пащенко. — Мы побывали на улицах, которые ведут к котловану, чтобы взять новые пробы земли и корневищ местных берез и елок. На проселочной дороге, которая имеет название Бугринский выселок, нас встретили почерневшие, корявые и уродливые деревья.
Биологи, которые входили в состав этой стихийной экспедиции, сразу вынесли свой научный вердикт: жалкий вид местной растительности есть продукт разрушительной работы мышьяка и других вредных элементов — флора сразу же реагирует на подобное соседство.
— Результаты наших первых биотестов показали, что в корневищах деревьев присутствуют органические соединения мышьяка, — нагоняет страху эколог. — А эти соединения опасны тем, что, проникая в растительность, незаметно отравляют человеческий организм — «пообщавшись» с такой живой природой, человек начинает испытывать легкую тошноту, головокружение, упадок сил и раздражительность. Так что пикники в Бугринской роще сейчас чреваты нехорошими последствиями.
У страха, как говорится, глаза велики, но тем не менее Пащенко и его группа склоняются к такому мнению: если в ближайшее время не зарыть этот опасный котлован, то над Новосибирском сгустятся тучи в виде «экологической катастрофы». Сейчас идет сезон осенних дождей, которые только ускорят путь мышьяка в Обь. И тогда в будущем летнем сезоне придется закрыть пляж в Буринской роще, да и саму рощу превратить в огромный «саркофаг».
…В приемной заместителя директора «Спарты» Павла Лопатина корреспонденту «ВН» сказали, что все работы в котловане Бугринской рощи приостановлены. Зараженная земля больше не вывозится, экскаваторы стоят без дела. Вопрос о дальнейшей судьбе котлована сейчас решается на более высоком уровне.