На прошлой неделе в гостях у «Вечернего Новосибирска» побывал известный предприниматель, президент компании «Витта» Сергей Проничев. Чтобы было еще понятнее, «Витта», в частности, производит продукцию под популярным в народе брендом «Сибирский бальзам».
Естественно, первым делом разговор зашел о рынке алкоголя, тем более что в последнее время на этом самом рынке не все в порядке, о чем свидетельствует оскудевший ассортимент на торговых прилавках.
— Да уж, — соглашается Сергей Дмитриевич. — Тема актуальная и активно обсуждается в СМИ. Но, честно говоря, все, что я читал по этому поводу в новосибирской так называемой «деловой» прессе, — это просто ахинея. Итак, необходимость появления новой государственной системы учета возникла из-за того, что в стране появилось огромное количество неучтенной водки. Очагом особой напряженности, наверное, можно признать Южную Осетию. Представьте, живет там, может быть, триста тысяч населения, а до недавнего времени действовало 85 водочных заводов…
— Небольших?
— Это понятие относительное. Представьте, что одна линия дает 6 тысяч бутылок в час. Например, работает 20 часов в сутки. Имеем 120 тысяч бутылок. Считай, небольшой город уже напоили… Так вот, не секрет, что там у них все вопросы решаются проще. Понятно, что самой Осетии столько водки не выпить, значит, нужно ее реализовывать на огромных просторах матушки-России. Вот и получается, что, например, во Владивостоке я не могу предложить водку дешевле 56 рублей. А из Осетии приходит по 42. Естественно, дистрибьюторы ее будут брать охотнее.
Вопрос учета алкоголя государство пыталось решить по-разному. Например, создавали акцизные склады. Акциз раздробился. И производители платили, и владельцы складов. И самих складов расплодилось немерено. За всеми не уследишь. Такие действия привели к снижению собираемости акцизов.
Нынешняя система, когда за все платит производитель, — абсолютно внятная. К тому же если раньше налоги в какой-то своей части оставались у местных органов власти, то теперь все уходит в федеральный бюджет. И это, я считаю, правильно.
— Не все ли равно, кому платить, если платить все равно приходится?
— Не все равно. Новая система выравнивает условия для участников рынка. Когда местная власть была заинтересована в собираемости налогов, для своих она создавала лучшие условия. Например, просто не пускала на свои рынки чужую продукцию.
— Как новая система учета связана с тем фактом, что на какое-то время алкоголь исчез с прилавков? Кому это было выгодно?
— Все очень просто. Новые условия подразумевают, что акцизные марки выдаются только тем предприятиям и дистрибьюторам, которые не имеют перед государством никаких задолженностей по налогам. А надо сказать, что не у всех в этом смысле все в порядке. Раньше заплатил акциз — получил марку. А теперь нужно представить все пять или семь справок. Новое правило вызвало волну банкротств. Вернее, не банкротств, потому что формально эта процедура довольно долгая, может затянуться на пару лет. Просто предприятия начали останавливаться. Что, собственно, и произошло с ВИНАПом и КАОЛВИ. А вообще по стране из 952 заводов осталось 598. Кстати, могу сказать, что наш завод не стоял ни дня. Мы все налоги платим вовремя.
Вдвое уменьшилось и количество оптовых продавцов. Остались лишь те, кто сумел подтвердить 10 миллионов уставного капитала.
— Какие перспективы у ВИНАПа и КАОЛВИ? Заработают ли они после процедуры банкротства?
— Если человек год пролежит в постели без движения, легко ли ему будет встать и пойти? И здесь та же история. Самое главное, что утеряны кадры. Люди ведь не сидят и не ждут, когда заработает предприятие. Лично я очень сожалею об этом. Ведь парадокс — в Кольцово строят новый ЛВЗ «Сибирский алкоголь».
— Какая ситуация в соседних регионах?
— В Омске неплохие позиции у «Винпрома». На «ОШЕ» неважная ситуация. На Алтае сплошные банкротства. В Кузбассе хорошо работает, пожалуй, лишь ЛВЗ «Мариинский», такая неброская, но крепкая фирма.
— Расскажите, из чего складывается цена на водку?
— В пол-литровой бутылке 41 рубль акцизов, НДС и других налогов. В 10 рублей входят пробка, спирт, зарплата персонала. Плюс, естественно, закладывается маржинальный доход. Примерно 10 рублей.
— Получается, что все остальное — торговая надбавка?! 50 процентов?!
— Это нормальное соотношение, когда стоимость товара удваивается. Продажи — это тоже непростая работа.
— Расскажите о своем предприятии.
— Напомню, что «Сибирский бальзам» появился в 94-м году. Бывали разные времена. Например, в 96–97-м годах мы выпускали продукции в два раза больше, чем теперь. Но и сейчас неплохой период. С июля ежемесячный прирост 20 процентов. Сегодня в месяц выпускаем 55 тысяч декалитров крепких спиртных напитков и 60 тысяч «пэтов», то есть слабоалкогольной, безалкогольной продукции в пластиковой упаковке и стекле. На производстве работает тысяча человек. Подавляющую часть руководящих должностей занимают женщины. Мне вообще нравится работать с женщинами. Они гораздо ответственнее относятся к своим обязанностям, чем мужчины.
— Где продается ваша продукция?
— От Владивостока до Кирова. Очень много регионов, где мы торгуем. Везде имеем примерно до 3-х процентов рынка. Это абсолютно нормальные позиции для того, чтобы наладить сбалансированный сбыт. Новый закон дал возможность грузить продукцию, не опасаясь за ее дальнейшую судьбу, потому что остались только правильные компании, которым по-настоящему интересно работать в этой сфере.
— В Москве есть ваша водка?
— Москвичи — особые люди. К ним трудно прорваться. У них есть своя нормальная продукция. Они привыкли к «Кристаллу», «Веде», «Топазу», и другая им не нужна.
— Как объяснить такое явление, что народ чуть ли не поголовно начинает пить то «Кристалл», то «ОШУ», то «Исток», то «Путинку». Они реально лучше других сортов?
— Я бы не сказал. Нормальный потребитель, если ему завязать глаза, вряд ли отличит друг от друга разные сорта. Можно сказать, что потребитель любит глазами. Новая бутылка, красивая этикетка…
— От чего вообще зависит вкус водки?
— Прежде всего от качества спирта. Спирт «Экстра» используется для производства рядовой водки. «Люкс» — для водки экономкласса. Есть еще спирт «Альфа», лучший из всех. На его основе мы скоро запускаем свой новый бренд — водку «Алмаз«.
— Кто занимается изобретением новых сортов?
— Мы составляем техническое задание, а над рецептурами колдуем совместно со специалистами ВНИИ пищевой биотехнологии. Процесс подготовки нового продукта занимает примерно полгода.
— Что еще нового готовится на вашем заводе?
— Есть один большой проект, который я затеял в этом году после того, как появился запрет на молдавские и грузинские вина. Чуть ли не на второй день я улетел в Бишкек, а потом в Ташкент. С тамошними производителями мы организовали новое совместное предприятие ООО «Винно-коньячный завод 777». Мы будем получать оттуда в цистернах виноматериал после первичной обработки. Здесь будет проходить купажирование, обработка, фильтрация и розлив. Думаю, что зимой мы начнем поставлять в торговлю крепленые вина. А затем освоим сухие и десертные.
— И какая цена?
— Наша отпускная цена всегда будет ниже, чем у конкурентов.
— Кстати, объясните нам и нашим читателям, что такое вино из порошка?
— Такого вина сейчас очень много. Но к вину оно имеет очень малое отношение. Правильно называть это винным напитком. Технология примерно такая: сброженный виноград гонят по длинной — метров 60 — трубе, которая находится внутри другой трубы, наполненной «острым» паром. Масса успевает высохнуть, и на выходе получается такой порошкообразный субстрат. Перед розливом его смешивают с водой, спиртом, вкусовыми добавками. Но повторю, что наше вино является натуральным продуктом и к такой, с позволения сказать, технологии не будет иметь никакого отношения…
Однако вино — это еще не все наши новости. К концу зимы начнем выпускать коньяк. Весь процесс отстаивания в дубовых бочках будет проходить в Киргизии и Узбекистане, а мы будем разливать.
— Кроме алкоголя вы производите обычные прохладительные напитки…
— Есть и самые разнообразные газированные напитки. И так называемые лонг-дринки от 6 до 8, 9 градусов. А также производим чистую питьевую воду. У нас скважины на территории завода, мощные фильтры немецкого производства.
— В заключение немного расскажите о себе.
— В декабре исполнится 55 лет.
— Как удается сохранять хорошую физическую форму?
— По вторникам, средам и пятницам с 9 до 11 утра у меня теннис. В остальные дни хожу в тренажерный зал. Честно сказать, иду не всегда с охотой, но начинаешь заниматься — и втягиваешься. Иногда даже на деньги играем. Азарта прибавляется.
— Чем еще увлекаетесь?
— Охотой. И на лося хожу, и на уток. У нас постоянная компания — четыре человека. Интересно. Борьба…
— А рыбалка?
— И рыбалка.
— Какая самая большая рыба?
— Был сазан 10 килограммов. Поймал на Чанах.
— Вас часто можно увидеть на хоккее во дворце спорта «Сибирь».
— Согласен. Тоже люблю. Я и в Москве бываю на хоккее.
— Лет десять назад считалось, что вы — человек, интересующийся практической политикой… Часто встречались с Жириновским.
— Как раз тогда, в 1993 году, я только что создал новое производство. Его нужно было раскручивать. Водка — это такой продукт, что, кроме нормального качества, он должен быть еще известен народу. Встречи с такой эпатажной личностью, как Жириновский, в какой-то мере способствовали раскрутке бренда. Сейчас я к политике равнодушен, хотя встречаюсь со всеми местными партиями и политиками в неформальной обстановке.
— Сами водку пьете?
— Могу. Притом предпочитаю собственную. Но зависимости от водки не испытываю.