Все лето компания «Роллтон» трудилась не покладая рук: в девяти крупнейших городах России проходила акция «Победа горячего обеда!». Любители «быстрой еды» старательно вырезали «роллтоновские» этикетки и участвовали во всевозможных конкурсах, чтобы полететь в Москву и «удивить» любимца домохозяек Якубовича знанием алфавита. Новосибирский филиал компании, разумеется, не остался в стороне и определил своего интеллектуального делегата на «Поле чудес» — студентку НГПУ Наташу Степанову. А чтобы акция получила достойный масштаб, «прикрепил» к ней корреспондента «ВН».
…Суетливый «муравейник» Останкино. Шесть часов вечера — время московское. Девять российских «интеллектуалов« гримируются и повторяют алфавит в общей комнате на втором этаже, а журналистская группа поддержки мается перед студийной дверью с надписью »Капитал-шоу «Поле чудес». Все поползновения в сторону буфета или курилки караются грозным окриком мощной тетки-помрежихи, «охраняющей» зрительское «стадо»: «Куда расползаемся, мать вашу?!» По коридору проносится элегантно-взмыленный Якубович: «Запускайте этих в студию!»
В здоровенном ангаре-студии под прицелом камер сиротливо торчит пластиковый барабан, окруженный тремя «амфитеатрами« зрительских насестов. Пол — серый, стертый линолеум, покрытый квадратами обычного стекла — для телевизионного «шику-блеску». На огромной камере надпись «для особо понятливых» участников: «Смотреть сюда и передавать приветы». Помрежиха сортирует зрителей по «цветовым пятнам»: «Эй, ты, в зеленой кофточке, сядь между этими двумя мужиками в рубахах. Будешь Якубовича оттенять». Появляется «сам».
— Снимите все шерстяные вещи, — с постной миной начинает телевизионный «душка». — Будет жарко. Уберите сумки за спину и выплевывайте жвачку. Работаем три часа. Потом съедаем за кулисами все съедобные призы, которые мне сейчас надарят. И выпиваем все, что нальют. А сейчас, пока у вас не заблестели от пота носы, будем писать ваши счастливые лица и аплодисменты. Начали.
В течение трех минут мы, как озверелые зайцы «Энерджайзерс», лупили в ладоши. Стрекотали камеры и палили софиты. Якубович отстраненно смотрел куда-то в потолок: судя по его лицу, вся эта «народная передача» у него давно в печенках.
Потом запустили первую тройку игроков, и началось душу вынимающее угадывание слова «спички». Скрипел, как «потертое седло», барабан, тройка плутала по буквам русского алфавита, дарились яблоки, рыба и коньяк, пелись тоненькими голосами собственного сочинения заздравные «милому Леониду Аркадьевичу», а зрители нетерпеливо ерзали на скамейках: ну, когда?!
— Толик, мать твою, что происходит?! — рыкает куда-то в закулисную темноту милый Леонид Аркадьевич. — Что сегодня за х… со звуком?! Что за х… со светом? — ведущий в сердцах бьет лакированным ботинком по «зеркальному» полу, раздается жалобное «бздынь», и на сцену выносится помреж с совком и веником. Разбитое стекло заметается под барабан, съемка продолжается.
Наша Наташа Степанова, играющая в последней тройке, не угадала ни одной буквы. Зато, застенчиво улыбаясь, крикнула: «Подарки Леониду Аркадьевичу в студию!» Красавица с приклеенной улыбкой (девушек, выносящих призы, Якубович называет «оно») вывалила на барабан телогрейку, огромные валенки и кроличий треух. Якубович тотчас изобразил на лице огромное счастье: о-о-о, это настоящий привет из Сибири! За Новосибирск стало немного обидно: мы, конечно, по сравнению с Москвой провинция, но не до такой же степени… Фуфайку и шапку Якубович покорно напялил. За игру он уже примерил парик с кудельками, свинцовый фартук врача-рентгенолога и татарскую тюбетейку. А вот от пимов отказался в резкой форме: «Я разуваться не намерен!» Милая сибирячка попробовала в шутливой форме «пожурить» несговорчивого ведущего, но он только сдвинул брови: молчи, женщина. А тут еще один игрок по имени Мухамат притащил в студию живого барана, и Якубовичу стало не до девушки и пимов. У барана расползались на стекле ноги, он падал и жалобно блеял…
Через три часа жары, механических аплодисментов и бесконечных подарков определился финалист из Ростова. Он увез из Москвы с собой кучу бытовой техники и ключи от новенькой иномарки.
После съемки, как и было обещано, за кулисами были накрыты столы: действительно, все съедобные подарки были нарезаны и разложены на газетных листах. И краснодарские яблоки, и волжская рыба, и уфимская брынза. Народ энергично двигал челюстями, а помреж опять кричала криком: «Освобождайте студию, у нас будет дозапись!»
К «телу» Якубовича журналисты прорывались сквозь продюсерский «кордон»: мощный мужик встал на пороге гримерки насмерть: «Леонид Аркадьевич очень устал!» Тяжелый вздох откуда-то из глубины комнаты: «Ну, запускай…»
— Я очень люблю программу и людей, которые ко мне приезжают, — стирая грим, «признался» Якубович. — Но сегодня была очень тяжелая запись. Я, действительно, вымотался… Ну, что еще вам сказать? Спасибо, что хорошо поработали в роли зрителей. Без этой поддержки мне было бы совсем тяжко, а так ваши довольные лица и крики мне помогли. Правда, когда в следующий раз будете у меня на программе, не подсказывайте слишком громко участникам нужные буквы и слова — это нечестно.
…Около центрального входа в Останкино фотографировались и «братались» тройки игроков. Хлопали пробки от шампанского, народ праздновал окончание игры. Судя по радостным лицам, проигравших не было.