Советский гражданин Александр Вахрушев - открытие таможни

Признаюсь, узнав о передаче Новосибирской таможней неких материалов в областной краеведческий музей, я измучилась от догадок. Воображение рисовало то старинные иконы в дорогих окладах, то древние золотые-серебряные кубки, то россыпи украшений. Но то, что выложила передо мной главный хранитель музея Надежда Мелихова, никак не походило на мои фантазии. Тяжелый альбомного формата том был лаконично подписан «1901-1963».

 Признаюсь, узнав о передаче Новосибирской таможней неких материалов в областной краеведческий музей, я измучилась от догадок. Воображение рисовало то старинные иконы в дорогих окладах, то древние золотые-серебряные кубки, то россыпи украшений. Но то, что выложила передо мной главный хранитель музея Надежда Мелихова, никак не походило на мои фантазии. Тяжелый альбомного формата том был лаконично подписан «1901-1963».

- Это семейные документы с истинно архивным тщанием подобранные Александром Яковлевичем Вахрушевым, - начала Надежда Викторовна. - Возможно, кто-то из нынешних представителей семейства вез этот труд в Восточный Казахстан. Как обычно бывает в подобных случаях, хозяину вещи, вызвавшей сомнение работников таможни, предложили пройти через экспертный совет на предмет определения ее исторической ценности. Поскольку владелец документов сделать это отказался, таможенники и передали их нам. Хотя очень может быть эксперты и не усмотрели бы в этих материалах особой исторической значимости, для музея они представляют немалую ценность. И не только потому, что образцов некоторых документов у нас нет. Вместе они сохраняют и дух эпохи, и дух семьи - обычных жителей сибирской глубинки, прошедших через все испытания времени.

Первая страница толстого тома - генеалогическое древо Вахрушевых, начиная с бабок и дедов, пришедших в Томскую губернию после освобождения крестьян. Ниже, как положено, родители, дядья, тетки, дети Александра Яковлевича. У матушки Степаниды Игнатьевны в томе особое место. Здесь и ее «паспортная книжка», выданная в 1912 году, и расчетная книжка о поступлении разнорабочей с зарплатой в день 80 1/2 коп. Легко представить, что можно было купить на эти деньги. Видно, хозяйственная и бережливая была Степанида Игнатьевна, если через все передряги войн и переездов сумела сохранить тетрадный листочек, озаглавленный: «Томск. 1913 год. Цены.» «Мясо говядина - от 8-10 копеек фунт, хлеб белый - 5 коп. фунт, масло топленое - 7 коп. фунт, свинина тушей на базаре - 5 коп. фунт, картошка - 5 коп. ведро, водка 1 бут. - 40,5 коп., дрова сажень - 3 руб. 50 коп...» И дальше с такой же педантичностью цены на сапоги, ситец, квартиры и т. д. Можно даже прикинуть, что в сравнении с разнорабочей Степанидой Игнатьевной можем мы сейчас прикупить на свою зарплату. А такого документа в нашем музее до сих пор не было - как сказали бы мы сегодня - квитанция на покупку швейной машины фирмы «Зингер» с рассрочкой на три года. Наверное, событие это было для Степаниды Игнатьевны, если сберегла она квитанцию рядом со своими документами и документами своего единственного сына - Александра.

Вот сынок Вахрушевых с похвальным листом заканчивает приходское училище. А вот уже похвальные листы за примерное поведение и прилежание в науках ученика 2-го Томского высшего начального мужского училища - что-то вроде нашей средней школы. Очередной документ, небезынтересный родителям нынешних школьников, - обращение матери Вахрушева в попечительский совет училища - «Покорнейше прошу освободить от платы за учение за второе полугодие 1916-1917 года моего сына - ученика 3-го класса Александра Яковлевича Вахрушева».

Освобождали Вахрушевых от платы не зря: в дневниках, сбереженных чуть не через 100 лет, только отличные и хорошие оценки. Не приходится удивляться, что после окончания школы он с успехом начинает работать чертежником, маркшейдером. А как закрутила жизнь в октябре 1917 - тут Александр Яковлевич на переднем крае - занимается заготовками, потом поступает на службу в пожарные части, которые в то время входили в состав ОГПУ-НКВД. Происхождение у него для этого самое подходящее. Есть даже соответствующая справка: «Дана сия Вахрушеву Александру Яковлевичу, что социальное происхождение его родителей, согласно имеющимся документам, следующее: отец - из среды мелких служащих, мать - фабричная рабочая, имущественное положение - бедняк». Очевидно, папаша Вахрушева все-таки подкачал, поскольку, кроме строчки в генеалогическом древе, о нем больше ни слова.

Зато о самом Александре Яковлевиче по дотошно собранным документам можно сказать буквально все, начиная со служебных продвижений до операции по удалению аппендицита и того, в каком санатории когда лечился. Можно, конечно, с улыбкой вспомнить монолог Жванецкого насчет документов, припасенных на все случаи жизни. Только не будь Вахрушев таким педантичным, вряд ли была столь полной картина жизни обычного советского гражданина тех лет. Здесь и мандат участника первого съезда рабселькоров, и копии рацпредложений, и свидетельство распространителя займа первой пятилетки, и квитанция комиссии по сбору теплых вещей для Красной Армии. Нет, не выдумка это - советский образ жизни.

Своих детей - Володю, Сережу, Борю и Галину - Александр Яковлевич, видать, тоже воспитывал в строгости, также, как его матушка когда-то, приберегая все их школьные дневники. А уходя в армию в апреле 1943 года, написал детям наказ в самом патриотичнейшем духе. Мало того, еще стребовал с каждого расписку, где они обещают «хорошо учиться, исполнять приказы мамы и бабушки и следить за их здоровьем».

- Столь тщательно собранные семейные документы сегодня большая редкость, - говорит Надежда Мелихова. - В 20-30-е годы у людей надолго отбили желание заниматься своей родословной. Кроме того, что документы просто трудно было сохранить - революция, две войны, массовые переселения, великие стройки, во многих семьях была задача не запомнить и сберечь, а напротив - забыть. Желая обезопасить своих детей, родители не рассказывали им о близких. В данном случае документы столь полно сохранились потому, что здесь, начиная с рабоче-крестьянского происхождения, всем можно было гордиться. Однако пробелы есть и у Вахрушевых. Вряд ли случайно при педантичности Александра Яковлевича в материалах полное отсутствие каких-либо сведений о судьбе его сына Бориса. Мы можем только предполагать, чем объясняется сия строгая самоцензура. Сегодня очень многие проявляют интерес к собственным корням, семейной истории. Люди обращаются в Новосибирское отделение историко-родословного общества. Чем можем помогаем мы, разумеется, бесплатно. Родственникам репрессированных разрешено знакомиться с документами архива ФСБ. Шесть лет назад музей получил от Новосибирского управления ФСБ около 200 подлинников фотографий и документов, хранившихся в следственных делах. Мы очень ценим материалы, полученные от Новосибирской и Толмачевской таможен. Пополнять музейную экспозицию сегодня очень не просто. Дороги реставрационные работы, у музея практически нет средств на экспедиции, ограничены суммы на приобретение экспонатов. И это при том, что музей сейчас как никогда востребован. К нам идут школьники, студенты, бизнесмены. Но прежде, чем что-то показать, мы должны это найти и сохранить.

Подпишитесь на нашу новостную рассылку, чтобы узнать о последних новостях.
Вы успешно подписались на рассылку
Ошибка, попробуйте другой email
VN.ru обязуется не передавать Ваш e-mail третьей стороне.
Отписаться от рассылки можно в любой момент