Какой была Красная Армия 75 лет назад?

В Новосибирском областном государственном архиве сохранились интересные документы Сибирского военного округа, относящиеся к середине и концу 20-х годов. Чтобы понять, как все было на самом деле, обратимся к документам. И вот тут выясняется, что наши армейские проблемы с дезертирством, кражей оружия, дедовщиной, несчастными случаями, членовредительством были и раньше, только их тщательно скрывали. Нет, не все у нас было плохо. Как всегда, было и хорошее. И если верить историкам, то, чтобы идти в завтрашний день, нужно обязательно знать день вчерашний, свое прошлое, свои ошибки, чтобы не сделать их в будущем. И честно признать, что они были.

Об этом рассказывают архивные документы

 А какой была наша Красная Армия лет этак 75 назад? В Новосибирском областном государственном архиве сохранились интересные документы Сибирского военного округа, относящиеся к середине и концу 20-х годов. Мы привыкли видеть с экранов телевизоров улыбающиеся, полные оптимизма и радости лица бойцов из старых отечественных фильмов. Сложился стереотип вечно поющей, скачущей в даль светлую конницы.

Чтобы понять, как все было на самом деле, обратимся к документам. И вот тут выясняется, что наши армейские проблемы с дезертирством, кражей оружия, дедовщиной, несчастными случаями, членовредительством были и раньше, только их тщательно скрывали. Нет, не все у нас было плохо. Как всегда, было и хорошее. И если верить историкам, то, чтобы идти в завтрашний день, нужно обязательно знать день вчерашний, свое прошлое, свои ошибки, чтобы не сделать их в будущем. И честно признать, что они были.

«Служба в армии теперь легкая...»

 Чтобы привлечь молодежь в армию, военные комиссары в 20-е годы старались вовсю, красочно расписывая прелести армейской жизни. В ход шли все средства массовой агитации и пропаганды, начиная от листовок и заканчивая собраниями. «Служба в армии легкая, обмундирование и пища хорошие», «Красная Армия хорошо обучает и воспитывает», «В Красной Армии дисциплина легкая, не то что в старой армии», «Теперь служить хорошо, по крайней мере человеком выйдешь». Многие в это верили, особенно выходцы из деревни (бедняки и середняки). Они больше, чем другие слои населения, хотели идти служить в армию. Может быть, здесь сказывалось не совсем верное понимание задач воинской службы. На вопрос: «Зачем ты идешь в Красную армию?» крестьянские парни отвечали: «Учиться грамоте». Значительная часть новобранцев пыталась использовать свое пребывание на военной службе, чтобы получить специальное образование, то есть научиться какому-нибудь ремеслу, которое бы пригодилось в сельском хозяйстве (портняжное, сапожное, кузнечное).

Согласно проведенным опросам, 23% человек в армии хотели учиться и служить, 24% затруднялись ответить, зачем они туда идут, 11% хотели «служить Ленину, потому что нужны солдаты», и 42% новобранцев шли в армию для защиты Советской власти.

Как и сейчас, в 20-е годы было немало случаев, когда молодежь придумывала всевозможные причины, чтобы избежать солдатской службы. Приемы во все времена были одинаковыми: «ломит грудь», «болят ноги», «плохо вижу», «одна рука короче другой»...

Крушение надежд

 Особенно симулянтство, членовредительство и дезертирство проявлялись, когда молодые бойцы непосредственно в казармах сталкивались с армейской жизнью. Действительность с мечтами совсем не совпадала... И тут начинались, как их тогда называли, «льготные настроения» - разговоры о неправильном призыве, о непредоставленных льготах по семейным обстоятельствам, о стремлении попасть на медицинское переосвидетельствование в надежде на увольнение, жалобы на различные болезни. Один «смельчак», чтобы сбежать из армии, даже отрубил себе палец. Но его отец был непреклонен. В письме он отвечал сыну: «Ты пишешь, что отрубил себе палец. Лучше не выдумывай, люди служат, и ты как-нибудь послужишь».

Больше всего молодых красноармейцев, особенно выходцев из города, шокировали бытовые условия. Им обещали райскую жизнь, а на деле оказывалось холодно и голодно. Офицеров солдаты засыпали вопросами: «Почему спим на полу?», «Почему в казарме холодно?», «Почему врачи как следует слушать не хотят?»

Несколько легче было крестьянским парням. «Первое время до 60% молодых солдат не умывались вообще, не говоря уже о других культурно-бытовых навыках». А зачем, если к тому же температура в казарме около восьми градусов, а умываться заставляют без рубашки? Но иногда и у них заканчивалось терпение, если по нескольку суток не выдавали матрацев и соломы и спать приходилось на голом полу: «Нашего брата как в армии, так и в деревне жмут, живи - терпи да молчи».

Не меньше проблем было с питанием. В одной из частей в столовой, рассчитанной на 118 человек, кормили 475 человек. Кормили в пять смен: завтрак - до 11 часов, обед - с 14 до 18 часов, ужин - до двух часов ночи. Миски мылись только перед первой сменой, а остальные ели из грязной посуды. Бывало, что по нескольку дней не давали кипяченой воды, пить приходилось сырую воду из бачка на улице. Уборная на 475 человек была одна...

И такие «хозяйственно-бытовые недочеты» наблюдались не только в частях Сибирского военного округа, но и всей армии. То кружек у красноармейцев нет, то посуду не моют, то вытирают ее старыми кальсонами, «бывшими в употреблении». Часто не хватало хлеба или каши. Около тридцати человек запросто могли остаться голодными. А то и весь полк. Однажды красноармейцам предложили кислый, с затхлым запахом гороховый суп. Есть его не стал никто, хотя начальство уверяло, что он вполне хорош. Полковой врач и помощник по хозчасти сделали в книге заключение: «Пища пригодна на обед, и хорошего качества». В ходе дальнейшего дознания горох признали «доброкачественным и лишь частично проросшим, с незначительным затхлым запахом».

Очень много было случаев, когда в пище обнаруживали посторонние предметы. То гвозди выловят, то песок на зубах скрипит, а то и вовсе горошинку овечьего кала найдут неразварившуюся. Командование сделает вывод: «Раз горошинка не разварилась, значит какой-то враг ее по злому умыслу подбросил в уже сварившуюся кашу».

Однажды крестьянин привез в полк сено. Радушные красноармейцы пригласили его пообедать. Каково же было его удивление, когда в тарелке с супом вместо мяса он увидел сварившуюся мышь!

В знак протеста бойцы отказывались идти на занятия: «Нас сюда собрали морить голодом. Они (комсостав) сытые, потому что получают жалованье, а у нас дома хозяйство разрушается».

Недовольство высказывалось по поводу воинской дисциплины: считали требования дисциплины слишком жесткими, даже сравнивали с царской армией.

«Ни шагу не дают ступить без строя - в лавочку под строем, на обед под строем, везде под строем». «В уборную захочешь - спрашиваться надо». «Из казармы выйдешь только под строем, а иначе - нет».

Насчитывалось много случаев дисциплинарных нарушений. Красноармейцы отказывались петь песни, выполнять неурочные работы, исполнять некоторые приказания. В среднем по округу на одного военнослужащего приходилось полтора проступка в год. Такое положение дел считалось неудовлетворительным.

Моральный облик красноармейца

 Как сообщают документы, с каждым годом в армию приходили все более активные, любознательные молодые люди. И хотя грамотных насчитывалось всего около 32%, малограмотных - около 45%, неграмотных - 23,5%, тяга к знаниям и к учебе все время росла.

Пожалуй, на первом месте в то время в армии стояло политобучение. Красноармейцы четко должны были знать, что такое ВКП(б), комсомол, как относиться к религии, международной обстановке. Поэтому новобранцам устраивали, как теперь говорят, тестирование. Результаты показывали, что большинство красноармейцев к партии и комсомолу относились положительно, «но четкого понимания целей и задач не было, понятия были поверхностные и очень часто совершенно неправильные». На вопрос «Что такое ВКП(б)?» из 179 человек правильно ответили только девять, о комсомоле - тринадцать. Некоторые считали, что аббревиатура расшифровывалась как «Вклад кооперативной промышленности», «Военная коммунистическая партия», «Вождь коммунистической партии», «Ворошилов в Красной Армии». Про комсомол думали, что это «Смена коммунистов», «Кандидат ВКП(б)», «Союз коммунистической партии», «Член партии большевиков», «Это организация грамотности и политического развития».

Однако выходцы из крестьян нередко высказывали недовольство: «Крестьянство не желало Октябрьской революции и с нежеланием шло на уравнение земли и не хотело Советской власти», «У нас крестьяне раньше имели больше земли и доходов», «Про партию мы знать не хотим, она нам ничего не дала», «Красных не защищать надо, а душить», «Советская власть с крестьянства дерет три шкуры».

Очень сложно давалось бойцам запоминание и значение нового слова «социализм». Трактовки были разные: «Социалистическая демократическая партия», «Первое движение рабочих с партией в 1905 году», «Мирное строительство государства», «Советская страна». На вопрос «К чему мы стремимся в нашей хозполитике?» многие отвечали: «Чтобы жилось, как до войны». «О возможности построения социализма, о путях этого построения знают очень мало», - докладывало начальство.

А уж с «диктатурой пролетариата» и вовсе была путаница. Часть красноармейцев недоумевала, почему везде и всюду наше государство называют диктатурой пролетариата, если в Советах в большинстве - крестьяне. Другие думали, что «диктатура пролетариата - когда рабочий диктует крестьянам и своим руководителям».

Новое понятие «индустриализация» представлялось как «постройка таких машин, которые будут изготовлять машины». На вопрос «Что такое ЦИК?» многие ответили, как «царский исполнительный комитет», «руководитель рабочих и крестьян». Из-за меньшевиков тоже разгорелся сыр-бор. Одни уверяли, что это «ленинский путь», другие - «партия буржуев», третьи - «иностранное государство», а четвертые считали их «революционерами или передовиками». Некоторые не знали, кто такой Троцкий, зато знали, что Ленин любил удить рыбу и играть в бабки...

Командиры сетовали, что и «с международной обстановкой молодняк знаком чрезвычайно поверхностно. Четкого и ясного понимания опасности военного нападения на нас со стороны капиталистического мира у молодняка нет. Это порождает излишние иллюзии, что, несмотря на военные угрозы, военную службу все же удастся отслужить в мирной обстановке. Некоторые возлагают большие надежды на иностранных рабочих: «Иностранные рабочие войны не допустят». У некоторых, наоборот, - боязнь войны и панические настроения. Особенно боялись бойцы военной техники капиталистических армий. Поэтому, по их мнению, «нужно было пойти на какие угодно уступки капиталистам, но удержать мир во что бы то ни стало».

Были у красноармейцев и свои, «внутренние враги». Но об этом вслух старались не говорить. Лишь однажды в туалете появилась прокламация, разъясняющая, кто есть кто. «Товарищи! Кто у нас внутренний враг между нами, беспартийными красноармейцами? Это вот кто - жид, отделенный командир и комсомолец. Товарищи, долой жидов, долой внутренних врагов!». Антисемитизм имел широкое распространение особенно среди выходцев из города. «Вот евреев на производстве нет, а все в аппаратах управления». «Их и в армии не видно». Командиров тоже не любили: «Все равно разницы нет - как раньше жили офицеры, так и сейчас живет комсостав». Однажды молодым бойцам приказали перейти спать с коек на нары. Они категорически отказались это сделать. Свой отказ мотивировали тем, что на их места хотят поместить младший комсостав. «Лучше пойдем на гауптвахту на 20 суток, но на нары не пойдем».

Деревенские бедняки и батраки не любили городских новобранцев. Они считали, что в отличие от них у тех есть все права и преимущества. Например, в школы и в вузы рабочих принимали в первую очередь. «Рабочим сбавляют рабочий день, а крестьянам ничего не дают».

О том, что «в армии нельзя верить в Бога», знали все новобранцы. Поэтому еще по дороге многие побросали или спрятали свои кресты, чтобы не было проблем на месте. Но в душе все же продолжали верить - украдкой молились, крестились, в письмах домой упоминали о Боге. Признавали и «нечистую силу».

Много хлопот доставляли сектанты, отказывавшиеся брать в руки оружие, петь революционные песни. Большинству из них пришлось это делать под страхом суда, но они сразу предупредили, что использовать оружие даже в целях защиты не будут, лучше покончат жизнь самоубийством.

Антисоветские настроения

 Политическая устойчивость «красноармейской массы» в 1928 году сильно пошатнулась, когда государство стало проводить в деревне хлебозаготовительную кампанию. Родители засыпали своих сыновей письмами с криком о помощи. Непосильный налог совсем задавил крестьянство. Поползли слухи о надвигающейся войне. «Напрасно ты, сынок, пишешь, что защищаешь нас. Вы сначала защитите сами себя. Вас плохо кормят и одевают, а теперь везде засела буржуазия, которая усиливает налог...» «...Может, у вас что про это известно, не готовятся ли к войне, так как все внимание государства обращено на хлеб».

Среди красноармейцев начались волнения, разговоры о необходимости восстаний крестьян: «Необходимо делать вторую революцию», «В случае войны мы не будем защищать власть», «...Если так дальше будет, то будем принимать меры с этим грабежом, винтовки в наших руках». Появились листовки: «...Долой коммунистов, да здравствует власть крестьян!»

Начальство, обеспокоенное пошатнувшейся боеспособностью частей, стало срочно принимать меры. На собрании составили коллективное письмо с описанием хорошей жизни в казарме, разъяснением, для чего нужен налог, пожеланиями, приветами. Затем письмо напечатали, размножили и заставили подписаться каждого красноармейца. Однако через некоторое время в деревню пошли совсем другие письма: «А теперь я объясню тебе, кум, почему я писал тебе всю эту х.., здесь стоял политрук и диктовал. Всех заставляют писать домой, чтобы дома брали облигации, а хлеб сдавали...» Дальше следовала ругань по поводу кооперации и власти.

Проступки «некрасноармейского» характера

 Помимо «антисоветчины» отмечали тогда пьянство, дебош, драки, убийства и хищение оружия. За зиму 26-27-го годов по Сибирскому военному округу к суду было привлечено сорок человек. В документах говорилось, что «недопустимые размеры принимает хищение оружия», особенно в Новосибирском гарнизоне. Чаще всего крали револьверы у начсостава в общественных местах - в театрах, кино. Если за октябрь стянули всего пять наганов и ручной пулемет, то в ноябре - уже 32 револьвера и 300 штук патронов, причем 23 револьвера украли со склада бронепоезда.

Одной из главных проблем было пьянство партийных командиров и комиссаров. На пожелтевших страницах напечатан секретный приказ вышестоящих органов: «Исключительное внимание обратить на усиление борьбы с пьянством в Красной Армии и, в первую очередь, в рядах парторганизаций.

...Совершенно запретить употребление спиртных напитков на устраиваемых торжественных собраниях, вечерах, банкетах.

...За безобразное пьянство - критиковать, бичевать, невзирая на лица, всемерно добиваясь трезвого быта».

Как вы думаете, член ВЛКСМ или ВКП(б) может быть членом «ОСА» (Общество содействия алкоголю) или «ОДХ» (Общество друзей хмельного)? Может. В одном сибирском городке, где располагалась военная часть, такие общества организовали не военнослужащие, а предприимчивые комсомольцы, и вербовали туда начсостав. Те и рады стараться...

Недопустимый случай произошел и с краснофлотцами на Амурфлотилии. Два японских парохода зашли в наши воды. Их задержали и выставили караул. Японцы были агрессивны. Наши матросы вместо того, чтобы быть бдительными, приняли угощение от японской администрации, и весь состав караула (четыре человека), за исключением часового, оказался пьяным.

Большого внимания заслуживали и «извращения в личной жизни коммунистов», то есть «половая распущенность, отбивание жен друг у друга, многоженство». Вместо того чтобы быть для красноармейца «образцом дисциплинированности по службе и примерности в быту», командиры позволяли себе вольности. Но и их жены были не без греха, особенно жены старшего и среднего парткомсостава. По Сибирскому военному округу официально насчитали 18 случаев, когда женщины занимались проституцией. По мнению вышестоящих органов, виной всему были опять-таки женщины - чуждый для партии элемент, - «которые совсем не интересовались общественно-политической жизнью и отвлекали от партийной и служебной работы мужей».

Случались в армии и умышленные убийства. Но это были единичные случаи. Таких примеров, чтобы красноармеец расстреливал своих сослуживцев, не было. Зуб точили чаще на своего командира. Одни ограничивались угрозами: «Не я буду, если не убью комвзвода», «Я тебе выбью шарики», другие приводили их в исполнение. Известен случай, когда солдат на ночных занятиях застрелил командира взвода. Товарища, видевшего случившееся, припугнул: «Молчи, а то убью».

Несчастных случаев или ЧП тоже хватало, особенно в летнее время, когда выезжали в лагеря. За три летних месяца по СибВО насчитали 61 случай. Начали стрелять - ранили пять человек, неправильно метнули гранату - еще четверо пострадали, следующие пять были ранены от неумелого обращения с найденной неразорвавшейся авиабомбой, трое утонули при купании, одного задавило двуколкой, другого - поездом. Такие случаи можно перечислять и перечислять. В основном они происходили, как отмечено в документах, «из-за разгильдяйского отношения к своей работе».

Вот, например, начались химзанятия. Никто не знает, почему при окуривании хлором отравились 14 курсантов. А один так сильно, что не мог двигаться, и его унесли на носилках.

Самолет начал производить бомбежку. Бомба попала чуть ли не в наблюдательный пункт и разорвалась в 25-ти шагах от него. Как оказалось, бомбить вообще никто не разрешал. А то, что при метании учебной гранаты в ухо попадут или лошади столкнутся, - это можно считать ерундой.

Но, наверное, одной из самых больших проблем армейской жизни 20-х годов были самоубийства, число которых росло год от года. Если в 1925 году по Сибирскому военному округу насчитывалось 40 случаев, то в 1926-м - 46, в 1927-м - 52, в первую половину 1928 года - уже 39 случаев.

Самыми неблагоприятными по родам войск считались военно-воздушные силы, за ними шли территориальные части и на третьем месте - «стратегическая конница». По сравнению со всей армией по СибВО меньше было самоубийств по стрелковым частям, вузам и по штабам. Но Сибирский военный округ всегда имел свои особенности. Здесь больше других не хотели жить почему-то медицинский и ветеринарный состав. За ними следовали административный состав, сверхсрочнослужащие, младший начсостав, группа комвзводов и одногодников.

Число самоубийств среди членов и кандидатов ВЛКСМ и ВКП(б) было намного выше, чем среди беспартийных. Что же служило поводом и подталкивало людей к столь решительному шагу? Оказывается, у каждого на то были свои причины. У кого-то это было связано со службой. Мягкий, нерешительный по характеру человек мог не выдержать постоянных придирок, насмешек, издевательств товарищей и командиров. Кому понравится, если тебя таскают спящего за ноги, обзывают «кошачьим мужем», «татарской мордой», приказывают срочно сделать плевательницы, а железа не дают, побелить казарму, но без щеток. В документах делались выводы: «Значительная часть самоубийств и покушений на почве служебных отношений являлась прямым следствием невнимательного и бездушного отношения начсостава к своим подчиненным, дерганья по службе, искривлений в дисциплинарной практике (перегибы в карательную сторону), отсутствие товарищеской поддержки и внимания, равнодушия партийных и комсомольских организаций к отдельным пошатнувшимся товарищам».

Но основная масса самоубийств по СибВО, в отличие от РККА, не была связана со службой. Здесь и семейные неурядицы, и разочарование в жизни, нервные расстройства, материальная необеспеченность. По мнению командования, «сказывался отрыв от культурно-политической жизни, большая разбросанность частей, влияние мещанских элементов». Один покончил жизнь самоубийством, потому что задолжал, другой - что любимая девушка отказалась от брака, третий - из-за взысканий за самовольные отлучки к женщине. Но почти в два раза выросло число самоубийств из-за отсутствия жизненных перспектив, разочарования в жизни - например, невозможности получить высшее образование в связи с призывом в армию. Некоторые красноармейцы решили уйти из жизни потому, что болели сифилисом и считали его неизлечимой болезнью.

Армейская чистка

 Видя, что в армии не все так гладко, как хотелось бы, власти решили произвести чистку и избавиться от «классово чуждых и социально опасных элементов». К ним принадлежали дети попов, жандармов, полицейских - то есть те, кто происхождением не вышел. Сюда же относились и красноармейцы, которые больше полугода находились в местах заключения за уголовные преступления. Армия избавлялась и от кулацких детей, чьи родители были лишены избирательных прав. Если откажешься от родителей - можешь оставаться в армии. Зажиточные элементы, не поддающиеся перевоспитанию, тоже изгонялись. А самое главное - всем призывным комиссиям раздали инструкции, чтобы немедленно очистить призывной контингент от кулацкого, уголовного - преступного и антисоветского - элемента. Для того чтобы не ошибиться при отборе, в призывную комиссию включали представителя ОГПУ. А то, бывало, дети священнослужителей уезжали учиться в другие города и там призывались в Красную Армию. Для младших командиров тоже была своя разнарядка: рабочих - до 30%, членов и кандидатов ВКП(б) и членов ВЛКСМ - 50%, батраков и бедняков - не меньше 50%. Армию хотели видеть боеспособной, политически и морально устойчивой, как, впрочем, и сейчас. Но это не всегда удавалось...

Подпишитесь на нашу новостную рассылку, чтобы узнать о последних новостях.
Вы успешно подписались на рассылку
Ошибка, попробуйте другой email
VN.ru обязуется не передавать Ваш e-mail третьей стороне.
Отписаться от рассылки можно в любой момент