Литературная премия имени Гарина-Михайловского впервые присуждена женщине и впервые поэтессе. До сих пор ее лауреатами становились исключительно мужчины и преимущественно прозаики.
«Я ночная...»
Стихи у Нелли Закусиной пишутся ночью.
- Я ночная, - признается поэтесса. - Есть единственное стихотворение, которое я написала утром, оно называется «Утренние стихи». Все остальное только ночью. А потом на работу. На свободных хлебах я никогда не была, всегда работала. Хорошо, в «Сибирских огнях» (в журнале она заведовала сначала отделом прозы, потом отделом поэзии. - «ВН») рабочий день начинался с двух часов, можно было поспать. А прозаики, наоборот, работают только утром, у них должна быть ясная, свежая голова. А у поэта голова должна быть задуренная - на грани полусна, полубреда, полуяви. В стихах должна быть какая-то задуренность. Там свои законы. Непонятно, как там. Поэтому только ночью. Словами это трудно объяснить. Всю ночь пишешь - потом удивление: откуда это?..
Впрочем, в мистические заверения некоторых пиитов, что ими «кто-то пишет», «надиктовывает свыше», она не очень верит...
- Может, первый слой - да... А потом над этим очень много работать надо, искать точное слово, точное ощущение... Чтобы слово было живое, дышало. Я его материально чувствую. Рассказать об этом невозможно - все будет неточно... Очень сходно с музыкой. Я к сожалению не могу музыку записывать. Бог дал слышать, а записывать я не умею... Иногда засыпаю и оркестр слышу: идет-идет откуда-то музыка... Такое состояние и ощущение, как эхо, гул откуда-то, и я каждую партийку слышу. Если бы я серьезно училась - была бы композитором, совершенно точно... А так приходится все это на слова переводить, а слова уже сама сочиняю. Никто мне не диктует, я в это не верю...
«Тогда все были больны стихами...»
Стихи начала писать еще в школе. Первая публикация была в районной газете, когда ей было тринадцать. Впрочем, к своим школьным сочинениям она всерьез не относится и девические любовные стишки определяет «слезливо-романсовыми» и «романтизированными». Была у нее и детская социальная поэма с названием «Черные и белые», написанная в солидарность с неграми, и много «детских» стихов, которые, как это ни странно, в дни торжеств публично с эстрады не читались, а скромно складировались для себя («Я человек не тусовочый и не очень громкий»).
- Все это было несерьезно, - подводит итог своему детскому творчеству Нелли Закусина.
«Серьезно» началось позднее, в годы студенчества, хотя тогда она еще не знала, что ее призвание - литература, и училась на архитектурном факультете в Сибстрине.
- Время студенчества выпало на самые интересные, 60-е годы, - вспоминает поэтесса. Интерес к поэзии тогда был огромный. На вечера поэзии в НЭТИ пробиться невозможно - настоящее столпотворение: сидели на подоконниках, в проходах... Когда ездили с поэтами на Дни поэзии в Томск, на улице любой памятник, забор, скамейка становились сценой - человек взбирался и читал стихи. Все были больны стихами - это было какое-то безумие.
Ходила сначала в ЛИТО (литературное объединение) при институте, потом в знаменитое ЛИТО Ильи Фонякова при Союзе писателей... В конце 60-х в «Сибирских огнях» была опубликована подборка ее стихов, в начале 70-х - вышел первый поэтический сборник:
- Опубликовать поэзию было чрезвычайно сложно, - вспоминает те годы поэтесса. - В издательстве было только две поэтические позиции в год. Молодым поэтам пробиться было практически невозможно. До 30 лет сборники вообще не выпускались. Поэтам было уже по 40 лет, а все ходили в молодых-начинающих. Сейчас время ругают, но сейчас люди более свободны творчески.
Однако у сегодняшних «более свободных творчески» литераторов - свои проблемы. Они обречены самостоятельно искать спонсоров под свои издания и своими силами реализовывать тиражи. Прежде поэтические сборники Нелли Закусиной издавались по 15 тыс. экземпляров, и город «сглатывал» этот немалый тираж в три дня (едва успевала послать мужа купить 200 экз. чтобы дарить). Тираж ее последнего сборника («По быстрой реке») всего 500 экз., и приобрести его можно только на выступлениях поэтессы перед читателями.
- Это даже немножко неприятно, - признается она. - Выступаешь и тут же думаешь, как бы эту книгу продать. Я не люблю этого. Испытываю не то чтобы унижение, неловкость, но как-то неудобно... Мне проще книгу подарить, чем продать. Хотя, когда издаешь за свой счет, деньги надо как-то возвращать. Но продажей должен заниматься кто-то другой. А некому. Я не знаю, наладится ли это когда-нибудь, связи порушены напрочь.
Что же касается интереса к поэзии, то, по мнению Нелли Закусиной, этот интерес не стал меньше, напротив. И вообще, «непоэтических» времен, считает она, не бывает, каждое время рождает своих поэтов и своих любителей поэзии.
Что же касается «времен» вообще, то на предмет, «когда было лучше - тогда или сейчас», у поэтессы своя философия.
«У России вообще не было спокойных времен...»
- Каждое время интересно по-своему. А у России и не было спокойных времен. Многие сейчас те времена ругают... А раньше было еще сложнее - война, революция, разруха... Куда ни кинь, всюду клин... Везде сложности. И сейчас свои сложности. Мне всегда интересно. Трудности, они всегда были и будут. Мне дают это время, и я должна в нем жить. Очень люблю «Розу мира» Даниила Андреева, там совершенно точно сказано: сейчас Великая блудница правит миром... Все немного бесноватое... Это пройдет. Это все равно прогресс. Не вкусив всего этого, не поймешь настоящих высоких вещей, которые постигаются только в сравнении. Я всегда спорю со своими братьями-писателями, многие из которых крайне разочарованы, хают время и ничего в нем не видят и не принимают. А надо попытаться разобраться, присмотреться, пережить, перетерпеть...
С известным высказыванием Анны Ахматовой о том, что поэтом может быть только человек трагической судьбы и что благополучным людям поэзия недоступна, она почти согласна:
- Она, наверное, права. Хотя благополучие-неблагополучие - это как понимать. Для кого-то судьба Ахматовой - завидная судьба. Пусть трагичная. Но все равно она - известная, великая поэтесса, она реализовала себя. А счастье поэта - в реализованности. А житейски, возьмите любого человека - что такое благополучие? В жизни каждого есть свои моменты... Только у поэта все идет в стихи, он весь на виду. А когда человек очень благополучен, спокоен, он никому не интересен, даже самому себе.
«Поэт весь на виду»
Ее последняя книжка «По быстрой реке», выпущенная в этом году, несколько более минорная, чем остальные.
- В последнее время ушло много очень близких мне людей... Иногда забудешься, хочешь позвонить, а некому...
Это одиннадцатый по счету поэтический сборник поэтессы:
- Стихи со мной растут, развиваются...
Каждый сборник - как подслушанная исповедь о времени и о себе. Сама она больше всего любит свою вторую книжку - «У сентября спокойное лицо». После этого сборника критика заговорила о «спокойном лице» ее поэзии, женственности и музыкальности ее стихов. Не случайно многие ее тексты стали песнями. Среди писавших музыку на ее слова - Никита Богословский, Петр Ладыженский, Светлана Смоленцева, Александр Тарараев... Петром Ладыженским написан цикл из 20 песен, камерного, романсового плана, и моноопера на ее поэму «Липа вековая»...
- Когда стихи пишу, практически все их пропеваю, - признается поэтесса. - Через музыку все... Может, поэтому их находят композиторы.
Иногда стихов долго не случается, и ей начинает казаться, что стихи кончились... Но приходит ночь, она садится за стол, и...
- И состояние приходит. Еще не знаешь, что будешь писать, но где-то там оно уже живет. Медитация, что ли, хотя слово это не люблю. Но что-то очень похожее, входишь в это состояние - и все...
Из сборника «По бесконечной реке»
Встреча, когда голубеющий вечер ложится на плечи. Встреча, когда от сиреневой ветки - тугой аромат... Встреча, когда от заката еще до рассвета далече. Встреча, когда ни пред кем и никто еще не виноват. Только слегка начинает настраивать скрипку кузнечик, И от туманной реки надвигается медленный вал. Встреча, когда еще слово жалеет и лечит. Встреча, когда никого и никто не предавал. Слышно тогда, как смеется бездумное или безумное эхо где-то вдали за крутой тридевятой горой. То ли от слез задыхается, то ли от смеха над никогда и никем и не понятой вечной людскою игрой. *** Трудно привыкнуть к беде и печали... вы уж поверьте. В то, что сегодня мы все обнищали в жизни и смерти. Видим ли мы, что свеча золотая у изголовья гаснет. И плачет глазница пустая чистою кровью. Если есть точка, то есть и отрезок времени, боли, нагромождения мумий и фресок, света в неволе... Купол святой устремляется в небо - он отраженье наших стремлений... А наше рожденье - зернышко неба. *** Каждый день и каждый час томим Теми, кто ушел и кто любим. Трубку телефонную сниму, Позвонить бы... Только вот кому? О, звонков хватает! Целый день Легкая в квартире дребедень. Я по пальцам сосчитать могу - Кто еще на этом берегу.