Телефильм «Брежнев». Авторы сценария Валентин Черных и Сергей Снежкин. Постановка Сергея Снежкина
Это добрый фильм. Хотя, разумеется, ироничный и с долей насмешки над нашим недавним прошлым, впрочем, не переходящей обычные человеческие нормы. Незлой фильм, без обычного нередкого зубовного скрежета, который сопровождает до сих пор еще речи «пламенных демократов», многие из которых пробрались к кормушке власти, приплясывая на гробу генсека и гневно разоблачая партократические привилегии, чтобы вскоре оставить в тени своих дворцов дачи и здравницы «бывших». Это, если так можно сказать, полноценная художественная ирония на грани фарса, но не сам фарс. Хотя после моего звонка с вопросом: «А смотрела?» — к одной немолодой коллеге, она коротко сказала: «Противно!»
Дыхание и предания совсем недавних дней и отнюдь не старины глубокой еще живы в памяти многих людей, не только россиян. И не только поэтому фильм был принят тепло очень многими, кто и жил, и не жил в эпоху Брежнева.
В течение четырех вечеров мы участвовали в какой-то дружеской пирушке, где хмель не вышибает мысли, и понимали, что происходящее на экране — это о всех нас, кто сподобился стать свидетелем недавних десятилетий.
Есть во второй серии эпизод с колбасой, которую Брежнев покупает в поселковом магазине и уже на даче пробует жевать. «Зубровки!» — командует он обслуге, и его любимый напиток помогает протолкнуть это нечто в желудок. А потом председатель Совета Министров СССР, друг и земляк (во все времена окружение первого лица государства формируется по одним и тем же принципам) Николай Тихонов получает спецпакет с этой самой колбасой: на, мол, сам попробуй!
Четверть века назад первый секретарь Новосибирского обкома КПСС Федор Степанович Горячев тоже любил (все смертные перенимают повадки своего начальства) проделывать нечто подобное. Например, он сам рассказывал партийному активу, как однажды, прогуливаясь по Красному проспекту, зашел в гастроном «Под строкой» (была тогда на фасаде главного гастронома Новосибирска бегущая электронная строка), купил килограмм макарон и попросил завернуть. Бумаги даже на здесь, как на грех, не оказалось. Горячев снял шляпу и приказал продавцу: «Высыпай!» Тот вывалил. На другое утро в обком вызывают начальника управления торговли: «Это что?» — спрашивает Горячев и показывает на шляпу… И таких историй-анекдотов ходило множество. В другой раз Горячев зашел в «Комплекс», ресторан на площади Ленина, с председателем облисполкома Виктором Андреевичем Филатовым. И т.д. и т.п.
Времена, стилевое обрамление меняются, а суть остается: «любит» власть с народом общаться! Ельцин ведь тоже и на троллейбусе ездил, и на «Москвич» усаживался… Сейчас, когда социальное происхождение роли почти уже не играет, все же вспомним, что Брежнев, как и большинство окружавших его людей, был из простой рабочей семьи, а многие важные государственные вопросы решались и за чайным столом на даче с супругой Викторией, и на охоте, и в правительственной ложе на стадионе или в театре. Но, видимо, он действительно был незлым человеком, и, когда ему совсем стало трудно и надоела представительная мишура, он поднял руку и потянулся к ручке и бумаге, чтобы написать заявление об уходе с поста генсека… Не отпустили. Нам вновь остались одни лишь версии, которые еще многие годы будут пережевывать историки. А на счастье создателей фильма (и наше, зрительское, тоже), еще много живых людей действительно помнят и самого Брежнева, и нравы тех лет в ЦК и Политбюро. Ну, было, было! И не открещивайтесь от этих десятилетий: слишком многое связывает нас с ними и хорошего, и плохого.
Году примерно в 70-м автора этих строк, тогда еще молодого журналиста, посадили в райкоме за стол и сказали: «Пишите в газету отклик на выдвижение Леонида Ильича кандидатом в депутаты Верховного Совета!» И продиктовали примерную первую строку (ей-богу, помню!): «Дорогой Леонид Ильич! Мы горды тем, что имеем возможность выдвинуть вас кандидатом в депутаты по округу…» «Дорогой» — это уже от Хрущева прилетело. И пошло-поехало…
Прошлое всегда неумолимо притягивает и держит человека, отсюда и наш интерес к произведениям искусства на эту тему. Какими бы они ни были, даже если наше нередко трагическое прошлое берутся эксплуатировать в откровенно коммерческих целях писатели, режиссеры, художники. И мы тратим уйму времени, чтобы посмотреть очередной сериал, будь хоть он вымученно претенциозен, как «Московская сага», или даже явно перевирает действительность, как «Штрафбат». Увы, телевидение для подавляющего числа людей осталось единственной возможностью соприкоснуться с искусством и опосредованно, через «ящик», участвовать в духовной или общественной жизни страны. Порой терпим, даже когда нечто очень плохо сделано. А тут, в «Брежневе», просто пир сценаристской и режиссерской выдумки, а уж что касается актерских работ, то сам слышал определения от «здорово» до «гениально».
Не знаю, как насчет гениальности, но Сергей Шакуров вытворяет просто черт знает что! Этот его бывший «ходок» по бабам и сейчас еще не прочь… А что касается серьезности наблюдений выразительных, отнюдь не слезящихся глаз, то это еще надо посмотреть, кто прозорливее. Другое дело, что герой и прежде-то жил по известным схемам, а на склоне лет, когда члены уже слабо повинуются и уставшая душа стремится сохранить хотя бы иллюзию внешнего благополучия, хоть песню спеть, что ли?
Генсек то и дело проваливается во сны, когда он был молодым и красивым. А ведь правда был. И у Индиры Ганди (есть замечательная фотография) он вызывал интерес своей мужской статью, и недаром же один из самых популярных тележурналистов, Корзунов (кстати, не только не уступающий многим современным, но и превосходящий их по всем статьям), в прямом эфире с процессии похорон Брежнева (как сейчас помню) сказал: «Он любил людей. И его любили!» По бумажке, по заказу такое не скажешь, да и не такой уже была журналистика в начале 80-х. А в «снах» перед нами предстает немного, только внешне, пожалуй, другой Брежнев, которого блистательно и неожиданно играет Артур Ваха. Ах, как блестят его обиженные глаза после хрущевского разноса в Киеве! Как говаривает одна моя подруга-журналистка: вкусно работает — так бы и съел!
Наверное, кто-то в этом телефильме увидит и насмешку над эпохой, и будет тоже по-своему прав. Кто-то азартно потрет руки: «Молодцы, ребята! Так их, мордой об тэйбл!» Но дело-то все в том, что когда Шелепин, Семичастный и компания убирали Хрущева и надеялись вить веревки из недалекого, по их мнению, бывшего полковника-политработника, они снова не учли великий иммунитет великого народа против подлости: Брежнев был сразу принят хорошо, от него ждали предсказуемости и улучшения жизни (гуд бай, хрущевский голодный коммунизм!). Они вдвоем с Косыгиным сделали немало доброго для страны, пока парто- и плутократия не спеленали весь руководящий аппарат так, что и более энергичный человек бы запутался в этих ласках-распашонках сродни дурдомовским.
А уж что касается менталитета нашего, то мы любой маразм власти будем терпеть до последнего, на то она и власть!
И поэтому талантливая усмешка авторов нового фильма имеет несколько грустноватый оттенок: если Никита Хрущев еще сам был из шинели Сталина и даже в последние годы своего правления примерял ее, то мы-то уж точно в подавляющем большинстве своем (оставим пространство воли людям, якобы выросшим самостоятельно) изрядно попутались в полах шинели маршала Брежнева. История, как известно, повторяется, но ничему нас не учит, трагедии становятся фарсом. И, наверное, мы почувствуем себя хоть в какой-то мере свободным народом, когда начнем смеяться над своими царями не только в анекдотах или спустя годы после кончины. А так — хоть выдавливай из себя раба по капле, хоть выскребай современнейшим «абразивным материалом», толку не будет. «Мы жили в прекрасную эпоху», — сказал недавно один наш профессиональный бунтарь. Об этом времени и размышляют авторы фильма.