В клубе региональной журналистики «Из первых уст» состоялась селекторная пресс-конференция, в ходе которой авторитетный эксперт, научный руководитель Центра социальных исследований Евгений Гонтмахер дал свои оценки проводимой правительством реформе.
Наша справка
Евгений Гонтмахер, доктор экономических наук, профессор. Автор более 100 работ по вопросам социальной политики. 1997 — октябрь 2003 гг. — начальник Департамента социального развития аппарата правительства РФ.
В настоящее время — вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей.
— Я часто бываю в регионах, и потому ситуация по монетизации мне достаточно хорошо известна, — сказал в начале пресс-конференции Гонтмахер. — Мы, экономисты, предполагали и предрекали многое из того, что сейчас случилось. Я всегда был и остаюсь сторонником монетизации льгот. Но при ее проведении мы сохранили уравниловку, безадресность, не сделали персонифицированного учета граждан. Именно это вызвало ту социальную напряженность и протесты, которые прокатились по стране.
Второй недостаток в том, что правительство поменяло политику в отношении инвалидов. Дело в том, что если раньше группы инвалидности определялись по ограничению жизнедеятельности человека, то сейчас перешли на оценку инвалидности с точки зрения утраты трудоспособности. Теперь человек рассматривается только как рабочая сила. Есть просто вопиющие случаи. Например, в одном регионе женщине-инвалиду-колясочнику на медицинском переосвидетельствовании вместо первой дали вторую группу инвалидности, мотивируя это тем, что она якобы может работать… бухгалтером. Хотя она не обучалась этой профессии. Но даже если ей дадут направление на обучение и она получит квалификацию, надо еще поискать того работодателя, кто примет ее. Можно было бы перечень таких абсурдных решений продолжать и продолжать.
Третий и самый большой недостаток — разделение льготников на федеральных и региональных. Например, труженики тыла, так же как и участники Великой Отечественной войны, защищали всю страну, а не какой-то отдельный район в Сибири или на Дальнем Востоке. И на каком тогда основании участники войны и инвалиды являются федеральными льготниками, а труженики тыла оказались в ведении субъектов, непонятно. Причем мы знаем, что возможности у всех разные. В одних краях и областях труженикам тыла дали одни компенсации, где-то другие, где-то, в наиболее бедных субъектах, вообще ничего не дали. То же самое относится к репрессированным, которые пострадали от нашей советской системы. И ветераны труда заслужили уважение перед всей страной. Многие из них работали и переезжали с места на место в течение жизни.
И последнее. Время введения закона выбрано крайне неудачно. Одновременно во всех регионах существенно выросли тарифы на услуги ЖКХ, введен новый Жилищный кодекс, повысилась плата за проезд в общественном транспорте, пошли разговоры об отмене отсрочек от службы в армии, что также взбудоражило общественное сознание. Все эти и другие ошибки, связанные с самой реализацией, механизмом исполнения закона вызывают крайне негативное отношение к власти, вносят свой вклад в общую политическую нестабильность в обществе.
— Евгений Шлемович, льготники в Новосибирске выкупают в настоящее время лишь 35 процентов проездных билетов. Это хорошо или плохо?
— Есть регионы где эта цифра еще ниже. На мой взгляд, это крайне плохой показатель. Это не означает, что это жутко прогрессивно, как, например, говорит об этом министр Кудрин. Мы, мол, и рассчитывали, что будет мало пассажиров-льготников. Но тот человек, который не купил социальный билет, он что, продолжает ездить с той же частотой и покупать обычный билет? Конечно, нет. Это значит, что человек перестал ездить так часто, как бы он хотел, к своим родственникам, искать по другим аптекам нужные лекарства, продукты, ездить на общественные и культурные мероприятия. Тем самым власти ухудшили образ жизни, создали дополнительные лишения для людей, сделали их менее социально активными. Хотя на поверхности да, люди, получая деньги, ну очень довольны.
— Как вы относитесь к заявлению Лужкова о необходимости «замораживания» всей реформы ЖКХ и монетизации по услугам ЖКХ, в частности?
— Это большая проблема. Дело в том, что правительство хотело монетизировать все льготы уже с 1 января 2005 года, в том числе и по ЖКХ. Но испугалось и от этой идеи отказалось. Чтобы не промахнуться. И первая причина в том, что мы совершенно не знаем, что творится в экономике этой отрасли. На основании чего, например, устанавливаются тарифы: никто ничего не понимает — это абсолютно непрозрачно. Получается, что даже в рамках отдельного региона тарифы разнятся существенно. Сейчас решается вопрос о монетизации льгот по ЖКХ с 1 января 2006 года. Но окончательного решения пока нет.
— Как вы оцениваете информационное сопровождение реформы?
— Настолько топорная кампания была в СМИ по поддержке этого варианта монетизации в конце прошлого года и продолжается сейчас, что люди просто потрясены. Они, наверное, из-за этого и не доверяют сейчас новостям Первого канала и «России», потому что на телевидении продолжают нести полный бред, приукрашивать, припудривать 122-й закон. Держат людей просто за дураков. На самом деле федеральные СМИ должны были объективно и честно разъяснять людям, к чему надо готовиться. Еще в ноябре-декабре прошлого года следовало доходчиво рассказать, что граждане потеряют и какие блага будут иметь. Я уже не говорю о выступлениях наших чиновников. Поразительно, господин Зурабов первый раз дал интервью общенациональной газете «Известия» только недавно, во время командировки в Ставрополе. Во все остальное время (и то лишь только с конца января, когда прошли протесты) это были лишь встречи в администрациях субъектов и короткие брифинги для журналистов, не предполагающие вопросы. Можно сказать, что федеральные власти полностью провалили информационную политику и сопровождение закона. Тем самым именно они сами способствовали росту социального недовольства в стране.
— Ряд каких срочных мер должно предпринять правительство, чтобы реабилитировать себя в глазах народа?
— Необходимо срочно вносить поправки в 122-й закон. Они сейчас активно обсуждаются в правительстве, в Госдуме, в министерствах. Причем, как мне кажется, поправки должны быть существенные. Первое. Должно быть объявлено о возврате на федеральный уровень всех льготников. В первую очередь тружеников тыла и репрессированных. В канун 60-летия Победы это сыграло бы большую позитивную роль. Можно это сделать с 1 января будущего года, но объявить, продекларировать это необходимо сейчас. Второе. Надо обязательно отменить степени утраты трудоспособности и вернуться к ограничению жизнедеятельности по группам инвалидности. Только два этих решения ждут более 15 миллионов россиян.
Далее должна последовать кропотливая и очень важная работа по существенной доработке реестров. В настоящее время они примитивны: там — фамилия, имя, отчество и причина — «почему ты льготник», не более того. С моей точки зрения, необходимо расширить информацию о льготниках, учесть и внести все их индивидуальные особенности. К примеру, должно быть отмечено, нуждается человек в проезде на общественном транспорте или нет. Если нет, то денежную компенсацию ему давать не нужно. С другой стороны, такой человек, наверное, нуждается в лекарствах в большей степени, чем кто-то другой. Идеальная схема такова, что на каждого гражданина-льготника должен быть составлен социальный портрет, заложенный в базу данных. И не человек должен ходить и обивать пороги служб социальной поддержки и защиты, а к нему домой должны прийти работники и разъяснить ситуацию, все то, что ему положено по закону. Причем ежеквартально он должен получать контрольную распечатку о том, какие льготы ему предоставлены и на что он еще может рассчитывать в течение года. К сожалению, в правительстве эти вопросы пока почти не обсуждаются, поскольку там заняты текущими проблемами монетизации — по транспорту, лекарственному обеспечению, санаторно-курортному лечению. Думаю, что приличного уровня индивидуального учета мы достигнем через 2–3 года, не раньше.