После более чем десятилетнего перерыва вышла в свет новая книга стихов новосибирского поэта, в миру - инженера-строителя Валерия Малышева «Рассечка». Поклонникам его поэзии еще предстоит осмыслить и оценить стихи, представленные в новом сборнике. А пока, публикуя небольшую подборку стихов из «Рассечки», мы предваряем публикацию одним из первых отзывов на новую книгу Валерия Малышева, который пришел из Красноярска. Отзыв печатается в сокращении.
...Пройдемся по миру и найдем у разных поэтов стихи разные, чаще взбадривающие и врачевательные - иные стихи как бинты с йодом, есть стихи как медовые пластыри, есть и как наждачная бумага... У одних того больше, у других другого, а у третьих... А у таких, как Малышев, - равномерно, поскольку вовлечен не в заоблачные дали липовые и вишневые с сиреневыми кустами, а мобилизован в гущу противостояния, в сечу, в мордобой, если хотите, в сечи у него и рождаются РАССЕЧКИ. И когда рана гноится - он словно бинтует; когда рана чисто затягивается, образуя тончайший налет кожицы, - прикладывает целебную медовую слойку, а если уродливый нарост беспокоит - беспощадно наждачкой ликвидирует...
К сожалению, в писательской организации у нас множество «мастеров пера» уползло и скрылось от жизни в «землянку в три наката». Нет, не замолчали они вконец, а «ушли» своеобразно из жизни - сочинять стали о Ермаке, даже Пушкине... Непостижимо! Живя в Сибири и видя сволочную несправедливость, вдруг записали и забормотали о Ермаке, Сурикове, Берендее и царе Горохе... Окститесь, трусы! Народ выдавил нас, пишущих, из себя, как из тюбика, и через нас молит силы небесные о помощи, уверенно полагает, что именно мы и встряхнем, заступимся, выразим боль и надежду. Люди нами хотели бы выразить то, что невыразимо с их точки зрения, а мы - о царе Горохе им книги предложить норовим.
Поэт из Сибири Валерий Малышев, живя сегодня, пишет исключительно о сегодня, о завтра и если в прошлое оглядывается, так для того, чтобы оттуда тузов козырных русских достать и покрыть «их» «шестерок». Зря «они» полагают, что перелицевались и недоступны для тяжелой руки, зорких глаз и чуткого сердца русского воина...
Стихи его западают в память. Отпечатываются в сердце. Стоят перед глазами...
Олег ПАЩЕНКО, член Союза писателей России, депутат Законодательного собрания Красноярского края Валерий МАЛЫШЕВ Люби меня, мне одиноко, Волнуйся, чаще беспокой, С какого дня, с какого срока Я стал непристальный такой. Но если вдруг остынет чувство, Как солнце на исходе дня, Превозмоги себя, будь чуткой И притворись, люби меня. Иль, может быть, утратив веру В меня, уйдут друзья, браня, Но ты не следуй их примеру, Не покидай, люби меня. Бог с ними всеми, пусть - случится - Приду надломлен, зол и тих, Лицом усталым скрыться, скрыться В ладонях бережных твоих. И в них, родных, забыться сразу, Перед забытьем оброня Одну-единственную фразу: «Я одинок. Люби меня». *** Схороните меня в СССР, Потрафите измученной музе, Это будет достойный пример, Схороните в Советском Союзе! Я еще и потом пригожусь, Мировой не избегнув отравы, Я в родные суглинки вонжусь Частью стержня Российской Державы. А покой на родной стороне, Как последнее благодаренье... Пусть пугливо косятся оне, Кто на русское ставит смиренье! Чья-то вспыхнет и сникнет рука... Все едино в конечном пределе... Лишь бы знать, что плывут облака, Лишь бы гимнами ветры звенели... *** Что за свист из-под купола рвется, Из морозной предутренней мглы - Самолет на посадку несется Иль на ТЭЦ продувают котлы? Никотин разрывает трахеи, Но теперь не до бренных хлопот. Для какой бескорыстной идеи Ты обследуешь мира испод?! В настороженно-резкой печали Оглянись - не забудешь по гроб Эти - свистом разъятые дали, Этот - сажей крапленый сугроб! И уже не избыть эти пяди, Наступила иная пора! Из каких вопиющих понятий Прорастает идея добра? Достигая такого предела, Где царит бытие без прикрас, Что материю слова и дела Ощутишь, как движение масс! *** Я внезапно проснулся И напрягся в тиши: Это гений коснулся Потрясенной души! Бездной, бездной сквозило, Бытие оглуша. Страхом, волей и силой Заполнялась душа! Где он? - Глуше и глуше... Прикоснулся... иссяк... Соразмерную душу Не отыщет никак. *** Помнишь ли? Песни сожгли, Наглухо двери закрыли, Добрые тихо ушли, Злые вошли и судили. Кто-то выкрикивал: «Нет!», Гибель былому пророча, Глуп, как последний поэт, Что уж там спрашивать с прочих! Кто от звонка до звонка Был (и остался поныне) Камнем в руке дурака, Тем, что бросают в святыни. Разве ж бывает больней - Твари прослыть бессловесней?! Чтобы звучала вольней - Выкини слово из песни! Недоуменьем кипишь: «Нынче ж иное в предмете!..» Что ты! О чем говоришь? У-уу, как сощурились эти! Помни же бремя утрат, Веру в живую минуту! Ты не забудешь, мой брат? - Нет, ни за что не забуду!