Поэта Владимира Мошкина порекомендовал «Вечерке» наш читатель Евгений Романов. Вот что он пишет: «У меня есть свой принцип: если при чтении стихов «по диагонали» в них погружаешься - это хорошие стихи. Скользишь по поверхности - не мое. В данном случае - интересное сочетание бытописательства, самоиронии, из-за которых проступают тонкая лирика и вечные вопросы бытия».
До сих пор Владимир Мошкин, электромонтер аффинажного завода, больше был известен как автор-исполнитель, он не раз выступал на песенных фестивалях на Катуни и в Юрге, звучали его песни в различных аудиториях Новосибирска. А в прошлом году он издал свой первый поэтический сборник.
Владимир МОШКИН
*** Люблю январь без суеты, В нем все так строго, Когда вдвоем январь и ты, То слов немного. Пускай остынет голова На белом-белом, И можно быть не частью, а Единым целым. Единым целым вопреки, А не во имя, Январь протянет две руки, В объятья примет. Охватит тонко душу дрожь, Как паутина, И вдруг в отчаяньи поймешь, Что жизнь - рутина. На погребальных мыслей бред - Снегов лавина, Зима залижет черный след, Как рану псина... Люблю январь без суеты, В нем все так строго, В нем нет цветов, но есть цветы, В нем все от Бога. *** Последняя муха стучится в окно, А там, за окном, моросит и темно, И тихо березы - не дань озорству - С простывших голов уронили листву. Последнюю осень в последнем году, Теряя - не встречу, другой не найду. Отчаянно грустно, печально вдвойне, Как будто бы женщина плачет по мне, Что рядом разлука, и не суждено Пить терпкое с губ опаленных вино, И верить словам, будто звездам с небес, Под сердцем лелея невидимый крест. Я выгнал на улицу собственный сон, Под дверью свернулся калачиком он. Мне надо успеть добежать до ворот, Ведь женщина - осень - растает вот-вот. В душе беспорядок, горою дела, Я что-то в душе выжигаю дотла, А там, за окном, моросит и темно, И муха последняя бьется в окно... *** В моих руках букет осенних веток, В глазах дрожит неона стылый свет, Вокзал, перрон, дороги так и этак Составу убегающему вслед. Все б ничего, но отблеск звездной пыли Осыпался на голову мою. Мы многих незаслуженно забыли В осеннем обескровленном краю. А память что? Она идеалистка, Стремящаяся лгать и украшать, Хорошее - оно как будто близко, С плохим его не хочется мешать. Мы многое себе прощаем сами, Другим не в силах мелкого простить, Нам кажется, что мы под парусами, А штиль таков, что свет пора гасить. И свет погас внезапно, истерично, Ослепший ветер выстудил вокзал. - Твой поезд не придет сюда вторично, - Обходчик мне по-дружески сказал. Я выронил букет и оглянулся: На семафоре красный, хода нет, И лунный шар в рогатый месяц сдулся, И взвыла осень клочьями газет... *** Пиши, когда твоей рукой Творит Любовь, не Злоба, Пиши, вдыхая непокой, На острие озноба. Пиши, часам теряя счет, Но не теряя чувства, Пускай твердят: «На кой те черт Подобное искусство!» Пиши любя и не криви, Любовь - души работа. Есть в поклонении Любви Языческое что-то: Любовь к цветку и к муравью, К друзьям, к небесной воле, В пути, в начале, на краю, На Куликовом поле. Любовь взаимная - как свет, Отвергнутая - в боли, Любовь давно прошедших лет С тоскливым вкусом соли. Пока Любовь - пиши, ну что ж, Сгорай опять и снова, Но если Зло - пера не трожь, Забудь язык и слово.