Почти все они имеют общероссийскую известность, однако к истории Новониколаевска-Новосибирска причастны не были, в наших краях не проживали. Характерные примеры – Николай Щорс, Григорий Котовский, Сергей Лазо, Олеко Дундич, Иван Кочубей, Анатолий Железняков, чьи имена носят улицы в разных районах Новосибирска.
На границе Калининского и Дзержинского районов есть улица Олеко Дундича. Она тянется с запада на восток, пересекает Учительскую, упирается в улицу Новая Заря. Здесь же, на восточной окраине города, находится совсем коротенькая улочка Сибстройпути. С юга параллельно улице Олеко Дундича идет улица Авиастроителей, с севера – улица Народная.
Этот серб (или хорват) отличался феноменальной храбростью. Однако твердо сказать что-либо о его рождении, детстве и юности трудно. По одним данным, Дундич родился в семье крупного скотопромышленника (по другим - крестьянина), поссорился с отцом, уехал то ли в Аргентину, то ли в Бразилию. Там несколько лет перегонял стада коров и лошадей, вернулся в Европу, был призван в
австро-венгерскую армию, попал в плен к русским, вступил в добровольческий сербский отряд армии Российской империи. После Февральской революции перешел на сторону большевиков, воевал в составе Первой конной и погиб совсем молодым в кавалерийской атаке против белых поляков.
Олеко Дундич идеально вписывался в схему коммунистической пропаганды: смелый командир, отчаянный рубака, фехтовальщик, интернационалист, погиб в бою за светлое будущее. Сам Буденный им восхищался! О том, что Дундич почти не знал Россию и ее реалий, был политически неустойчив, легко переходил из одного лагеря в другой, не упоминалось. Что стало бы с этим сорви-головой через пять-десять лет, проживи он дольше, — неизвестно. Однако Олеко Дундич погиб в бою, о нем сняты фильмы и написаны книги, его именем названы улицы в разных городах Советского Союза.
В Родниках есть улица Кочубея. В треугольнике, где сходятся улицы Лидии Мясниковой, Тюленина и Кочубея, с 2012 года возводится православный храм во имя апостола Андрея Первозванного. Неграмотный кубанский казак Иван Кочубей, как и Олеко Дундич, никогда не наведывался в наши края. Родился Кочубей в 1893 году. Началась Первая мировая война, и пылкого казака призвали в действующую
армию, скоро присвоили ему звание старшего урядника. Воевал Иван Антонович на Кавказском фронте за Россию отважно, был награжден тремя (или двумя) Георгиевскими крестами. В начале 1918-го Кочубей организовал с братом и земляками партизанский отряд, начал сражаться с белыми дивизиями. Его по боевым заслугам назначили командиром конного полка, затем бригады. Однако в феврале 1919-го года советские вожди обвинили Кочубея в анархизме и партизанщине, то есть, в грабежах и неподчинении приказам командования. Бригаду было велено разоружить, Кочубея арестовать. Его кавалеристы пытались с оружием прорваться «к Ленину и Троцкому», но многие воины полегли под заградительным пулеметно-артиллерийским огнем красногвардейцев, другие отступили в село.
Кончилось все тем, что заболевший тифом Кочубей с женой и несколькими бойцами попали в плен к деникинцам. Военно-полевой суд добровольческой армии приговорил его к смерти. 22 марта 1919 года командир кавалерийской бригады Иван Антонович Кочубей был повешен в городе Святой Крест (ныне Буденновск). Легенда утверждает, что последними словами Кочубея были: «Товарищи! Бейтесь за Ленина, за советскую власть!»
Говорил Кочубей эти слова или нет, не очень важно. Фактом остается то, что он находился в непримиримом конфликте со своими непосредственными красными командирами, однако погиб не от их рук, а от рук белогвардейцев, и потому был признан героем Гражданской войны. Память о нем сохранилась в фильмах, книгах и названиях улиц. Личностью он был, безусловно, популярной, но ведь не меньшей популярностью обладал в то время и Нестор Махно.
Личную судьбу этого исторического персонажа счастливой не назовешь. Отряд матроса Железняка прославился разбоями и мародерством уже вскоре после разгона Учредительного собрания. Известный большевик Бонч-Бруевич вспоминал, что беспробудное пьянство, ограбление прохожих, кражи в городе вновь обратили внимание властей на отряд Железняка. Латышские стрелки разоружили матросов, а сам Железняков отправился на юг – революционно работать. Потом было всякое. Анархист 
Железняк призывал ликвидировать Совнарком как орган власти, большевики объявили смутьяна вне закона. Он бежал из-под расстрела, прятался у левых эсеров в Тамбове, затем попал под амнистию, стал во главе группы бронепоездов и погиб от шальной пули летом 1919 года, когда его бронепоезд выбирался из засады, устроенной белогвардейцами. Похоронили матроса Железняка торжественно в Москве на Ваганьковском кладбище, забыв о бандитизме и разбоях, поскольку разгон законного Учредительного собрания в глазах Ленина, вероятно, оправдывал любые уголовные деяния.
В Первомайском районе Новосибирска, в излучине реки Ини, расположились улицы Героев Революции, Баумана, Шмидта, Марии Ульяновой, Эйхе, Тельмана, Чапаева. Там же находится и улица Железняка.
