Новосибирск 3.2 °C

Что это, если не геноцид?

05.03.2009 00:00:00
Что это, если не геноцид?
Интервью с помощником президента Южной Осетии, председателем государственной комиссии по расследованию фактов геноцида Жанной Виссарионовной ЗАССЕЕВОЙ — После августовских событий было собрано много доказательств, свидетельских показаний… Говорилось о том, что все это будет передано в международные организации. Но в последнее время не поступало никаких сообщений о реакции международного сообщества на эти документы. Как обстоят дела сегодня?

— Для того, чтобы собрать достаточную доказательную базу, потребовалось около двух месяцев. Поймите, каждый свидетель, каждый участник событий словно заново переживал трагедию, обрушившуюся на нашу страну в августе. Это очень тяжело. Работа велась детально, кропотливо очень многими людьми, представителями власти, юристами, общественными структурами. Часто мы засиживались до часу ночи, а люди все шли и шли, желая рассказать виденное и пережитое ими.

По канонам международного уголовного суда расследование не начинается сразу после получения бумаг. Сначала к ним просто проявляют интерес, затем начинается сбор необходимых бумаг… Буквально позавчера мы напечатали в газете свое обращение к прокурору международного уголовного суда Луису Морено-Окампо, в котором изложили, чем мы располагаем, сколько заявлений собрано. В настоящее время мы готовим большой подробный доклад по всем тем деяниям, которые были совершены на территории Южной Осетии. Нарочным этот доклад будет также направлен в соответствующую инстанцию.

Мы не ожидаем, что реакция будет мгновенной. Пока мы хотим хотя бы пробудить интерес к этой проблеме. И, конечно, надеемся, что если есть в мире правосудие, то оно должно восторжествовать. Пусть беспристрастно рассудят с точки зрения здравого смысла. Не потому, что мы так хотим, а потому, что мир должен знать правду.

— Вы надеетесь, что это будет все-таки не политическое решение, а правовое…

— Конечно. Мы в своих документах сознательно не касаемся политической подоплеки августовских событий. И надеемся на их оценку с правовой, с человеческой точки зрения.

— На ваш взгляд, общественное мнение многих европейский стран до сих пор не знает реальной картины событий?

— Увы, это так. Мы стараемся пробить брешь в стене непонимания и лжи, воздвигнутой некоторыми зарубежными средствами массовой информации. Мы доказываем, что Россия на этой земле никогда не была агрессором, эти понятия просто несовместимы. Мы объясняем, что Россия защитила своих граждан от уничтожения. Вы меня простите, Израиль может объявить войну Палестине из-за одного капрала, а Россия должна молча смотреть, когда убивают сотни ее граждан, мирных жителей?

Сейчас, спустя время, некоторые признают, что в первые дни были дезинформированы и потому позволяли себе несправедливые, чрезмерно резкие высказывания. А я хочу спросить: где же тот кодекс журналистской чести, который не позволяет писать и говорить в телеэфире неправду, говорить не то, что кому-то хочется, не то, что выгодно правительству какой-то конкретной страны, а то, что происходило на самом деле?

Есть расхожее высказывание о том, что на войне не бывает правых и неправых. Не соглашусь с этим. Когда на спящий город обрушивается шквал огня, я не ищу причину «почему?», я задаю вопрос: «Как вообще такое возможно? Кто дал право убивать детей и стариков?». Я думаю, что у людей, отдающих такие приказы, нет совести, нет веры… Я не исключаю, что они могут подкупить, «переубедить» кого-то и в международных организациях. Но очень надеюсь на честный и справедливый вердикт. Я уповаю только на Бога.

— Цхинвалцы пережили очень тяжелую, полную лишений зиму. Какое настроение у людей сегодня, вернулись ли к ним уверенность и желание строить планы на будущее?

— Знаете, когда человек переболеет гриппом, даже вылечившись, он еще какое-то время остается ослабленным и словно находится под давлением этого заболевания. Наши люди по-прежнему под впечатлением того, что с нами случилось. Но каждый осетин, каждый житель Южной Осетии, независимо от национальности, просыпаясь утром, благодарит Бога за то, что в этой страшной войне он остался жив. И когда в селах отключали свет, люди не роптали, потому что понимали: это необходимо, чтобы город не замерз.

Второй блокадой стали поставки российского газа через территорию Грузии. И я не устаю благодарить Бога за то, что даже зима у нас в этом году была необыкновенно мягкой. Его милость к нам безгранична.

— И все же нельзя не заметить тревоги в глазах мам, стариков, мужчин, которые предсказывают новый вооруженный конфликт уже в скором времени, как только появится «зеленка»…

— А как не будет тревоги?! Представьте, что у вас разрушили, уничтожили все, что было нажито, и вы не знаете, как детей завтра в школу отправить, как и на что будете жить, удастся ли найти работу?! Эта тревога будет. Это нормально. Вспомните, как много времени понадобилось могучему Советскому Союзу, чтобы залечить раны после войны… Что же говорить о нашей маленькой республике, которая двадцать лет находится под постоянной угрозой войны. Волнение мужчин оправданно. Скажите, как можно объяснить позавчерашний обстрел города?! Как объяснить, что после войны участились похищения людей?! Как мы должны относиться к тому, что представители ОБСЕ дважды «ошибаются» и въезжают не туда?! Как воспринимать рытье рвов и траншей с той стороны?!

Хочу сказать: воевать с нами уже не получится. Боюсь этих слов, это не угроза, это данность — за нами Россия. Она действительно за нами. Не случайно на каждой уцелевшей стене, на каждом камне написано: «Спасибо, Россия!», «Спасибо, солдат!» Это знак благодарности российскому воину, который защитил меня, моих друзей, мою семью. Я хочу обратиться ко всем здравомыслящим людям в Грузии, хочу попросить матерей: пусть они остановят братьев, сыновей, внуков, пусть никого не отправляют на смерть.

Я говорю совершенно убежденно: землю будем грызть зубами, но того, что было, не допустим. Никого не проклиная, не осуждая, хочу призвать, пусть они осознают, куда завело их политическое руководство. Я очень надеюсь, что народ Грузии поймет, что на такие провокации поддаваться больше нельзя.

— Для вас лично это не обида на грузинский народ, а неприятие политики его сегодняшнего руководства…

— Да, хотя я знаю реальные примеры, когда грузинские матери гордились, что их дети воевали здесь. Печально. Я как человек верующий даже убийц своего сына не проклинаю. Но не пожелаю ни одной матери, и даже матери-грузинке, того, что переживаю я ежедневно, когда по ночам, кажется, болят растерзанные конечности сына, его выколотые глаза, его сердце… Я не знаю, как объяснить тем матерям, что страшнее этого ничего нет. И если в ваших силах обратиться к ним, если они вас поймут, кричите на каждом углу, но не допустите новой войны.

— Жанна Виссарионовна, что сегодня в деле восстановления республики самое главное?

— Главным для нас, безусловно, было восстановить школы и другие детские учреждения. Мы прекрасно отдавали себе отчет, что если первого сентября дети не пойдут в школу, это стало бы началом конца. Но мы верили, что первого сентября наши дети сядут за парты и забудут немножко пережитое горе. Восстановление детских домов дается тяжелей, много коммуникаций нарушено и требует капитальных работ. У нас много строителей хороших работают: и архангельцы, и тамбовцы, и тюменцы, Спецстрой России… Вторая по важности задача — восстановление жилого фонда. Видя новые крыши, вставленные окна, я на какое-то время забываю свои горести и хочу жить. И все мы захотим жить, когда наш город встанет из руин, когда заработают заводы, откроются больницы, которые разрушены, когда мы не будем видеть зияющие дыры в приемной президента…

Понятие «геноцид» включает в себя многое. Это не только истребление народа, это точечные удары по жизненно важным объектам. Про убийства я уже не говорю… Когда выслеживали людей, пытавшихся вывезти своих детей из-под огня, и били по ним прямой наводкой, — это не геноцид? Когда сознательно разрушали храмы — это не геноцид? Поэтому, когда слышишь с высоких международных трибун: «Подумаешь, убили несколько сотен человек, это не геноцид…» — по спине пробегает холодок. Кто соизмерит, что должно быть на другой чаше весов, если на этой гибель лишь одного ребенка? Что этому равноценно?! Вы попробуйте заглянуть в сердце матери, потерявшей свое дитя. А таких матерей, как я, в городе ой как много.

Говорят, когда женщина многократно обращается к Богу с одной лишь просьбой, ей это дается. Я молю Бога, чтобы он разум дал и выдержку моим сестрам по крови, чтобы мы не озлобились и не стали просить кары для детей Грузии. До сих пор мы этого не сделали. Мы и дальше будем просить Бога о мире. Но… не надо трогать наши открытые раны. Если кто-то еще раз попытается повторить то, что было, это будет одно огромное горе, которое способно снести на своем пути все. Я бы этого не хотела. Давайте сажать цветы. Давайте делать добрые дела. Чтобы на том свете нам за это воздалось.

НАША СПРАВКА:
Международный уголовный суд в Гааге — первый постоянный правовой институт, в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления и преступления против человечности.

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: