Голос, который волнует

Да и выдвижение на нынешнюю «Золотую маску» в номинации «Лучшая оперная партия» за роль Графини Розины в опере Моцарта «Свадьба Фигаро» — еще одно тому свидетельство. Действительно, трудно не восхищаться красотой и выразительностью этого голоса.

Недавняя выпускница Петербургской консерватории, участница международных музыкальных проектов, Вероника Джиоева значительную часть своего времени проводит в нашем городе, и как приглашенная солистка Новосибирского оперного, каждый месяц выступая на сибирской сцене, и как исполнительница различных концертных программ в Камерном зале филармонии. В конце января ее сопрано вместе с Камерным оркестром филармонии под управлением молодого питерского дирижера Алима Шахмаметьева очаровывали публику известными и незнакомыми романсами. Именно так, «Очарование романса», называлась программа.

— Вероника, сейчас вы одна из самых известных певиц, я понимаю, что у вас много предложений, но вот вы решили связать свою творческую судьбу с Новосибирском в определенной степени. Чем это было вызвано?

— В первую очередь тем, что здесь очень хорошие музыканты, очень хорошие оркестры, очень хорошие дирижеры. К тому же художественный руководитель Камерного оркестра филармонии Александр Полищук является педагогом моего мужа, который здесь со мной выступает. Александр Иванович — прекрасный дирижер, и, конечно, я люблю его оркестр, второй год с ним работаю. Музыканты у него профессиональные, программа, которую мы исполняем, всегда очень красивая.

— Вы уже пели арии из опер и романсы.

— Да, это было в прошлом году.

— А в этом сезоне с квартетом Filarmonica вы спели произведение Бориса Тищенко «Бег времени» на стихи Ахматовой, премьерную для Новосибирска. И вот сейчас романсовый букет. Такие совершенно не похожие программы — и современная музыка, и та музыка, что знают и любят слушатели.

— На самом деле у Тищенко очень трудный цикл, и я рада тому, что он мне его позволил петь и сам со мной работал в Петербурге. Последняя программа тоже очень красивая: мы сделали переложения тех романсов, которые никогда не исполнялись в таком виде с камерным составом.

— Два полюса: классика и современность. Певицы любят обычно либо то, либо другое. И первооткрывателями стремятся быть совсем немногие. В вас это счастливо соединяется, благодаря чему?

— Я увлекалась раньше джазом, пела современную музыку, будучи студенткой консерватории. Часто мы выступали, чтоб зарабатывать деньги. И даже с моей подружкой, тоже осетинкой, из Владикавказа, мы уже и диск выпустили, и были почти на волне этого современного мира, но педагоги мои меня переубедили: нет, тебе надо петь оперу, перестань этим заниматься. Потом, например, я исполняю романс Антона Танонова, который специально для меня был написан для этого концерта, мы, честно говоря, даже удивились, как его приняли здесь и в Академгородке. Такие овации, чему я очень рада.

— То есть не только проверенные временем романсы вы поете, но и современные?

— Обязательно пою современные. В первом отделении звучат Рахманинов, Равель, Чайковский, а потом Минков, Танонов, Порфиненко, тоже молодой питерский композитор, очень интересный. Я за то, чтобы современная музыка исполнялась. Если она талантливая...

— Многие вокалисты говорят, это вредно для голоса.

— Да. Сейчас я была в Москве, была на прослушивании у известного очень человека, который мне сказал: «Вероника, я вас очень прошу, не исполняйте русскую музыку. Она вредит вашему итальянскому тембру...» И я сказала: хорошо, но вот через неделю приехала и пою русскую музыку. Хочется петь все! Дело в том, что, например, на конкурсе Чайковского ко мне подошел Нестеренко и сказал: «Ты поешь «Я ли в поле да не травушка была», как очень редко услышишь на конкурсах — необычно. Я никогда такого не слышал». Может быть, я действительно что-то свое привношу... И для меня важно такое профессиональное мнение.

— Не зря, наверное, Родион Щедрин пригласил вас для мировой премьеры своей оперы «Боярыня Морозова»?

— Да, для меня это большая честь, потому что он очень многих прослушал. И вот я была уже с ним в Италии, он меня пригласил, два раза уже в Москве исполняла, сейчас он меня пригласил в Саратов. И очень рада, что он все время хочет, чтобы я пела: «голос волнующий», говорит. И вот сейчас вышла книга Майи Плисецкой, где она про меня рассказывает, как она довольна, что нашли такую исполнительницу княгини Урусовой. Партия красивая, сложная опять-таки интонационно, и там нужно все время филировать звук. Петь громко — это легко, а филировать все время звук, как на инструменте, очень сложно...

— Вероника, у вас ведь еще с дирижерами потрясающие взаимоотношения. И с Теодором Курентзисом, и с Михаилом Плетневым. И еще, не будем забывать, муж у вас дирижер — Алим Шахмаметьев...

— Да, он очень талантливый, я с ним обожаю работать. И с Теодором, которого люблю как профессионала, который для меня многое делал и делает. Что главное для молодого певца? Чтобы музыканты его любили, ценили как профессионала. Больше ничего. Я была на конкурсе Каллас в Афинах, где он меня увидел на третьем туре (совершенно случайно попал в этот зал) и пригласил в Новосибирск — тогда я была в Мариинском театре. Я подумала: «Ну зачем мне это? Я пою в Мариинском театре». Но потом там не сложилось. И я приехала сюда и с удовольствием с ним работаю.

— Я помню, как вы с Мими появились в «Богеме» здесь и теперь уже и Виолетту в «Травиате» спели, правда, пока в концертном исполнении, но это было просто потрясающе...

— Спасибо большое. Мими я начала делать с мужем Алимом Шахмаметьевым в оперной студии, он работал дирижером, и первый мой спектакль я делала с ним будучи еще студенткой. А «Травиата» действительно была хорошая, потому маэстро Курентзис, как всегда, проделал очень большую работу, очень качественную. И «Musica AeteRna» — любимый мой оркестр: ребята молодцы, очень хорошо поработали.

— Еще мы Графиню забыли в «Свадьбе Фигаро», и Татьяну в «Евгении Онегине» — в этом сезоне, то есть уже много у вас героинь оперных спето в новосибирской опере.

— Могло бы быть и больше, просто я пока осторожничаю: у нас в театре партии такие крепкие для моего голоса, а у меня голос пока молодой, лиричный. Я бы очень не хотела его перегружать. Не буду торопиться, все впереди.

— Что ж, Вероника, ждем от вас новых интересных выступлений, думаю, что все это реально.

— Конечно, реально, здесь хорошие музыканты, мне хочется с ними работать и дальше.