Под знаком качества, или Стоит ли нам стучаться в ВТО

В многочисленных званиях и должностях этого человека немудрено и запутаться. Понятно лишь одно: в центре его интересов — качество продукции и услуг и всё, что с ним связано.

Визит этот, хоть и был весьма краткосрочным, пришелся кстати — ведь буквально за день до этого состоялось награждение победителей конкурса «100 лучших товаров России» и лауреатов премии администрации Новосибирской области «За качество». Это был хороший повод поговорить о качестве отечественной продукции, о последних достижениях в этой области, да и обсудить перспективы наших производителей в виду грядущего вступления в ВТО.

Начался разговор с вопроса в лоб. Чего нам, дескать, ждать от вступления в это самое ВТО? Выиграем мы всё-таки или проиграем?

— Знаете, есть такая притча, — издалека начал московский гость, — когда священник выступал на судебном процессе в качестве судьи. Выступил обвинитель. Он его выслушал и сказал: «Что ж, ты прав, сын мой». Выступил защитник. Он его тоже выслушал и ответил: «Ты тоже прав». Присутствующие возмутились — мол, не может быть так, что прав и тот, и другой. Истина-то одна! Священник же ответил: «И вы правы, дети мои».

В общем, перспективы вступления в ВТО очень неоднозначны. С одной стороны, появляется множество плюсов. С другой — наверняка будут проблемы. Плюсы — в тех отраслях, в которых мы сильны. Это прежде всего сырьевые отрасли и, пожалуй, авиация и космос. Вся же перерабатывающая промышленность, и в первую очередь машиностроение, оказывается в группе риска.

Если оценивать по совокупности... Лично мое мнение — что минусов все же больше. Во всяком случае, если исходить из сегодняшней ситуации в нашей промышленности. Определенные подвижки в последние годы есть, но они пока не принципиальны.

Что ж, Чайка — далеко не первый эксперт, признавший, что в ВТО России особо-то торопиться не стоит. Если, конечно, нас не устраивает роль пресловутого «сырьевого придатка». Сейчас Россия занимает 52-е место в мире по общей степени конкурентоспособности предприятий. То есть для того, чтобы должным образом подготовить перерабатывающие отрасли к полномасштабной конкуренции с зарубежными производствами, нужно сделать очень и очень многое. Чего же сегодня не хватает нашим производителям? И от чего, наоборот, нужно поскорее избавляться? Об этом и был весь дальнейший разговор.

С тем, что у нас не так, определились достаточно быстро. Нет, фразы «Да всё у нас не так!» не прозвучало. Проблемы и недостатки нашей промышленности, с одной стороны, обусловлены пережитками советских лет, с другой — теми тяжелейшими условиями, в которые она была поставлена в последние десятилетия. Причем если проблемы, вызванные кризисом, что называется, на слуху — тот же дефицит рабочих кадров или изношенность основных фондов, то о коренных, глубинных недостатках вспоминают нечасто. А ведь они действительно есть.

Главные из них — масштабы и многопрофильность наших заводов. Действительно, все промышленные гиганты, создаваемые в советские годы, представляли собой чуть ли не натуральное хозяйство — то есть все необходимые полуфабрикаты и комплектующие производились здесь же, на предприятии. Все, вплоть до болтов и гаек.

— Сейчас уже понятно, что это тупиковый путь, — убежден Иван Чайка. — Сейчас могут выжить только узкоспециализированные предприятия, нацеленные на достижение максимального качества. Ведь именно качество продукции стало главным показателем конкурентоспособности. Мало того, этот термин — качество — уже распространяется не только на продукцию и услуги, но и на производственный процесс, и даже на саму жизнь.

Да, термин «качество жизни» сейчас применяют все кому не лень. Но, откровенно говоря, мало кто знает, что следует понимать под этим термином. И если уж качество на производстве действительно становится во главу угла, то как начинает выглядеть это самое производство? Ведь фокус на качестве должен предполагать и, извиняюсь за тавтологию, некие качественные перемены. В чем они проявляются? И есть ли в России примеры таких перемен?

Объяснения получились долгими, но достаточно любопытными. Начал московский гость с понятия «бережливое производство». Это даже не понятие, а целая система построения производства, впервые примененная японским концерном «Тойота», а сейчас применяемая и на некоторых российских предприятиях (в качестве примера назывался московский «ИнструмРент», у которого сейчас доля дефектных изделий — 0,007 процента). Принцип, лежащий в её основе, вроде бы прост — нужно постоянно и целенаправленно «отжимать» все непроизводственные затраты. Казалось бы, невелика премудрость. Но порой ведь для великих открытий достаточно посмотреть на привычные вещи под правильным углом.

К примеру, что в первую очередь следует относить к непроизводственным затратам? Конечно же, все, что связано с браком продукции, последующей его переделкой, а также все затраты по гарантийному обслуживанию продукции. Таким образом, минимизация брака на всех стадиях производства и повышение качества конечной продукции — это прямой путь к бережливости.

— Бытует мнение, что высокое качество продукции стоит больших денег, — говорит Иван Иванович. — Однако на самом деле все наоборот. Филип Кросби — один из апологетов теории качества — даже книгу свою назвал «Качество не стоит денег».

Но для того чтобы устранить причины ненужных издержек, нужно понять, почему они возникают. Грубо говоря — почему появляется брак? Как оказалось, лишь в двух процентах случаев виноват человеческий фактор. Во всех остальных — виновата сама система. И её-то и нужно всячески совершенствовать. Нужно избавляться еще от одного советского пережитка, который в свое время постоянно осмеивался в фельетонах. Это когда каждый человек на производстве — лишь винтик, который видит перед собой только свою часть задачи, и ему безразлично все дело в целом, потому как «за это ему не плотют».

Иллюстрируя принципы, лежащие в основе этого подхода, Чайка сыпал тезисами и цитатами, поначалу производящими довольно спорное впечатление. Ну, например, что сдельная оплата труда несовместима с качеством. Или что моральные стимулы и поощрения сильнее материальных. А чего стоит цитата руководителя того самого «ИнструмРента»: «Если вы повышаете работнику заработную плату, то не надейтесь, что он будет работать лучше. Он просто будет больше получать».

После некоторых споров и раздумий со всем этим пришлось согласиться. Действительно, само по себе повышение зарплаты и все прочие материальные стимулы не ведут к повышению качества работы. Тем более, что человек очень быстро привыкает к текущему уровню оплаты труда и постоянно желает большего. Да и причины появления брака, как уже было отмечено, заключаются в самой системе, а не в отдельных работниках.

— В деле борьбы с браком на производстве очень популярна система «Бриллиант», — объясняет Чайка. — Бриллианты здесь — это сами бракованные изделия. Их ценность в том, что они помогают выявить недостатки системы. При правильном подходе работники не прячут этот брак, а все вместе ищут причины его возникновения и устраняют их. Но это возможно только когда: а) все работники действительно заинтересованы в конечном результате, б) когда между работниками и руководством есть полное доверие. То есть вся информация снизу беспрепятственно поднимается к руководству, и оно, таким образом, всегда в курсе реального положения. И это дает почву для адекватного и оперативного реагирования.

Что ж, все это красиво смотрится в виде теории. Но как это все применять? С чего начинать? Особенно если взять далеко не передовое предприятие со всем набором бед: изношенные донельзя основные фонды, дисциплина хромает, средний возраст работников — крепко за пятьдесят, большая часть из них очень дружна с алкоголем, и так далее, и так далее.

Но Иван Чайка даже на подобные ситуации смотрит достаточно оптимистично. Любое предприятие, по его мнению, можно в той или иной степени «оздоровить». Другой вопрос — всегда ли стоит этим заниматься? Или лучше уж расформировать это предприятие, а оставшимися ресурсами укрепить другое?

Один из коллег задал в этой связи вопрос о влиянии менталитета. Дескать, возможно ли вообще создать конкурентоспособное производство, если во главе угла по-прежнему «русское авось»?

— Ну, знаете ли, самолеты «МиГ» тоже русские делают, — возразил Чайка. — Или те же «Су», которые выпускает НАПО имени Чкалова. Есть ведь у нас примеры продукции не то что конкурентоспособной — не имеющей аналогов в мире. И, если говорить о системах качества, то и у нас еще в советские времена действовали очень эффективные системы. Например, саратовская, одним из элементов которой был принцип сдачи партий продукции «по первому предъявлению». Суть в чём: идет проверка партии, сплошная или выборочная. И при первом же обнаружении дефекта вся партия возвращается исполнителю. Это побуждало исполнителя самому контролировать качество перед сдачей. А если у него получалось постоянно сдавать продукцию с первого предъявления, то ему доверяли сдавать её, минуя контроль, и ставить при этом именное клеймо. И это было очень престижно для рабочих — иметь собственное клеймо.

И таких систем, еще раз скажу, было немало. Та же горьковская система. Или система, разработанная на Ярославском дизельном заводе. В общем, нельзя сказать, что «нет пророков в своем Отечестве».

Говоря о достижениях российских предприятий, конечно, не могли не вспомнить о только что прошедшем награждении лидеров Всероссийского конкурса «100 лучших товаров России». В этом году этим знаком был награжден целый ряд новосибирских предприятий. Это ФГУП «Новосибирский приборостроительный завод» (за производство инструментальных микроскопов), ОАО «Новосибирский металлургический завод имени Кузьмина» (дорожные ограждения), ОАО «НПО «Сибсельмаш» (зерновые сеялки), ЗАО «Био-Веста-М» (напитки «Тонус»), НСПОУ «Кооперативный техникум» (в номинации «Услуги в системе образования», ГУК «Новосибирская филармония», ООО «ЛуКа» (майонезы «Золотой», «Оливковый»), ОАО «НЭТА» (компьютеры), ООО «Компания вкусного питания «Подорожник» (услуги общепита).

Вопреки устоявшейся у многих аналогии логотипа конкурса «100 лучших товаров России» с советским «Знаком качества», оказалось, что это совершенно разные вещи — по сути своей, по духу, по философии, если хотите.

— «Сто лучших товаров» — это прежде всего оценка широкого спектра потребительских свойств продукта, в том числе и соотношения «цена—качество» — объяснил участвовавший во встрече Николай Якимов — директор ФГУ «Новосибирский центр стандартизации, метрологии и сертификации». — «Знак качества» же присваивался той или иной продукции, удовлетворяющей определенным высоким требованиям, нормативам. Которые, кстати, порой были не очень оправданны.

— Да, это действительно так, — подтвердил Чайка. — Советская система в этом плане грешила так называемым «избыточным качеством». Ну, к примеру, зачем мне на детской коляске подшипники с ресурсом в миллион часов, когда достаточно и ста, а то и десяти тысяч? Да вся коляска раньше развалится, чем этот подшипник! Но производители подшипников, чтобы получить «Знак качества», вынуждены были изготавливать именно такие и идти при этом на дополнительные затраты, дополнительные технологические ухищрения.

Николай Якимов поведал интересную деталь — оказывается, производимые когда-то в Новосибирской области магнитофоны «Нота» по своим техническим характеристикам давали фору японским. Именно потому, что производились, ориентируясь в том числе и на требования «Знака качества».

Однако же, едва на рынке появились японские... да что там — даже дешевые и дрянные китайские магнитофоны, — наши «Ноты» и «Веги» почили в бозе. Видимо, не за тем качеством мы гнались...