От Петра и Павла

Как только центр экономической жизни смещался куда-нибудь по соседству, жизнь словно сбавляла обороты. Нынче всякая хозяйственная деятельность и вовсе замерла, за исключением личных подворий. Колхоз — банкрот. Молодежь ищет места покомфортнее и побогаче. И только музей да старожилы, в которых любовь к земле и к крестьянскому труду неистребима, продолжают жить полнокровной, осмысленной жизнью, не желая сдаваться.

Несмотря на явные упадок и запустение вокруг, директор музея Николай Алексеевич Бахмацкий продолжает верить в то, что светлая полоса в жизни его малой родины еще наступит. «Ну не может же так быть всегда, — говорит он. — Это же не только у нас, а по всей стране происходит. Я считаю так: задача моя и моих последователей — дотянуть до того времени, когда случится качественный перелом. Рядом с нами есть хозяйство Майское, которое было слабее Запрудихи, но там появились крепкие хозяева, и сейчас оно находится в гораздо лучшем положении. Глядишь, и у нас все изменится...»

Наша экскурсия началась нестандартно — с задушевной песни, исполненной а капелла самим директором. Проникновенные, полные романтики стихи воспевали красоту и нежность женщины. Подметив, что среди экскурсантов процентов девяносто представительницы прекрасного пола, Николай Алексеевич не преминул подчеркнуть, что Русь по-прежнему на женской доброте и чуткости держится да на стремлении патриотично настроенных людей хранить и беречь все, что создавалось годами и веками. Растроганные таким приемом экскурсантки засыпали Бахмацкого вопросами о его детище. Экспозицию Петропавловского краеведческого музея в прошлом учитель здешней школы, а ныне директор музея собирал по крупицам более двадцати лет.

Сегодня это настоящий музейный комплекс с улицей первых поселенцев, с богатой коллекцией сельскохозяйственной техники, начинающейся в буквальном смысле от сохи, с прекрасными музейными залами, рассказывающими об интереснейших фактах из истории села, боевой и трудовой славе его тружеников, об археологических находках и изобретениях здешних мастеров — золотые руки. И даже школа 1929 года постройки, действующая девятилетка, с учениками которой Николай Алексеевич много лет назад начал совершать летние экспедиции по ближним и дальним окрестностям в поисках материалов о фронтовиках, об участниках гражданской войны, о первопоселенцах, тоже стала своего рода экспонатом.

— В 1967 году мы с учащимися в сквере школы поставили памятник педагогам и бывшим ученикам, сложившим головы на Великой Отечественной. Тридцать учащихся и шесть учителей отсюда ушли на фронт и навсегда остались молодыми, отдав свои жизни за Родину. Всего же 687 жителей Петропавловки и села Мохнатый Лог не вернулись с этой страшной войны. Каждый из них — это не просто единица, это кому-то дорогой человек, чей-то сын, отец или жених. Мы с ребятами в начале семидесятых несколько лет собирали сведения, общаясь с родными и близкими бойцов, с теми, кто знал их лично и многое мог рассказать.

А в 1987 году поставили памятник красным партизанам на том самом месте, где они были расстреляны и покоились в братской могиле. Тоже благодаря активной работе школьников удалось собрать ценнейшие сведения, списавшись с родственниками и людьми, знавшими погибших. На открытие памятника к нам приезжали гости из Иркутска и Ленинградской области. А сын одного из героев прислал отцовское удостоверение красного партизана, — рассказывает Николай Алексеевич Бахмацкий.

Все эти сведения и стали первыми материалами музея, который поначалу располагался... в кабинете истории. Как педагог Николай Алексеевич всегда считал, что преподавателю истории, если он хочет, чтобы дети хорошо знали его предмет и росли сознательными гражданами своей страны, надо теорию постоянно дополнять практикой. За долгие годы педагогической работы он со своими воспитанниками исходил и изъездил не только окрестности Петропавловки и Мохнатки, как местные жители называют Мохнатый Лог, но и побывал во многих соседних областях и краях, в состав которых в разные исторические периоды входили села. Что касается музея, то очень скоро он не стал вмещаться в учебный класс, и руководство школы отдало под него самое просторное помещение, а спустя еще несколько лет экспозиция перебралась в бывший школьный интернат. Сегодня ей и в этих стенах тесновато...

Оценив по достоинству великолепную коллекцию сельскохозяйственной техники, большинство из которой на ходу, мы подошли к главной смысловой точке музейного комплекса — выполненному в форме раскрытой книги монументу. Каждая каменная страница — реальная страница живой истории села. Вот имена первых поселенцев, прибывших на это место в 1891 году, фамилии первых купцов и торговцев. Они ехали из Полтавской, Харьковской, Воронежской, Тираспольской, Самарской, Тобольской губерний и с ностальгией называли улицы в честь покинутых в поисках лучшей доли родных мест — улица Самарская, улица Полтавская...

Читаем далее и узнаем, что уже к 1912 году Петропавловка стала волостным центром, а с 1924 года по 1931 она имела статус столицы укрупненного района. Еще страница, другая, и все новые и новые имена. Участники войны, Герои Социалистического Труда, золотые медалисты — выпускники здешней школы... А над всем этим графическая копия иконы святых апостолов Петра и Павла, именами которых первые жители нарекли новое поселение. Слушая комментарий Николая Алексеевича, мы уже не удивляемся, что и это художественное полотно, и чеканки в помещении музея — все это дело его мастеровитых рук и его учеников.

Мы воспользовались уникальной возможностью прогуляться вдоль улицы первых поселенцев. Слева — история деревенских заборов от простого рва и плетня до частокола, а справа — аккуратненькие, словно игрушечные, но при этом совершенно настоящие, как говорится, один в один жилища основателей Петропавловки. Вот пластянка, выложенная из нешироких, сантиметров в десять высотой, пластов земли с дерном. А вот уже следующее достижение цивилизации — саманка. Тут и печь настоящая, и женский угол, отгороженный ситцевой шторкой, и буфет настоящий, и лавка. «Домик я сделал точно такой, как тот, в котором сам родился. Жили нас пятеро детей, мать и бабушка. Отец погиб. Мы, ребятня, в основном на печке обитали. Да и родился я на печи. Для людей того поколения печь и кормилица была, и обогревала, и лечила», — рассказывает Николай Алексеевич.

Все тут есть: и баня по-черному, и настоящая кузница с полным набором инструментов, и утварь подлинная, и иконы, и вышивка, и одежда. Невольно ловишь себя на мысли, что смотрящие на тебя со старых фотографий люди, давно переселившиеся в мир иной, словно какой-то частью своего существа продолжают жить в этих предметах. Ведь все, что для нас предмет исторического исследования, кому-то было просто мило и дорого сердцу. И эта незримая связь создает совершенно особую атмосферу в музее. А уж про то, с какой любовью, с каким знанием дела толкует о каждой вещице здешний директор, и говорить не приходится. На его неисчерпаемом энтузиазме, пожалуй, все и держится. Хотя нельзя сказать, что нет общественного признания или внимания со стороны властей. И сам музей, и его директор не раз удостаивались почетных наград и даже занесены в Золотую книгу культуры области.

А история у каждой вещи и впрямь уникальная. Вот, к примеру, уголок, где собраны изобретения Пантелея Сергеевича Босивского: рукотворная стиральная машина, потрясающий по красоте и музыкальному звучанию флюгер и, конечно, мини-прялка «Задушевная беседа». «Ее можно было взять с собой на гужовку (что-то вроде вечорок или посиделок), — рассказывает Николай Алексеевич, — а работать на ней надо вдвоем. Девчата пряли и вышивали, а ребята чинно садились на лавке: в одном кармане махорка, в другом — семечки. Разговаривали и выбирали себе невесту. А девушка могла, если ей кто-то приглянулся, пригласить помочь прясть на этой прялке. А там за работой, глядишь, и беседа завяжется...» В свое время о Пантелее Сергеевиче даже газета «Правда» писала, называя его Эдисоном из глубинки, в нашей «Советской Сибири» даже постоянная рубрика была «Уголок деда Пантелея».

Есть в музее и экспонаты с забавной историей. К примеру, знаменитый биатлонист, четырехкратный олимпийский чемпион Александр Тихонов здесь никогда не жил, а лыжи его в уголке стоят. История вышла такая. Отдыхая как-то в санатории, Тихонов по доброте подарил лыжи одному из здешних мастеров спорта. А тот однажды перестарался, спускаясь с горки, и одну лыжину сломал. Вещь вроде испорчена, а память дорога. Так из рук в руки перекочевали лыжи в музей.

Казалось бы, село да село. А вот подишь ты! Чего не коснись — богатейший исторический материал. Кто бы мог подумать, к примеру, что здесь и раскопки можно вести с большим успехом. «Наша сибирская история не менее интересна, чем история Древней Греции и Древнего Рима, которую в школе изучают, а нашу сибирскую — нет. Лет пять назад дети принесли на урок челюсть. Я сначала подумал, мало ли вандалов… А потом они сказали, что там полностью скелет имеется и горшочки. Тут уж я смекнул, что это не простая находка. Судя по рисунку, возраст горшочков и самого захоронения приличный. Взял я тогда часть горшочков и поехал в Новосибирск. Ученые определили, что это андроновская культура, возраст — около трех тысяч лет. Потом специалисты сюда приезжали, официально все зарегистрировали. Скелет лежал, как положено для того периода: на левом боку, головой на север, ноги подогнутые. Находку официально передали на хранение нашему музею». Так что Петропавловский музей есть и на археологической карте области.