ВИТАЛИЯ

Масштаб работы
Ее героем на этот раз стала Виталия Михайловна Маркова, научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, кандидат экономических наук. Сначала ответить на вопрос, почему она стала лауреатом премии имени 50-летия СО РАН, было легко. Потому что молодая женщина разработала не только модели для определения масштабов и структуры добычи и потребления коксующихся углей, но и принимала активное участие в разработке программ и стратегии, определяющих дальнейшее развитие Сибири. Они связаны и с железнодорожными перевозками массовых грузов, и с экономическими разработками транспортной стратегии России, и с будущим топливно-энергетического комплекса, и даже с основами государственной политики всей страны по развитию угольной отрасли и повышению конкурентоспособности ее продукции на внешнем рынке. Согласитесь, такая работа говорит о масштабе и кругозоре научного сотрудника. Никак не скажешь, что она посвящена неким частностям какого-то узкого специального исследования.

— У нас сейчас, — уточнял заведующий отделом анализа и прогнозирования развития отраслевых систем института, где работает Маркова, Мирон Аркадьевич Ягольницер, — потребность в разработках такая, что мы формируем рабочие группы под определенные проекты. Мы собираем их из специалистов разных секторов с точно заданным направлением — на конкретный проект, на результат.

— Это связано с масштабностью решаемых задач?

— С одной стороны — да. Например, по Элегестскому месторождению коксующихся углей в Туве. Проект ориентирован в основном на экспортные поставки. Но это комплексный проект, он «завязан» не на одном угле. Он вбирает в себя и строительство железной дороги в этой сибирской окраине. И что причина и следствие в этом проекте, то есть что первостепеннее — уголь или дорога, сказать пока трудно. Не исключено, что строительство железной дороги будет социально значимее для Тувы, чем остальное. Все сразу государству потянуть трудно, а частный инвестор вообще в этом едва ли заинтересован.

— Почему же?!

— А потому, что его интересует развитие только производства, а инфраструктурные начинания ему безразличны. Он на них тратиться не хочет. Они слишком долго окупаются и требуют большого времени. Этот проект есть то самое частно-государственное партнерство, о котором так любят сейчас поговорить, но словно забывая его изъяны. Тем не менее проект очень интересный, и в его разработке большая заслуга Виталии Михайловны Марковой. Она разработала экономическую модель анализа эффективности инвестиций обобщенного проекта, включающего освоение месторождений коксующихся углей с одновременным строительством железной дороги. С ее помощью мы исследуем различные организационные механизмы реализации этого комплексного проекта.

Опыт общения
— Если говорить о работе, — пояснила Виталия Михайловна, — то мне повезло с руководителями.

Фраза в беседах с молодыми привычная, но Марковой и впрямь повезло: ее руководителями при разработке программ и проектов были академики А. Э. Конторович, В. В. Кулешов, член-корреспондент Г. Г. Грицко и другие ученые с давно устоявшимся авторитетом. Да и едва ли могло быть иначе... Марковой среда помогала с юности. Она окончила ФМШ, НГУ, попала на работу в институт с крепкими научными традициями.

— Кроме того, — продолжала Маркова, — меня увлекало большинство работ, на которые довелось попасть. Многие нынешние выпускники работают над своей, часто весьма узкой, темой. В общеинститутские дела и программы сильно-то не вникают. А мне удалось участвовать в большинстве исследований, которыми занимался целиком отдел или даже весь институт. Очень довольна, например, тем, что была привлечена и к разработке стратегии развития Сибири, хотя она до сих пор еще окончательно так и не принята. Но зато какая это школа, какой опыт! И какие связи, что для ученого очень важно. Мне удалось понять, а то и вникнуть в работу очень многих исследователей.

Не менее значимый опыт обрела и при разработке в 2000 году стратегии развития угольной отрасли в Сибири. Тогда узнала аргументацию и мнения самых разных специалистов отраслевой, академической науки, предприятий и организаций. А мы предлагали свои альтернативные варианты развития. Повариться в таком котле знаний очень полезно. Лейтмотивом в моей работе были, конечно, коксующиеся угли. Я по ним защищала и кандидатскую диссертацию. Но тот круг общения, который сформировался, позволял с достаточной свободой разбираться и в другой тематике. Но уголь по интересам все-таки лидер.

— Знаете, мне это странно. Наша металлургия сейчас начинает подниматься. Знаю. Но сравнивать ее с той, какая была, какую помню, — едва ли возможно. Следовательно, коксующийся уголь отправляется за рубеж, обогащая в большей степени не нас, а других. Или не так?

Затопленные шахты восстанавливают
— Не совсем так... Потребность в угле нарастает постоянно. Сейчас открывают даже те шахты, которые лет пятнадцать назад закрывали как устаревшие, несовременные. Их элементарно затапливали. А они были преимущественно именно с коксующимся углем. Особенно углем отдельных марок. Металлургии, набирающей темп, «засветил» дефицит угля. Вернуть затопленные шахты снова к жизни очень трудно и дорого. Но на это идут.

Ситуация с коксующимся углем такова, что одно время его завозили на один из крупных заводов чуть ли не из Австралии.

— Шахты в девяностые годы,— снова вступил в беседу Мирон Аркадьевич, — закрывались не потому лишь, что объемы производства резко сократились. Но еще и оттого, что так называемые естественные монополии подняли цены буквально на все. В том числе и на перевозку грузов. Уж тут железная дорога постара-алась... Положим, на две тысячи километров груз везем, а дальше уже экономически невыгодно. Значит, дальше уже не везем.

Невыгодно. Ну горняки и посчитали, сколько при таких ценах надо шахт оставлять, а сколько закрывать и затапливать. А в наши дни «Гипроуголь» попросту завален заказами на восстановление этих самых закрытых шахт. Например, в Прокопьевске, где шахты работали еще с военных лет.

А теперь это выгодно. Потому что цена на коксующийся уголь выросла в несколько раз.

— Кроме того, — продолжила рассказ Виталия Михайловна, — появились деньги для реконструкции старых шахт. И их стали просто покупать металлургические заводы, которые быстро и успешно развиваются. Одна из моих задач состояла в том, чтобы проанализировать, насколько рационально и выгодно покупать эти шахты и забирать уголь для себя только с них.
Например, «Евразхолдинг» владеет собственными угольными активами и в Кузбассе, и в Якутии. Тем не менее ему могут поставлять угли предприятия, входящие и в другие вертикально-интегрированные холдинги.

Мы решаем, есть ли рациональные объемы добычи и поставок угля с точки зрения всей угольной отрасли и всего государства. Есть смысл забыть прежние распри и недоверие, порожденное девяностыми годами, и использовать более выгодную экономическую схему и добычи, и поставок угля. Не говоря уже о том, что у государства всегда сохраняются рычаги для стабильности в производстве.

Мы посмотрели существующие структуры поставок и добычи, и появилась надежда на то, что они будут использованы в стратегии экономического развития угольной промышленности и освоении новых месторождений в Сибири. В частности, Эльгинского месторождения угля в Якутии.

Для объективности должна признать, что далеко не все металлургические заводы восприняли наши предложения. Но в интернете все же появился портал металлургических холдингов России и на нем дается полный отчет по структуре поставок и добычи угля. Так что капля действительно точит камень. Однако разработки науки нацелены не только на экономический эффект. Они влияют на идеологию, на мировоззрение, на стратегию поведения руководителей и управленцев. Что тоже важно.

— Работа Марковой, — добавил Ягольницер, — по индивидуальным проектам помогла ей хорошо проникнуть и в проблемы исследований по стратегии развития Сибири. Виталия Михайловна, например, очень неплохо разбирается в металлургии. Хотя бы потому, что она как экономист участвовала и в оценке экономической эффективности осуществления крупного проекта по развитию черной металлургии на востоке страны — в Читинской области. Речь идет о Чинейском железорудном месторождении. Если точно говорить, то это титано-магнетитовое и ванадийсодержащее месторождение. Руды здесь очень высокого класса, природно-легированные ванадием. Из этих руд может быть получена прекрасная сталь для особо прочных и необходимых в Сибири труб, трубопроводов и рельсов. Причем с расчетом не на оборонку — она и так имеет все, что ей надо для прочности, а для самых мирных целей. Этот проект помог Виталии Михайловне хорошо освоиться и в металлургии.

— Вижу, что она у вас, как многостаночница в экономике.

Чтобы результат был достоверным
— Должен еще уточнить, — сказал Ягольницер, — во всех моделях, построенных Марковой, обязательно есть некий технологический элемент. Дело в том, что нельзя получить достоверный экономический результат, если не знать, например, сколько будет извлекаться из добытой руды того, что будет с пользой использоваться.

— Но, насколько мне известно, на производстве далеко не везде академические ученые в чести. Огромный опыт взаимного сотрудничества, который был раньше, или утерян, или распылен. Науке стали меньше доверять, реже признавать. Да еще если наука, предстает... как молодая женщина. Как вы находите общий язык с производственниками?

— Убеждают только знания, реально видимое умение, — ответила Виталия. — К сожалению, в институте далеко не всегда есть деньги на командировки. Я часто выслушиваю ностальгические воспоминания наших ученых, которым многое позволялось в работе. Но раньше, раньше... Наши взгляды воспринимаются нередко как чисто академические, в которых отдается примат экономическому за счет технического. Впрочем, это же наблюдается иногда и в некоторых академических программах. Например, по энергосбережению, разработанной в СО РАН. В ней я тоже принимала участие. Но в совместной работе все предубеждения исчезают. Нам удается доказать, что экономический расчет и подход совершенно оправдан и необходим, тем более что физики, с которыми мы работаем, очень талантливы и весьма склонны к самокритике. Мы нередко спорили по оценкам новых технологий. Хотя бы при применении тепловых насосов или при разработке проекта мусоросжигающей станции. Но к согласию, рано или поздно, приходим. В науке редко кто-то упрямо, невзирая на факты, расчеты и опыт, идет против. Хотя далеко не всегда приходим к быстрому согласию. Труд экономистов не столь заметен, как тот же тепловой насос. Мы порой часами ведем разъяснительные беседы...

— Да уж... Я вспоминаю блестящие лекции и статьи Аганбегяна, Гранберга, Львова, лаконичные и емкие доклады Кулешова и удивляюсь тому, как долго совершенно справедливые и ставшие теперь прописью утверждения известных экономистов пробивали толстенные стены непонимания и отторжения. Экономика, как представляется, и сейчас далеко не первая дама в развитии страны.

— Но все-таки она развивается и становится все более необходимой. Ныне при любом начинании задаются вопросом: «А во сколько это обойдется?». Он стал нормой и работы, и поведения. У меня, должна признаться, совсем не математический склад ума. Скорее гуманитарный. Но экономика — синтез того и другого. Правда, к анализу я была склонна. Словом, меня экономика устраивала... как гуманитарно-математическая смесь. Физика — это не мое. В школе отличницей не была, но на хорошем счету «состояла». В институт пришла в тяжелое время, когда чаще сокращали, чем принимали на работу. Но мне опять повезло.

Мой руководитель Виктор Николаевич Чурашев убедил директора, что меня надо взять хотя бы на полставки. И взяли. Ну а потом обычный путь: аспирантура, работа над диссертацией, которую я немного затянула, а затем защита.

Защитилась в своем родном институте, на совете, которым руководит академик и директор института Валерий Владимирович Кулешов.

....Когда Кулешову сказал, что вот иду к вам написать о Виталии Михайловне Марковой, то тут же услышал в ответ:

— Она достойна и премии лауреата имени 50-летия СО РАН, и того, чтобы вы о ней написали.

Вот и написал. Но далеко не все. Закончу рассказ некоторым обязательным, на мой взгляд, перечислением. У тридцатилетнего кандидата наук двадцать шесть научных работ. Она ведет семинарские занятия в НГУ. Виталия занимается анализом производства и потребления, актуальной статистикой Сибири, экономическими прогнозами, стратегиями развития, моделированием и т.д. У нее и жизнь, и работа интеллектуальная и содержательная. Словом, хорошая у нас молодежь растет. А о других мнениях на этот раз вспоминать неуместно.