Огонь сжигает все следы

С ними — и корреспондент газеты «Советская Сибирь».

Пока мы мчимся по автотрассе на черной «Волге» на аэродром, Александр Гура рассказывает: «Сегодня мы полетим к границе Алтайского края, откуда идет огонь. Вообще сейчас в области очень сложная ситуация: многим пожарам присвоен четвертый класс сложности. При пятом объявляется чрезвычайная ситуация».

Погодные условия в этом году сложились опасным образом: зима была малоснежной, в лесу и в полях стоит сушь. От одного окурка или спички мгновенно вспыхивает костер, который быстро разносится во все стороны.

Преднамеренный поджог?
Ситуация в области стала резко ухудшаться с 12 мая, когда разгулялся шквалистый ветер, порывы которого достигали 20 метров в секунду. Бороться с огнем в таких условиях невероятно сложно. К тому же, по словам Александра Гуры, у него есть подозрение, что львиная доля полыхающей тайги — это поджог. «Судите сами: в самых непредсказуемых местах, — продолжает он, — вдруг ни с того ни с сего начинаются возгорания. Потушенные, «закрытые» пожары через несколько часов возобновляются вновь. Вот и приходят мысли. Тем более только вокруг Сузуна 50 пилорам, которые необходимо обеспечить работой. А у лесозаготовителей есть такая пословица: «Нет пала, нет и леса». Ведь через аукционы неповрежденную древесину мы реализуем по цене, которая в 3—4 раза выше льготного отпуска. Но в этом году вся древесина, в том числе и поврежденная огнем, будет продаваться только через аукционы. Так решили, чтобы не было соблазна таким вот образом сбивать цену».

К слову, из федерального бюджета на борьбу с пожарами Новосибирской области уже выделено более четырех миллионов рублей. Но этого на весь сезон явно недостаточно. По словам чиновника, затраты, понесенные лесхозами на тушение пожаров, уже составляют более двух миллионов рублей. Между тем пожароопасный период только начался. Лесхозы уже используют внебюджетные средства, надеясь, что поступят дополнительные — из резервного фонда правительства и бюджета области.

Почти лунный пейзаж
Тем временем мы проезжаем печальное место: около двух километров вокруг — голая чернота пожарища. Почти лунный пейзаж — ни одного оставшегося в живых дерева. «Ну что вот это? — нервничает Александр Михайлович, — явно ведь вредительство — огонь не смог бы самостоятельно, «без помощи» человека, перекинуться на другую сторону автотрассы!»

Черные поля остались позади, мы подъезжаем к аэродрому Новосибирского авиационного технического спортивного клуба, где нас уже ждет отливающий синим перламутром вертолет Ми-2. «Подходить к нему нужно только спереди, — заранее предупреждают меня летчики, — примета такая». Вертолетчики — народ суеверный и неодобрительно хмыкают, когда я, развеселившись, рассказываю им анекдот про одновременно умерших водителя и священника: «Бог водителя отправил в рай, а священника — в чистилище. Последний взмолился: «Как же так, Господи? Я всю жизнь тебе служил!» На что Бог ответил: «Когда ты проповеди читал, народ скучал. А когда подвыпивший водитель людей возил, они всю дорогу молились».

Все же летчики смеются, значит с юмором у них все в порядке. Мне по-джентльменски отдают большие красные наушники. Больше нет, и Антонов, и Гура остались без них. Оценить полезность наушников я смогла уже через несколько секунд, когда лопасти винта начали двигаться — от свистящего гула можно сойти с ума.

Вертолет пару секунд вибрирует и вертикально поднимается в воздух все выше и выше. Мы уже летим над верхушками деревьев. В маленьком пространстве вертолета ощущения существенно отличаются — от самолета. Здорово! Внизу — лоскутное «одеяло» земли в бежевых тонах. Кое-где в низинах белеют остатки снега. А еще сразу в четырех местах сизые хвосты дыма. Вон там пожар в смешанном лесу явно начался от пламени, которым палили остатки соломы на поле. Понятно, что «чистую» землю весной легче пахать. Но бросать такой пал без контроля, как это чаще всего делают колхозники, опасно.

Пленники дыма
Минут через 30 видимость заметно ухудшается. Вертолет входит в белесую полосу, похожую на туман. Но это вовсе не туман, это дым. Хотя мы летим на приличной высоте — приблизительно 600 метров, дым густеет. Несмотря на это, внизу можно разглядеть, как пламя пожирает лес. «Это в районе населенного пункта Шипуново, — отмечает на карте Александр Михайлович, — несколько «свежих» пожаров. Нужно срочно посылать сюда людей!»

Еще через полчаса становится очень душно, к тому же нашу «легкую посудину» болтает. В иллюминаторах по обе стороны до самых облаков на фоне лазурного неба — сплошной серый дым. Мы его пленники, и от этой мысли становится как-то не по себе. Меня слегка мутит. Я с ужасом думаю: «Вот еще не хватало для полной палитры ощущений опозориться!» Глоток свежей воды спасает мое положение, но ненадолго. Господи! Остается только, как в том анекдоте, молиться.

«Горят склады древесины!» — старается перекричать шум Александр Гура. Но вот, наконец, кажется, мы пробились сквозь дымную пелену: слева по борту зеленое море тайги. Летчик приоткрывает кабину, и поток воздуха выводит меня из мерзкого состояния сомнамбулы. Мы облетаем пожарище с подветренной стороны. Честно говоря, картина стихийного бедствия впечатляет: по всей линии горизонта клубы густого дыма взвиваются к самому солнцу. Как на войне. Впрочем, почему как? Кое-где огненные «цветы» яростно пожирают сосновый лес. С этим алчным хищником борются пожарные из авиационной и наземной лесной охраны. Я насчитала 10 пожарных машин. Где же заблудились обещанные синоптиками проливные дожди?

«Здесь все будет нормально, — комментирует ситуацию Александр Гура, — огонь практически отбили, большая часть пожарища опахана».

Как позже объяснил мне Валерий Антонов, по научному методу лесной пирологии, пожар локализуют, пропахивая трактором полосу в полтора метра шириной. Одновременно пускают огонь в сторону пожарища — это называется отжигом.

Через несколько минут под брюхом вертолета — ровные, выстроенные, как по линейке, ряды улиц. Это райцентр Сузун. Спустя минут пять вертолет, теряя высоту, снижается над поляной. Напугали телок, что мирно щипали весеннюю травку. Озираясь, они в ужасе мчатся подальше. По земле от нас разбегаются волны зеленой травы. Можно выходить. Вот никогда не думала, что так приятно чувствовать под ногами надежную твердь земли!

Горит «зеленое золото»
Мы прибыли в Сузунское лесничество. Только подошли к небольшому деревенскому домику, как подъехали две машины. В одной — директор лесничества Александр Абашеев. Все заходят внутрь домика и на столе раскидывают карту. Небольшое совещание.

«Вот здесь лес отбили, — водит по карте рукой штурман Александр Черкасов, — а вот здесь идет фронт огня, километра четыре, не меньше. Хорошо горит, такой пал здоровый с юга Алтайского края шурует! Возможно, пожар уже подошел к железной дороге. Там сильный дым, ничего не разглядеть».

Эта информация заставила разволноваться директора Сузунского лесхоза. «Там же болота, — засуетился он, — нет переезда, машинам никак не подойти! Совсем мало времени осталось!» На бегу он сообщил мне, что уже пятеро суток пожарные не выходят из леса. На тушении огня в этом лесхозе сейчас задействовано 160 человек и 39 единиц техники.

«Мы вам перебросим тяжелый бульдозер Т-170, — обещает Александр Гура, — и десант обязательно пришлем, человек 30». Десант — это профессионалы, которые не только умело борются с пламенем, но могут и просчитать, куда оно двинется дальше. Специалисты заверяют меня, что огонь нужно выслеживать, как зверя. А для этого необходимо иметь интуицию охотника. Многие десантники — охотники.

Кстати, в прошлом году наша Западно-Сибирская база авиационной охраны лесов признана лучшей в стране. Но надо признать, что верховой пожар, от которого сосны горят, как спички, и десантникам не по плечу. Если такой подойдет к деревне, достаточно 10 — 15 минут, и населенный пункт исчезнет. По этой причине лесная охрана постоянно информирует МЧС. Спасать населенные пункты — работа последней.

Александр Гура остается для решения организационных вопросов, а мы снова на вертолет — назад. Обратная дорога намного короче. Я замечаю на лоскутном «одеяле» земли множество длинных и широких черных полос — это как раз те территории, которые пройдены пламенем. Как говорят специалисты, нынешняя ситуация очень похожа на тяжелый 2004 год, когда общая площадь пройденных огнем лесов составила 40 тысяч га. Но тогда пожары бушевали на севере области, где в основном произрастают лиственные леса. Сегодня горят леса федерального значения — «зеленое золото» России. Каждое дерево — живой фильтр, легкие земли, без которых невозможно существование живого мира. Ну почему мы ведем себя, как сумасшедшие?

Об этом мы говорили с Валерием Антоновым всю обратную дорогу, пока автомобиль летел по автотрассе до Новосибирска. Антонов сетовал на отсутствие современных средств коммуникации, при помощи которых с вертолета можно мгновенно и точно обрисовать ситуацию на пожаре. Это позволило бы координировать борьбу с огнем более эффективно и экономило бы немало средств.

Тем временем по обе стороны автотрассы крался сизый дым. До Сузуна лететь больше часа, а дымка здесь, рядом с Новосибирском…


СПРАВКА
По сводкам на 16 мая,
в Новосибирской области огнем пройдено 16,5 тыс. га территории. Из них повреждено низовым огнем 8692 га лесов. Верховой пожар полностью уничтожил 325 га леса. Пожар в Караканском бору локализован силами Чингисского лесхоза с привлечением подразделений МЧС. Пока еще горит сосновый бор в Сузунском районе. В тушении пожаров в Новосибирской области задействовано
452 человека, 45 тракторов, 75 автомобилей.