Государство сильно

Областной Совет — время новоселий
— Алексей Акимович, в областном Совете количество депутатов удвоилось, а здание всё то же. Как вы сейчас там с этим справляетесь? Не тесно ли?

— Мы готовились к тому, что количество депутатов должно увеличиться в два раза. Поэтому зал успели переделать до выборов, и сейчас он готов для проведения сессий: созданы рабочие места для 98 депутатов, работников аппарата и для гостей. Конечно, количество приглашенных будет несколько уменьшено, потому что несколько рядов в верхней части зала пришлось демонтировать, но тем не менее зал к работе Совета готов.

А вот количество комитетов не удвоилось: было семь, стало одиннадцать. Поэтому аппарат областного Совета увеличился не намного, процентов на тридцать. Но это уже было предусмотрено в бюджете, так что средства на содержание областного Совета есть.
— Как вы оцениваете начало работы и обустройство депутатов в обновленном составе?

— Первую сессию мы провели 23 декабря прошлого года. Она была чисто организационная: избрали руководящий состав Совета, за исключением председателя одного из комитетов — по государственному строительству. Там депутаты изберут председателя немного позже. Во всех остальных комитетах председатели избраны, помещения подобраны, сейчас идет создание «базы»: имеется в виду мебель, телефонные аппараты, небольшой ремонт помещений. Депутаты уже сегодня занимают свои кабинеты.

Пока тесновато — все-таки четыре новых комитета! — но есть возможности для расширения, потому что в здании областного Совета «сидят» совершенно сторонние организации. Некоторые из них переедут в апреле, еще квадратов 200 освободим к июню. В общем, сейчас у депутатов претензий нет.

— По количеству депутатов наш областной Совет в России самый большой?

— Да, к сожалению. Ни в одном субъекте Федерации такого увеличения числа депутатов нет. Причина в том, что большинство из 49 депутатов-одномандатников, избранных в предыдущем третьем созыве, решили переизбираться и не хотели перенарезки округов. Если бы мы сохранили численность депутатов, количество округов должно было уменьшиться практически в два раза. А ведь у нас в области есть округа, в состав которых входят два-три района. После перенарезки было бы четыре-пять!

Например, Кочковский и Ордынский районы, где я избирался, — это один округ. Если бы мы «укрупнялись», пришлось бы к нему еще два района присоединять. Краснозерский и часть еще какого-нибудь. Против того, чтобы сократить количество одномандатных округов, были и главы районов, и избиратели, и сами депутаты. Поэтому так и получилось, что к 49 одномандатникам добавилось еще 49 депутатов по партийным спискам.

— Принесла ли вам новая должность какие-нибудь неожиданные трудности?

— Нет, неожиданного ничего не произошло. Совершенно! Для меня неожиданностью было, что так быстро удалось погасить все страсти в отношении рабочих мест, служебных кабинетов, автомобилей и так далее. Это все прошло очень мягко, легко — на сегодняшний день этот процесс завершился, начали работать все комитеты областного Совета. А вот со второй сессией мы решили не торопиться, не проводить ее в январе из-за большого каникулярного периода. Зачем начинать работу в спешке?

Думаю, в феврале сессия будет тщательно подготовлена. Сейчас комитеты рассматривают на своих заседаниях первые вопросы о планах работы и о взаимодействии с администрацией Новосибирской области. Надеюсь, нам удастся сохранить традиционный стиль работы: все вопросы готовят вместе с администрацией, обсуждение этих вопросов идет на комитетах. Если проследить истории сессий за последние год-два, становится заметно, что нам удавалось не 15 — 20 вопросов рассматривать в один день, а 35 — 40. И сессию при этом заканчивать не в шесть часов вечера, а в четыре. Это означает, что вопросы были заранее хорошо проработаны на комитетах.

Допускаю, что это немного неудобно для журналистов. Они часто говорят и пишут о том, что раньше сессии были интереснее, что в Государственной думе до сих пор драки... А здесь, мол, приходишь, и все проходит спокойно — никто никого не побил. Зато на комитетах страсти накаляются, все кипит, как на сковородке. Это и есть нормальный режим работы. Так и должно быть.

Законы, дороги, налоги...
— Алексей Акимович, в конце прошлого года депутаты третьего созыва не приняли закон об Общественной палате Новосибирской области. Собираетесь ли вы вернуться к этому вопросу?

— Закон об Общественной палате не принят только из-за того, что его внесли в областной Совет в период избирательной кампании. Депутаты говорили, что создается некая «параллель» с областным Советом. Общественная палата имеет право законодательной инициативы, а депутаты не хотят с этой «монополией» расставаться. Они к этому очень ревностно относятся — может, и я таким стану...

Но президент в своем ежегодном послании говорил, что функции органов власти должны быть перераспределены, часть их должна быть передана общественным организациям. Сегодня право законодательной инициативы принадлежит губернатору, депутатам областного Совета, другим уровням Советов. А все остальные зачем? Будут обладать этим правом и общественные организации. Думаю, на днях этот закон будет повторно, с поправками, внесен в областной Совет.

— И...

— ...никаких проблем не будет. Вы все прекрасно понимаете, что перед выборами каждый депутат хотел использовать зал заседаний, где проходят сессии, как трибуну. В том числе и для того, чтобы появиться в средствах массовой информации, а затем использовать это как предвыборную агитацию: видеосюжеты, статьи, перепечатки и так далее... Это естественное явление. Во всем мире так, и мы не исключение. Поэтому депутаты пытались с чем-то «бороться», не принимали некоторые законы, которые все равно придется принимать.

— Это, наверное, касается и нашумевшей истории с транспортным налогом?

— Конечно. У нас не хватает налоговой базы для того, чтобы нормально строить дороги, не хватает миллиарда рублей. И взять его негде — от других налогов эти деньги не «отстегнешь». Есть определенный законодательством порядок формирования дорожных средств. Это земельный налог, акцизы и транспортный налог, который у нас самый маленький в России. То есть, по сравнению со средней заработной платой в Новосибирской области, транспортный налог сегодня получается меньше, чем платили его десяток лет назад.

Поэтому поднимать транспортный налог, безусловно, надо. Понятно, что не в десять раз — делать это никто не собирался и не собирается. Понятно, что должны быть льготы для ветеранов, пенсионеров, для владельцев автомобилей типа «Запорожец», «Москвич», «Жигули». Но есть люди, получающие приличную зарплату, которые платят за свое весьма дорогостоящее транспортное средство буквально копейки! Для них и надо поднимать налог.

До деревни дойти — не плакат донести
— Алексей Акимович, не кажется ли вам, что борьба партий за депутатские места в регионах приводит к расслоению общества?

— В период избирательной кампании я не видел какого-то серьезного расслоения в обществе. Партийная борьба есть партийная борьба, но даже на первоначальном этапе все избирательные округа были «согласованы» с политическими партиями. Вот взять, к примеру, мой «партийный» округ. Против меня ни одна партия никого из своих одномандатников не выставляла. Зачем бороться впустую, тратить средства? То же самое было на территории других округов, где баллотировались сильные кандидаты.

— Вы, судя по результатам выборов, оказались одним из сильнейших?

— Да, набрал на округе 14214 голосов. Достаточно много для округа, в котором сорок тысяч избирателей. По области это второй результат после Александра Морозова, который набрал 14450 голосов.

Агитации было очень мало: я в качестве агитационных материалов сделал только две листовки и один «ролик». Все, больше ничего не было! Зато проехал весь округ. Все ножками прошел, в каждой деревне побывал. Есть только одна деревня — Милованово, буквально в нескольких километрах от границы с Алтайским краем, — куда не доехал. Там всего 40 избирателей. Но туда посылали автобус, чтобы людей привезти в Чингис, в клуб, где я проводил встречу. Так вот, эта деревня проголосовала против меня. Из 40 избирателей 27 «против».

— Обиделись?

— Обиделись. И все очень просто объясняется. Там еще осенью, до выборов, выделили автобус для доставки детей из Милованово в Чингис, где находится школа. Естественно, раз школа в Чингисе, автобус и закрепили за Чингисом. А миловановцы обиделись, хоть и детей их в школу возят, и взрослых возят, когда надо, в город. Тем не менее вот такая «автобусная» ревность.

Что же касается общеобластных партийных списков, то есть не депутатов-одномандатников, там действительно шла жесткая борьба, жесткая конкуренция. Очень хорошо, например, поработали аграрии в Барабинском округе, где при прогнозируемом результате 10 — 12 процентов набрали 20 процентов. За счет него и «вытянули», потому что Николай Михайлович Харитонов (помните, он был действующим оппонентом избранному президенту!) прекрасно знает этот округ, неоднократно там избирается, много для него сделал. В Новосибирске и Искитимском избирательном округе аграриям тоже удалось поднять рейтинг — серьезно работали, готовились.

Интересно, что семипроцентный барьер прошла ЛДПР. Ее лидеры впервые по-новому построили избирательную кампанию. Не боролись, как раньше, с ветряными мельницами, а спокойно работали. Не отрицали, например, национальных проектов, которые провозгласил Президент России, поэтому их успех — это тоже был прогнозируемый результат. Если вспомните выборы в Государственную думу, то представители ЛДПР получили у нас 12 процентов голосов. Сейчас немного меньше, но они сохранили свои позиции, получив в областном Совете шесть депутатских мест. Это вполне нормальные, хорошие люди, знающие свое дело и умеющие работать.

— Ваша оценка нового состава депутатов?

— Просто радуюсь, что его во многом удалось сохранить. В прошлом созыве все депутаты-одномандатники были личностями: директора, руководители, многие и до того неоднократно были депутатами. А что такое областной Совет? Это орган, который должен принимать законы. Толковый был состав, принимались и толковые законы. В принципе, ни один принятый закон прокурором не отменен — все действующие, работающие. Недочеты, конечно, бывают, как и везде. К примеру, сегодня приняли областной закон, а завтра Госдума поправки внесла в федеральное законодательство... И нам вслед за ними надо править. Но это нормально, это жизнь, так было и так будет.

— Не рвутся ли сейчас «новенькие» депутаты заново переписывать законодательство?

— Все это не так-то просто, потому что закон есть закон. Даже если депутаты пришли с большими амбициями (говорили, например, давайте сейчас же перепишем закон о милиции, чиновников будем по-другому назначать, законы корректировать). Мы им объяснили, что это не наши полномочия, а российские, федеральные, полномочия президента, Государственной думы и так далее.

Все это понимают, все постепенно притрется, потому что более половины депутатов, которые работали в предыдущем составе, избраны и в новый состав Совета. Поэтому думаю, что все сбалансируется. Ну, может быть, еще одна, две сессии...

Перед очередной сессией мы обязательно проведем совещание с депутатами, чтобы заблаговременно снять ряд вопросов. Пригласим юристов, экономистов. Чтобы не смеялись потом над задаваемыми вопросами сами же депутаты. Этого нам совсем не надо. Нам надо поднимать роль и авторитет Совета.

Полиглот? Нет, это работа такая!
— Вы ведь много лет работали за границей, Алексей Акимович?

— Да, в Кампучии, с 1981-го по 1991-й с перерывом в два года. В 1984-м вернулся на Родину, а в 1986-м опять уехал. В первый раз я работал старшим преподавателем (в системе профтехобразования — это как зам. директора по учебно-производственной работе). Моей задачей было создание двух профессионально-технических центров. Консультировал руководство по поводу организации методической работы, учил преподавателей писать планы уроков, перспективно-методические планы, расписания и вообще руководить учебным процессом.

После возвращения из первой командировки меня вызвали в посольство, вручили орден Дружбы Республики Кампучия и пригласили обратно на работу. В 1986 году я уехал туда как руководитель группы советских специалистов профтехобразования и советник директора профтехцентра. Задача была поставлена такая: создание в Камбодже системы профессионально-технического образования. То есть не только профтехцентра, но и индустриально-педагогического техникума для подготовки преподавателей и мастеров производственного обучения.

Пять лет я там работал, пока не сделал первый выпуск. После первых двух лет попросился: «Отпустите меня, нельзя работать в таком режиме!» Уговорили еще на год... Потом еще на один... Потом жена приехала меня забирать, опять ее и меня уговорили...

Как раз в то время, в декабре 1990-го, подошел срок защиты моей кандидатской диссертации. Она была написана, были сданы все экзамены, и я попросил перенести срок защиты на декабрь 1991 года. Перенесли.

И вот я возвращаюсь из Камбоджи. Август 1991-го. Помню, сижу на диване, друзья только что ушли, включаю телевизор, а там — «Лебединое озеро»... Смена системы. А у меня тема была: «Воспроизводство рабочей силы в условиях социализма». Поэтому диссертацию защитить уже не удалось.

— Работа за рубежом, она ведь знания иностранных языков требует...

— Вообще меня к загранице готовили с 1975 года. В школе изучал немецкий, а тут французский пришлось выучить. Послали в школу переводчиков на десять месяцев, зарплату сохраняли — попробуй не выучи! Перед Новым годом устроили экзамены, кто экзамены не сдал — всех исключили. Стыдно было домой возвращаться ни с чем, поэтому подналег и закончил с отличием.

Французский язык я до сих пор знаю. Многое, конечно, забывается, нужны диалог, постоянная тренировка, но тем не менее. А на бытовом уровне — на рынке, в автомобиле и так далее — общался с камбоджийцами на кхмерском. За десять лет любой язык можно освоить!

— Помимо знания языков дала вам еще что-нибудь «заграничная» работа?

— Да вы сами подумайте, что значит руководитель группы за рубежом? Там у тебя в подчинении не только специалисты, но их жены и дети. Отвечаешь за все полностью. Если кто-то себя не так повел — 24 часа на сборы, а потом привез в аэропорт, паспорт вручил и… Тогда в Кампучии все время было военное положение, поэтому паспорта специалистов хранились у меня, как руководителя группы. А специалисты ведь разные были и случаи с ними случались разные, поэтому и решения приходилось принимать разные.

Одного из специалистов сколопендра какая-то укусила... В ногу. Ночь, я его в машину усадил, а он, бедняга, уже сознание теряет. Я окно открыл, ногу его опухшую туда, чтобы ее хотя бы ветерком обдувало, и в госпиталь. А кругом посты стоят, военное положение, каждому объясняй, что ты не труп везешь, а больного. Или еще — аппендицит у девочки. Сделали операцию, а счет выписали в долларовом эквиваленте. Плати, мол.

Опыт руководства таким разношерстным коллективом, собранным со всего Советского Союза, многое дает. У меня в группе были и лучшая волейбольная, и лучшая футбольная команды. И везде я играл сам. В футбол играть не умею и не умел, но надевал майку и выходил на поле. Пример показывал. Если бы сам не выходил, специалисты там спились бы со скуки. Там на доллар можно было купить ведро водки. Вот я их каждый вечер и загружал спортом, чтобы никто не сидел по квартирам и не скучал.

«Народ состоит из семей»
— Интересный значок у вас на лацкане, Алексей Акимович...

— У меня много наград, но эту я считаю наиболее важной. Это Золотой знак «Общественное признание» — награда, учрежденная общественностью. Существует Фонд общественного признания, учредителями которого являются Владислав Третьяк, Любовь Слиска... Когда мне вручали этот знак, он был 143-й во всей России. Если сравнить с большинством медалей, то количество награжденных ими намного больше. У нас в области таким знаком награждены Виктор Александрович Толоконский, Владимир Иванович Иванков, Александр Николаевич Соинов и Константин Леонидович Комаров.

Есть еще очень важная для меня награда. Это награда Православной церкви — орден Сергия Радонежского. Вручил мне ее владыка Тихон.

— Ответственна ли, по вашему мнению, власть за нравственное состояние народа?

— Ответственность — понятие неоднозначное. Приезжаем мы, к примеру, на село. Собирается почти вся деревня, в которой живут двести человек, в клубе. И начинают люди говорить о том, «что вы там думаете?», «у нас хозяйство лежит на боку!». Они сами определили, что у них будет акционерное общество, что все они акционеры... Они сложили все паи, избрали руководителя — сами избрали, автономно! А претензии теперь предъявляют нам: его, мол, посадить надо, руководителя нашего, посмотрите, что допустил? Просто люди иногда не умеют пользоваться теми правами, которые им даны.

Я бы не стал винить во всем президента, правительство, еще какие-то органы власти. Просто многие у нас привыкли к тому, что всегда была, как говорили, руководящая, направляющая сила, которая скажет, определит, как нам жить. И все — вперед. И люди до сих пор ждут руководящих указаний, везде ждут, куда бы мы ни пришли. Я имею в виду представителей нашего поколения. Поэтому и принимают сегодня на работу людей в возрасте до 35 лет и очень часто не хотят брать тех, кто прошел закалку того режима, из которого мы все с вами. А у молодежи, у тех, кто надеется только на свои силы, все получается.

— А сами вы какой «идеологии» придерживаетесь?

— Считаю, что если у меня что-то не получается, я сам в этом виноват — что-то недоработал, недоделал. Сам, а никто другой! Поэтому в сложных ситуациях мы должны искать сами себя — в себе.

— Есть ли у вас собственный вариант национальной идеи? И как вы относитесь к высказываниям политиков по этому поводу?

— Когда говорят о национальной идее, о том, как сделать государство крепким, мощным, народ сплоченным, почти всегда забывают о том, что народ состоит из семьи. А у семьи есть проблемы свои собственные. Вот когда каждая семья будет иметь нормальный денежный доход... Когда каждая семья будет иметь хотя бы достаточную жилплощадь, возможность посещать театр, достойно отдыхать... Вот тогда и будет в полной мере осуществлена национальная идея, государство станет крепким, а народ сплоченным. Считаю, что государство в первую очередь сильно своими людьми. И когда каждая семья будет сильна, вот тогда и проблем никаких не будет.

А все политики, которые пишут о национальной идее, как правило, слишком амбициозны. Поэтому читать мемуары политиков… Я — не читаю.

А ещё наш гость играет на баяне и трубе!
— Мы все о серьезном... А как вы отдыхаете, Алексей Акимович? Как провели новогодние праздники?

— Не умею я отдыхать, — улыбаясь, разводит руками Беспаликов. — Люди едут отдыхать, кто на неделю, кто на месяц — на лыжах кататься, по Алтаю походить, кто на Байкал едет, кто еще куда-то... А у меня, как правило, не получается. Во всяком случае, до сих пор не получалось. Ведь все это надо спланировать заранее. Вот сейчас я уже прекрасно понимаю, что хоть ты заработайся на должности председателя областного Совета, но летом у депутатов все равно будут парламентские каникулы. Поэтому надо хотя бы попробовать научиться отдыхать. А эти новогодние праздники я просто решил отлежаться немного. Хотя тоже не очень-то получилось, снег пришлось чистить каждый день.

— Получается, что уборка снега для вас — это отдых?

— Это удовольствие!

— Спортом, наверное, и сейчас занимаетесь? Хотя бы для себя?

— Когда работал в мэрии, играл в волейбол. У нас там команда была. До тех пор, пока не закрыли на ремонт стадион СКА, мы ежедневно туда выезжали. Час плавали в бассейне и к 9-ти — на работу. Иногда я километр плавал, а чаще всего полкилометра. Сейчас, пока бассейн не отремонтировали, бегаю. Бегаю дома, на улице, а когда погода совсем плохая — на тренажере. Или снег чищу. И все это до тех пор, пока пот по пяткам не потечет.

Еще в бильярд играю. Бильярд, кстати, тоже хорошая игра, потому что пока играешь, такое расстояние пройдешь. Если в шахматы, то сидишь себе да сидишь. А в бильярд — десяток километров вокруг стола нарежешь. После трех-четырех партий килограмма как не бывало!

— А музыку любите?

— У меня дома очень хорошее электрическое пианино — на нем играю. На баяне играю, на гармошках на разных, на аккордеоне... Труба дома есть, флейта...

— И на них играете?

— Да, и еще сейчас саксофон осваиваю.

— Но есть ведь какой-то инструмент, который больше всего по душе?

— Самый душевный — все-таки баян. Наверное, потому, что первое, на чем я научился играть, — это самые разные гармошки. И еще гитара. Я на семиструнке научился играть в детстве. Тогда шестиструнок не было. У меня сейчас дома две семиструнные гитары. Жаль только, что редко приходится играть...

Еще больше мы жалели
о том, что ни разу не слышали, как играет на баяне, гитаре или трубе Алексей Акимович. Потому что редакция у нас музыкальная, поющая. Поэтому, едва попрощавшись с гостем, спешим пригласить его к себе снова — поработать, отвечая на вопросы дотошных журналистов, и отдохнуть.