Ольга ЛЕСНЕВСКАЯ: «Всегда остаюсь в партии избирателей»

Каким образом общество может стать причастным к эксплуатации «шестеренок» власти?

Как общественности строить отношения с властью, чтобы они стали плодотворными для обеих сторон? Почему активность населения проявляется точечно и стихийно? Эти и другие вопросы сегодня мы обсуждаем с Ольгой ЛЕСНЕВСКОЙ, стоиком-демократом «первой волны».

Выбор — это труд
— Ольга Васильевна, насколько неучастие в выборах можно расценивать как протестное неголосование? Чем руководствуются, по вашему мнению, гражданские активисты, когда нарочито отстраняются от легальных методов реализации своих прав?

— Я считаю, что мотивации, как и сами потенциальные избиратели, разные. При этом остается достаточно устойчивая часть населения, которая всегда будет приходить на избирательные участки: примерно 25 — 30 процентов населения в крупных городах и 50 — 60 процентов в сельской местности.

Выбор — это труд. Не все готовы уделить время, чтобы следить за политической жизнью, оценивать работу кандидатов — такие люди составляют немалую группу неучастия. Это довольно инертная масса, но если ее чем-то зацепить, то она может активизироваться и монолитно присоединиться к голосованию за какого-то конкретного кандидата. Это мы не раз наблюдали и на федеральном, и на региональном уровнях. Именно этой группой чаще всего манипулируют политтехнологи, и если это удается, мы получаем сюрпризы на следующий день после выборов.

Что касается граждански активных людей, то для них отказ от участия в избирательном процессе я расцениваю не как протест, а как разочарование в институте выборов. Они видят, что труд напрасен, и меняют сферу своей активности.

Этому разочарованию способствует также не столько собственная ошибка в выборе, сколько невозможность ее исправить. Отозвать избранного практически невозможно, если он не попадает под уголовное преследование. К тому же, начиная с 1996 года, выборы в России становились с каждым годом все более зависимыми от финансовой составляющей, от средств, вложенных в избирательную кампанию.

«Движение одного требования»
— Удивляет, как люди быстро и осознанно могут сплотиться в группы «движения одного требования» и эффективно действовать. Разве это не признаки созревания гражданского общества?

— Признаками это можно назвать. Но, как правило, сугубо политических целей они не преследуют, но овладеть умами, заставить власть вступить с ними в диалог и решить проблемы они могут за короткий промежуток времени.

Так было организовано сопротивление запрету на машины с правым рулем, так добиваются действий от власти обманутые дольщики, защитники архитектурного наследия. В результате активного протеста жителей Академгородка, обеспокоенных возможными экологическими последствиями при строительстве Технопарка, первоначальный проект был существенно скорректирован. Автомобилисты своими видеорегистраторами заметно уменьшили произвол на дорогах. Теперь уже и гаишники не рискуют производить «расчет на месте» за нарушения правил дорожного движения. Но давайте подумаем, что такое гражданское общество? В России этот термин получил распространение во второй половине 90-х. А в ноябре 2001 года попытка осмыслить и сформулировать перспективы этого фантомного института была даже осуществлена созывом Гражданского форума в Кремлевском дворце съездов. С тех пор проблема построения гражданского общества не сходит с повестки дня. Уж сколько строительных лесов собрали и разобрали на этой стройке века — не счесть.

Хорошо, что власть пытается придать сверху импульс для самоорганизации общества. Но готово ли само общество жертвовать своими частными интересами ради гипотетической возможности вступать с властью в диалог на равных?

Даже на примере «движений одного требования» мы можем убедиться, что у разных социальных групп могут быть разные, а порой противоположные, интересы. Есть, например, «ночные волки» — гонщики, которые ездят без глушителей, а есть веломаны… Вот так: ряд групп разнонаправленных интересов разделяют общество.

Разделяй и властвуй?
— Какие механизмы могут считаться перспективными, чтобы общество стало причастным к эксплуатации «шестеренок» власти?

— Конкретных механизмов я не вижу. Лучше всего работает метод проб и ошибок, опирающийся на упорство и волю, — это со стороны гражданских активистов. А со стороны власти — вместо страха перед народом, способным невзначай нарушить сакральность власти и лишить ее обладателей полномочий, должно чаще проявляться уважение к общественным запросам.

У нас люди очень терпеливы и не имеют еще достаточного опыта ежедневного, скрупулезного, юридически обоснованного — в том числе и действующим законодательством — опыта работы с властью. Масса созданных общественных организаций либо малоподвижна, либо замкнута в узком кругу своих уставных задач. А точки согласованных массовых действий возникают только на протестной волне.

Даже в среде, где не так уж распространен Интернет, «одно требование» может выстрелить и попасть в десятку. Вы помните: это и всероссийское противостояние ФЗ № 122 «О монетизации льгот» в 2004 году, это и последующие выступления новосибирских пенсионеров против отмены бесплатного проезда в общественном транспорте… Эти массовые протесты привели к пересмотру практически уже принятых решений власти. Были другие протесты, может быть, не такие массовые и более точечные, но тоже принятые властью во внимание. Добились — разошлись. С одной стороны, такая тактика гражданского поведения не формирует общий пакет требований, который смог бы наметить вектор общественного запроса, с другой — в российской практике создание постоянно действующих общественных фондов, комитетов, партнерств и так далее нередко становится почвой для бюрократизации общественных начал. Появляются президенты, председатели, директора со всеми вытекающими обстоятельствами. Поэтому сегодня самый эффективный способ воздействия на органы власти, к сожалению, — улица. Рано или поздно это изменится. Когда — сказать трудно.

Власть не будет сама напрашиваться на системный диалог, значит, нужно приучать ее к этому. Уличная тактика для таких целей явно не стратегический ресурс демократии.

Линия разлома и спираль молчания
— В стране муссируется тема разрыва в доходах самых богатых и бедных, но есть еще одна линия разлома — по уровню образования. Как вы считаете, она опасна?

— Да, молодые жители крупных городов и остальная страна могут потерять общий язык. Есть статистика, что ежедневно пользуется Интернетом 71 процент россиян в возрасте от 18 до 24 лет, в то время как это доступно лишь пятой части людей старшего возраста и тех, кто живет в небольших поселениях. Так к другим российским бедам может добавиться еще одна — непонимание общенациональных целей.

Но тема доступности образования напрямую связана с вопросом богатых и бедных. Это, безусловно, противоречит национальным интересам и никак не способствует государственному развитию.

— Очевидцы утверждают, что для Европы и США парадные демценности не всегда остаются правилами поведения в обычной жизни. Моя подруга детства, теперь уже гражданка США, рассказывала, что в период иракской войны любая попытка критики правительства в прессе считалась дурным тоном.

— Парадные ценности — они везде парадные и не обязательны к ежедневному ношению. Всегда одинаково одеты и одно и то же говорят только блаженные. Парадная ценность — это рамочная совокупность положительных национальных представлений о чем-либо. При любом обострении политической ситуации во весь рост выпрямляется так называемая спираль молчания, которая заключается в нежелании людей на всякий случай сильно отличаться от общепринятого мнения.

БЛИЦ
— Почему требования общественности для власти как бы всегда неожиданны?

— Чиновники, да и депутаты, просто не готовы к проявлению общественной воли. Общественные публичные слушания — нормальный инструмент для диалога, эту процедуру стоит организационно упростить. Пока, чтобы вынести вопрос на слушания, инициатор должен собрать инициативную группу из тысячи горожан. Задача в силу трудоемкости и инертности граждан почти нереальная.

— Вашу активность пытались нейтрализовать?

— Есть опыт привлечения общественных активистов из протестной среды и инкорпорирования их в сообщество чиновников. Я всегда откликаюсь на приглашения власти, но убеждений своих не меняю.

— Вы сейчас беспартийная? В какую партию могли бы вступить?

— Всегда остаюсь в партии избирателей. Она не предусматривает руководящего политсовета и партийной дисциплины. Ее ячейки динамичны и существуют в каждой семье, в каждом подъезде, ее самое эффективное СМИ — ОБС (одна баба сказала, неважно где — в Интернете или в бане).

— Вам тяжело бывает идти не в ногу со всеми?

— Есть такое физическое явление, как резонанс. Примером разрушительного резонанса может быть марш в ногу какого-нибудь полка по мосту. История знает несколько рухнувших по этой причине мощных конструкций. Их спасают люди, которые идут не в ногу.

СПРАВКА
Ольга Васильевна Лесневская, президент Новосибирского общественного фонда «Общество — власть». В 1993 — 1994 годах — депутат Новосибирского областного совета, в 1994 — 1996 годах — руководитель аппарата помощников члена Совета Федерации РФ Алексея Мананникова. Более десяти лет возглавляла Новосибирское отделение «Горбачёв-Фонда»; избиралась в президиум политсовета СДПР. Почти десять лет вела телепрограмму «Пресс-дуэль Ольги Лесневской». Автор публицистической книги «Прощай, ХХ век». Участвовала как кандидат во многих избирательных кампаниях города и области.

ФАКТ
В Минюсте РФ отмечают, что количество партий в России с момента начала действия закона «О политических партиях» выросло более чем в десять раз. Закон вступил в силу в апреле 2013 года