«Надя меня не бросит!»

Прежде всего со своими подопечными, бабушками, по теплу да посуху убрали их огороды. Да и ежедневные обязанности исполнять в такую погоду легче: не пешком, а на велосипеде можно по магазинам, аптекам и разным инстанциям разъезжать.

Обычно в восемь утра она уже в пути. Начинает обход с домика на окраине Каргата, где живет вдова ветерана Великой Отечественной войны Любовь Тимофеевна Васильева. Ей 83 года. Родных здесь у нее нет. Сын-инвалид (и уже в возрасте) в Новосибирске. Сноха по возможности помогает, но каждый-то день ни она, ни сын не могут быть рядом.

На столе у Любови Тимофеевны местная районная газета «За изобилие». И она, и Надежда выписывают ее, любят почитать, а потом обсудить новости.

— Нельзя отставать от жизни, — замечает баба Люба (с Надеждой они по-простому — не навеличивают друг друга). — Нравится про жизнь, про людей читать, про то, как уборка в деревне идет.

Непростая работа
Десять лет ухаживает за вдовой ветерана Надежда Николаевна. Эти годы сделали их родными людьми.

— Не знаю, что бы я делала без Наденьки. Она моя радость и опора, — признается пожилая женщина. — Я от нее ничего не скрываю. Знаю, все будет шито-крыто. Она не любит болтать. Женщина очень самостоятельная. И все умеет. Если у меня что-то болит и надо натереться мазью, Надя не откажет.

Слушая ее, понимаю, какая непростая работа в Центре социального обслуживания. Все мы рано или поздно стареем — такова природа человека, его судьба. Только вот старость, как и молодость, у всех разная. К сожалению, очень часто старость — это болезни, одиночество, обиды на государство, на детей. И порой легче прибрать дом старику, принести ему еду и лекарства, чем выслушать. У Надежды Николаевны терпение, способность к сопереживанию в характере. Еще в школе в шестом классе они с подружкой помогали соседской бабушке: «жалко ее было». И сейчас она ухаживает за своими «бабушками и дедушками», как за близкими людьми.

— Попала я как-то в больницу. Лежу, никого не жду, — рассказывает Любовь Тимофеевна. — Слышу, кричат: «Васильева! Посетитель». Даже удивилась: кто бы это? Гляжу, Наденька! Стала даже ее ругать: ну зачем так далеко шла, зачем всего накупила, свои деньги потратила!

Сама Надежда Николаевна ни одним словом не хочет себя похвалить: мол, делаю все, что полагается. Но все-то знают ее как человека безотказного. Сейчас социальные услуги сделали платными. Представьте, как это сложно! Пожилые люди стараются сэкономить, выбирают только самое необходимое: просят купить лекарства, продукты, принести воду. А надо им гораздо больше. И Калашникова не в службу, а в дружбу делает еще очень много сверх списка, о чем бы ни попросили.

Пожалеть — значит помочь
Как и большинство соцработников, в профессию она попала случайно. Работала когда-то на Каргатском маслозаводе. Потом он развалился. Год простояла на учете на бирже. Когда предложили пойти в Центр социального обслуживания населения, сразу согласилась и не жалеет: работа нравится.

Она уверяет, что ей везет — все ее бабушки просто золотые: и не капризные, и не сердитые. А проще сказать, Надежда Николаевна умеет справиться с любыми проблемами и выйти из любой ситуации, не накричав, не обидев.

— Она такая хорошая хозяйка, и дома у нее всегда порядок, — словно родную дочь, расхваливает Надежду баба Люба. — Морковку третий год мне сеет (у меня руки перестали слушаться) одна к одной, даже прореживать не приходится.

На картошку-морковку у Любови Тимофеевны и пенсии, пожалуй, хватило бы. Но не привыкла сидеть без дела:

— А зачем я буду покупать, когда сама могу все вырастить. И посажу, и салатики сделаю разные. Мы с Надей столько рецептов знаем! И это все свое, свежее, хорошее.

Ее дворик украшают сейчас только астры. А все лето буйно цвели георгины, чуть ли не с дом высотой. Огород она засаживает не весь — лишнего не надо. Нынче и так 20 ведер картошки продала. Но обрабатывает всю землю, чтобы не зарастала!

— Без Нади я не смогла бы это сделать, — признается баба Люба. — Хотя от огорода и все болячки… А может, наоборот: живу долго, потому что шевелюсь.

Как вдове участника Великой Отечественной войны ей выделяют благоустроенную квартиру. Этой осенью должна заселиться. И уже сейчас переживает: куда же я из родного дома?! Но жить здесь тоже нет сил. Бабу Любу утешает одно: Калашникова и там за ней будет ухаживать.

— Надя меня не бросит, — уверена она.