Первая медаль

Какой был день тогда — пасмурный или солнечный? Мой дед по линии матери, Николай Иванович Земляков, ныне покойный, рассказывал мне, что по вечерам играла гармошка, солдаты радовались долгожданной Победе и опрокидывали сто граммов за Сталина, за нашу великую Родину. Притом их, тех, кто начинал войну в сорок первом, были единицы, среди них и мой дед. Его боевые товарищи погибли ещё в первые годы войны. А Победу праздновали в основном те, кто призывался в сорок третьем — сорок четвёртом. Неимоверно тяжёлым был первый год войны, но каждый солдат и офицер, отдавший тогда свою жизнь, вставал в ратный символический строй и сражался до того дня, когда Знамя Победы взвилось над Рейхстагом.

Они погибли, чтобы жили мы. Они сражались, как львы, как настоящие рыцари — наши рядовые Победы. Солдаты заплатили самую большую цену за Победу. Конечно, погибали на фронте и генералы, даже командующие армиями и фронтами, и всё же дороги Победы мостили главным образом они — рядовые войны. За годы Великой Отечественной потери наших войск составили 8 миллионов 668 тысяч 400 человек, из них почти 7,5 миллиона рядовых, сержантов, старшин. Рядовые Победы…

Фронтовики, мои родные, начинали службу в пограничных войсках на Дальнем Востоке. Это дедушки Николай Иванович Земляков, Фрол Яковлевич Самотохин, дяди Самотохины — Александр Фролович и Гавриил Фролович, дядя Виктор Николаевич Воробьёв, тесть Григорий Михайлович Замотаев…

Дядю Сашу — старшего брата отца, старшего сержанта милиции, я впервые увидел, когда учился в 4-м классе. Высокий, бравый, в хромовых сапогах, синем кителе, шинели. После того, как они с моим отцом выпивали по чарке доброй самогонки, он рассказывал о своей службе в пограничных войсках на Дальнем Востоке, о войне, на которую пошёл добровольцем.

Родился Александр Фролович 19 ноября 1918 года в селе Троицком Чистоозёрного района Новосибирской области. Был призван в пограничные войска на остров Путятина, что в Приморском крае. Служба была очень интересной и ответственной. Ходили в наряды, охраняли границу. Дружили с местным населением, рыбаки всегда угощали рыбой. Работники консервного завода давали консервы, сами пограничники заготавливали дикоросы. Всегда было свежее молочко. Корова Цыганка радовала всех заставских хорошими надоями.

В 1941 году по радио сообщили, что началась война. Больше половины личного состава написали рапорты с просьбой отправить на фронт. Начальник заставы в первые дни не подписывал их никому. Затем пришло указание отправить снайперов, пулемётчиков.

Младший сержант Александр Самотохин в числе первых отправился на фронт. Был пулемётчиком отдельной роты охраны штаба 65-й армии. Пулемётчикам при наступлении достаётся очень сильно: в первых же боях выбивают почти всех. Ведь они идут впереди, поэтому весь огонь сосредоточен именно на них. У дяди Саши был «максим». Прицельность хорошая, но уж больно тяжёлый…

Наступающих фашистов косили как косой. Когда совершали ночные марши, пулемёт тащили в разобранном виде. Дядя Саша нёс станок, который весил 32 килограмма. Плюс винтовка, гранаты, патроны. Всего килограммов 60. Шли по бездорожью, так что доставалось будь здоров.

Хорошо помню его рассказ о первом бое. На них шли автоматчики в мышиных мундирах, уперев автоматы в живот, и поливали очередями. Ни один из наших бойцов с позиций не ушёл, никто не отступил. А через несколько дней на них пошли танки. Противотанковых мин не было, проходы заминировать не удалось.
Отделение младшего сержанта Самотохина стояло на острие танковой атаки. Бойцам выдали гранаты, связанные проволокой по пять штук: четыре ручки вперед, одна назад. Запал вставлен в одну. Далеко такую связку не кинешь — тяжёлая, зараза. Командир учил, что такая граната может остановить танк только в том случае, если разорвётся на корпусе или под гусеницей. Если взрыв произойдёт метра за два до танка, никакого повреждения ему не будет. Глазомер и выдержка — вот что нужно во время танковой атаки. Все думали об одном: как устоять, выдержать и победить.

Перед началом атаки в небе появился двухфюзеляжный немецкий разведывательный самолет «фокке-вульф-189», который солдаты прозвали «рамой». Летел он не очень высоко, но стрелять в него было бесполезно, потому что бронированную кабину обычная пуля не брала. Гитлеровцы начали обрабатывать передний край минами, пытаясь деморализовать бойцов. Артподготовка длилась минут 15, несколько человек ранило, одного бойца из отделения Самотохина убило. Танки на окопы пошли неожиданно быстро, за ними шли автоматчики в рогатых касках. Бойцы приготовили гранаты к бою, танки стреляли по советским бойцам, брустверы содрогались от разрывов. Ноги сделались ватными, потому что пулемёт против танка бессилен.

Справа шёл танк прямо на их окоп. Из танковых пушек вырывалось пламя, но снаряды ложились за окопами. Когда осталось метров 25, кто-то из подчинённых бросил связку гранат, но, поскольку вес ее почти полтора килограмма, упала она на полдороге между танком и окопом. Земля содрогнулась, водитель танка слегка изменил направление движения и пошёл дальше. Лобовая броня нависла над окопом, как круча. Машина навалилась на бруствер и вдавила в землю всё живое. В окопе, накрытом днищем танка, стало темно, всех засыпало землёй. Через секунду танк оказался уже позади и пошёл к артиллерийским позициям.

Младший сержант Самотохин метнулся вдогонку танку и кинул связку гранат. Секунда показалась вечностью. Он вдавился в землю, тотчас раздался взрыв. Огонь взвился над головой, танк загорелся. Из башни выскочил танкист в чёрном, которого здесь же наши автоматчики убили. Фашистские танки не прошли. А младший сержант Александр Самотохин был награждён первой медалью — «За боевые заслуги».