Гриша «Сибиряк»

На шестой — удачно. Организовал подпольную партизанскую группу под носом у фашистов. Совершал дерзкие налеты в тылу врага. Бесстрашного сибирского парня любили в отряде, его имя было на слуху в лесном белорусском крае. Гришу «Сибиряка» схватили на явке. Он мужественно держался под пытками, не выдав товарищей-партизан. Замучен в гестапо и казнен. Жители деревни, где случилась трагедия, были уверены, что Гришу «Сибиряка» — Григория Петровича Сорокина — посмертно представят к званию Героя Советского Союза.

Сибирская семья героев
Большая дружная семья Сорокиных жила в Заельцовском районе Новосибирска на улице Союза молодежи, 26. Петр Фатеевич и Ксения Марковна растили шестерых детей. Сына Ивана призвали в армию в 1940 году, служил в Белоруссии, в городе Новозыбкове. В начале войны попал в окружение. С группой товарищей вырвался из вражеского кольца в брянские леса, стал партизаном. Разведчика Ивана Сорокина не раз забрасывали в тыл врага, два года не было от него вестей. После освобождения Белоруссии воевал в действующей армии, дошел до Берлина. Награжден орденом Красной Звезды, двумя орденами Славы. Жил в Новосибирске, умер в 1988 году.

Надел солдатскую шинель в 1941 году и глава семьи. В составе сибирской дивизии Петр Фатеевич Сорокин защищал Москву. Получил тяжелое ранение в бою и умер в московском госпитале. Похоронен в братской могиле на Преображенском кладбище.

Старший сын Григорий до войны окончил новосибирский финансовый техникум, работал по направлению в Барабинске. В 1939 году молодого бухгалтера призвали на действительную службу в армию в белорусский город Витебск. 20 июня 1941 года от Гриши пришло письмо: «Дорогие родные, отправляют нас на границу, но неизвестно, в какое место». В большом конверте лежали армейские фотографии. А через два дня началась Великая Отечественная война. «Писем мы от Гриши больше не получали, — рассказывает его сестра Антонина Петровна Кузнецова. — В 1943 году пришло письмо из Минской области Молодечненского района: «Ваш сын Григорий Петрович Сорокин, под партизанской кличкой «Сибиряк», был схвачен гестаповцами и замучен в Вилейской тюрьме». Писали подробности. Но шла война и переписка не состоялась».

Страна отпраздновала долгожданную победу, а мать все надеялась на чудо, ждала мужа и сына. Подолгу стояла у ворот дома. Ходила встречать эшелоны возвращавшихся с фронта солдат. И в слезах приходила домой. Прошли годы. Выросли дети. Но не переставало болеть сердце матери: как погиб ее Гриша, где его могилка? С дочерью Антониной они начинают поиски. В 1976 году в районной газете «Свет коммунизма», которая издавалась в городе Молодечно, печатают их письмо «Кто знал «Сибиряка»?»

Письмо матери всколыхнуло всю Белоруссию. Откликнулись боевые товарищи Григория Сорокина — воевавший с ним и ставший его близким другом Вячеслав Александрович Зеневич, бывший начальник штаба отряда имени Кузнецова Григорий Михайлович Понявин, командир бригады имени Чкалова, в которую потом влился отряд Кузнецова, Михаил Иванович Грибанов, бывший командир партизанского отряда Федор Максимович Старовойтов, писали школьники. Началась активная работа по увековечению памяти сибиряка-партизана. По этим письмам, воспоминаниям боевых друзей Григория воссоздалась история подвига нашего земляка и его товарищей-партизан.

Побег. В отряде
В первые дни войны часть, в которой служил Григорий, была разбита. Оставшиеся в живых бойцы группами и поодиночке выходили из окружения. Но не всем удалось скрыться, многие были схвачены гитлеровцами. Военнопленных использовали на разных работах.

Деревня Прончейково окружена глухими лесами. Фашисты назначили старосту и редко заглядывали сюда. Жители должны были отрабатывать трудовую повинность. Мужчин на своих повозках заставляли возить с мельницы муку на пекарню ближайшего городка. В один из дней, приехав на пекарню, они увидели пленных советских солдат, грузивших муку. Худые, оборванные, солдаты еле держались на ногах. К Вячеславу Зеневичу и его другу Павлу подошел парень:

— Помоги мне бежать, дай твою телогрейку. Я выеду на вашей телеге, подальше отъедем, одежду верну. Мне б только на волю выбраться. А вы выйдете по пропускам.

Это был смертельный риск. Но хитрость удалась. Груженная мешками повозка, которой правили два переодетых военнопленных, вместе с другими подводами благополучно миновала немецкую охрану в воротах. У Вячеслава с другом были немецкие пропуска, они шли, не чуя ног, но держались уверенно, и их спокойно выпустили.

Отъехав далеко от мельницы, солдаты ожидали селян. Стали отдавать телогрейки.

— Куда же вы пойдете, да еще в гимнастерках, схватят сразу же! — справедливо заметили спасители и предложили поехать к ним на хутора. Позже Вячеслав Зеневич узнал, что побег его просил устроить Григорий Сорокин. Вызволенного из плена солдата поселили под видом работника в дом к Михаилу Карповичу Куприяну, бывшему секретарю сельского Совета. Отчаянные белорусские хлопцы еще не раз подвергали свою жизнь опасности, освободив таким образом десять человек. Григорий сразу же стал искать связи с партизанами и сколачивать боевую группу. Не было связи с Большой землей, армия оккупантов продвигалась в глубь страны, не хватало оружия, еды, но они верили в победу и громили врага.

Оружие приходилось добывать у гитлеровцев. Григорий был связистом-разведчиком по поиску оружия. Сведения о боевых действиях партизанской группы имеются в Центральном архиве Белоруссии в Минске. Описывается один из эпизодов: «Умелыми действиями и военной хитростью Гриша «Сибиряк» с группой партизан разгромил штаб немецкого полка и взял станковый и ручной пулеметы и более 100 автоматов. И далее снабжал боеприпасами партизан».

В декабре 1941 года в подпольной группе насчитывалось уже 25 человек. Григорий узнал, что в Молодечненском районе Минской области действует партизанский отряд имени Кузнецова. Было принято решение объединиться с ним. Григорию поручили пойти на связь. Так они влились в отряд №620 им. И. П. Кузнецова. Явки находились в деревне Прончейково.

Григория знали в отряде под кличкой «Сибиряк». Имя и фамилию, адрес матери он сообщил лишь связной партизанского отряда — матери Вячеслава Александровича Зеневича, Констанции Антоновне Зеневич. И только после освобождения советской Белоруссии от фашистов люди узнали настоящее имя и фамилию «Сибиряка».

В застенках гестапо. Подвиг
Партизаны совершали диверсии на железной дороге, налеты на места расположения немецких частей. Фашисты запаниковали. Рано утром 17 мая 1942 года свыше 200 хорошо вооруженных гитлеровцев окружили деревню Прончейково. Они надеялись по наводке предателя найти партизан, разгромить сидевший костью у них в горле партизанский отряд. Знали, что в этот день на хутора пополнить запасы продовольствия пришли партизаны. Начались облавы и обыски. Фашисты врывались в дома, избивали жителей, требовали выдать место расположения партизанского отряда. Основная часть отряда оставалась в лесу, но была предупреждена и заранее отошла в другое место, не понеся потерь. Нескольким партизанам во время облавы удалось вырваться и скрыться в лесах.

Явка в доме Куприяна была провалена. Фашисты начали стучать, выламывать двери. Григорий успел спрятать пистолет, но гитлеровцы, перевернув весь дом, нашли оружие. Стали кричать, пытаясь выяснить, чей пистолет. Ответом им было молчание. Тогда поставили всех — и жену хозяина Анну Антоновну с малыми детьми — лицом к стене и наставили в спины автоматы.

— Не трогайте их! — не выдержал «Сибиряк». — Это мой пистолет.

Гестаповцы ударили Григория прикладом по голове и потащили в машину, а с ним и хозяина дома. На явочных квартирах схватили остальных. Партизан повезли в гестапо города Вилейка. По дороге Ванюша «Чапай» — лейтенант Советской армии Иван Акимов — пытался бежать, но мгновенно был сражен автоматной очередью.

«В гестапо, — рассказывал Михаил Карпович Куприян (они сидели в одной камере с Гришей, Куприяна потом выпустили, и он вскоре умер), — «Сибиряка» мучили более двух недель. Избивали так, что все лицо было синее, тело распухло от ударов и голода. Невозможно описать эти страшные пытки. Всё спрашивали у «Сибиряка»: как фамилия, откуда родом, где находится партизанский отряд, кто командир, где еще находятся явки. А он мужественно держался, на все вопросы отвечал молчанием. Не выдал «Сибиряк» партизан, не выдал связных, а ведь народные мстители были почти в каждом доме…

Григорий и в камере, обессилевший, тихо наказывал товарищам: «Не сдавайтесь, молчите. За нас отомстят. Мы победим, мы сильнее фашистов».

Жена Куприяна, Анна Антоновна, ходила в тюрьму гестапо, находящуюся в 50 километрах от деревни, носила мужу и Грише еду. Сшила для Гриши из мешковины шаровары, потому что на нем из-за побоев от одежды остались одни клочья. Но не доходили до пленников передачи…

Не добившись ничего от «Сибиряка», гестаповцы повели его на расстрел. Он шел с гордо поднятой головой. Это видели из окон тюрьмы оставшиеся в живых. Они рассказывали, что он кричал что-то своим товарищам по борьбе, но ничего не было слышно, окна были плотно закрыты.

Расстреляли Гришу «Сибиряка» на многострадальной белорусской земле у стен Вилейской тюрьмы 30 мая 1942 года. Ему не было и 24 лет… Погиб от рук гестаповцев боевой товарищ Григория по партизанскому отряду Иван Дубанос. Фашисты закопали их в канаве возле тюрьмы. После войны герои-партизаны были перезахоронены в братскую могилу в городе Вилейка.

Навечно в памяти народной
В 1978 году в День Победы на памятнике героям-партизанам в деревне Прончейково установили мемориальную плиту, где есть имя и нашего земляка. Две огромные, выше человеческого роста, гранитные глыбы. Текст на мемориальных досках:

В декабре 1941 г. в дер. Прончейково была организована подпольная группа, переросшая в партизанский отряд №620 им. И.П. Кузнецова. На его базе в ноябре 1942 г. создана бригада народных мстителей им. В.П. Чкалова, которая особенно прославилась в боях с немецко-фашистскими захватчиками в Налибокской Пуще и других районах бывшей Барановичской области.

Одни из первых участников прончейковской партизанской группы Дубанос Иван Григорьевич, Куприян Михаил Карпович, Сорокин Григорий Петрович (Гриша «Сибиряк»), Акимов Иван (Ванюша «Чапай») геройски погибли в 1942 году в борьбе с гитлеровскими оккупантами.

Подвигу жить в веках!

С матерью героя, Ксенией Марковной, переписывались школьники из села Красного Молодечненского района Минской области. Они докладывали матери Гриши в письме от 2.06.1977 года, что совершили поездку по местам боевой славы, где в 1941 — 42 годах боролись с фашистами партизаны бригады им. Чкалова. Побывали дети в деревне Прончейково, Налибокской пуще, Воложине. «Мы встретились с людьми, которые знали вашего сына Гришу. Побывали в том доме, где арестовали Григория Петровича. Люди живут там очень хорошие, — пишут красные следопыты. — Они помнят и чтят память вашего сына, павших героев-партизан. А у школы стоит памятник погибшим партизанам из деревни Прончейково, местные ребята ухаживают за ним, посадили цветы. Покрасили изгородь».

На открытие мемориальной плиты с фамилиями погибших партизан приезжали родные Григория Сорокина. Через год ребята прислали Ксении Марковне альбом с фотографиями об этом знаменательном событии. Альбом как дорогая реликвия хранится в семье и по сей день. Все письма от белорусских братьев — добрые, теплые. Проникнутые великой любовью и состраданием к матери, сын которой погиб на их земле, во имя победы над ненавистным врагом.

Нас не разделяли тогда границы. Мы были единым народом. С единой кровеносной системой. И боль была общая, и победа. И сынов Родины, отдавших жизнь за ее независимость, мы не делили по национальности. Нас, простых людей, и сегодня ничего не разделяет с белорусами. С готовностью откликнулись на просьбу о помощи в подготовке данного материала советник, руководитель отделения Посольства Белоруссии в Новосибирской области Леонид Сергеевич Лавров, председатель Белорусской автономии Владимир Григорьевич Бураков. Совершенно незнакомая мне женщина, Анна Гурьевна Матвеева, по первому зову пришла, чтобы помочь прочесть газеты на белорусском языке тех — 70-х — лет, когда происходили описанные выше события по поиску соратников Григория по борьбе и увековечению памяти героев-партизан. И мы вместе плакали, читая пожелтевшие от времени газетные страницы…

Из письма Вячеслава Зеневича:
«Дорогие мои Сорокины! Я получил от вас поздравительную открытку с 60-летием Советской армии. Хотя я с вами не встречался и мы друг друга не знаем, но как мне хорошо от вас получать такие слова. Дорогие, вы правы, мы с вами стали родственниками. Нас породнила наша кровь за общее правое дело. Я пролил кровь и наш Гриша также. Гриша «Сибиряк» и я, белорус Мечик-Вячеслав, в тяжелые дни оккупации поняли, что нам вместе надо объединяться и бить страшного зверя. Так мы и сделали. Я очень любил и уважал своих братьев сибиряков, москвичей… Я жду вас в мае. У нас в Белоруссии особенно май хорош… Жаль, что мы сразу не нашли друг друга… У меня есть «Запорожец», у Понявина — «Жигули», пригласим комбрига и вместе побываем в местах, где жил и воевал Гриша.

Мы оформляем документы, чтобы он не был пропавшим без вести. Я первый узнал Гришу, вывез его из плена в Молодечно. Потом его узнали комбриг бригады имени Чкалова Грибанов и начальник штаба Понявин. …В Белоруссии ваш сын и брат известен как смелый, энергичный Гриша «Сибиряк». Прошу читать правду без слез. Мы очень много пережили. У нас есть такие семьи, где оставались в живых одни дети 3 — 5 лет, и те — раненые. А все остальные семьи убитые и спаленные в домах. Есть даже целые деревни, где никого не оставалось в живых. В церквях, костелах, в тюрьмах, на деревьях вешали, в деревнях, городах. А мы все равно шли, и погибали, и громили врага, потому что иначе нельзя было.

Но у нас были и такие людишки, что помогали фашистам. Мы их убирали, и в моей деревне Прончейково тоже. Пять человек и я за Гришу через два месяца отправил «богу в рай»… Целую всех родных Гриши «Сибиряка». Привет от моих родных. 22.02.1978».

Имя Григория Сорокина занесено в Книгу Памяти Новосибирской области. За совершенный подвиг он должен бы быть удостоен самых высоких наград Родины. Это в равной степени относится и к погибшим вместе с ним товарищам. Но не случилось… Думается, в Новосибирской области будет достойно увековечена память Григория Петровича Сорокина, геройски воевавшего в годы Великой Отечественной войны в партизанском отряде на территории Белоруссии и принявшего мученическую смерть в застенках гестапо. Со дня гибели Гриши «Сибиряка» прошло 68 лет. Но разве могут быть временные границы у памяти, у подвига? Сегодня мы празднуем 65-летие нашей общей Великой Победы. Вспомним своих забытых героев.