Новосибирск 4.7 °C

«Трепыхаться надо!..»

18.03.2010 00:00:00
«Трепыхаться надо!..»
Послесловие к одному юбилею О фильме к 80-летию Василия Пескова на телеканале «Россия» я узнал случайно — за несколько часов до его показа утром 11 марта. Нет, не из назойливой рекламы, которая обычно предшествует более-менее значимым телефильмам, а из телефонного разговора с одним из его участников — редактором детского журнала о природе «Муравейник» Николаем Старченко.

«А еще, — уведомлял Николай Николаевич, — купи завтра «Комсомолку» — там мой очерк о Василии Михайловиче». Часовой фильм с некой вычурностью в двойном названии — «Таежный сталкер. Волшебный мир Василия Пескова» — посмотрел с интересом, так, как время от времени смотрят дорогие семейные фотографии. О чем, о чем, а о жизни и творчестве Василия Пескова мы, люди старшего поколения, знаем не понаслышке. И по его книгам, и по бывшим телепередачам «В мире животных», и по еженедельному «Окну в природу» в той же «Комсомолке», которое он открывает на все стороны света вот уже более полувека. Фильм смонтирован кропотливо, с желанием отразить хотя бы самые важные этапы многогранного творчества юбиляра, влюбленного в людей и природу родного Отечества, охватывающего целое полушарие Старого Света. Правда, покоробили антисоветские уколы, ставшие на теперешнем телевидении маниакальными. К примеру, журналист М. Кожухов с улыбочкой стращал нас тем, что публикации Пескова в «Комсомолке» о староверах Лыковых («Таежный тупик», 1982 год) чуть было не похоронила идеологическая цензура, поскольку, де, они выпадали из радужной картины социалистического строительства.

Вот уж, как говорится, тень на плетень. Ведь первая публикация о Лыковых появилась не в «Комсомолке», а в газете с железобетонным советским названиям «Социалистическая индустрия». Статья, припоминаю, называлась «Тайна таежного ручья» — или что-то в этом роде — и вызвала у меня жгучее желание (увы, по многим причинам неосуществленное) побывать у современных робинзонов и более подробно рассказать об их драматичном таежном житие.

Некоторое время спустя это и осуществил Василий Песков, которого пригласил побывать у Лыковых красноярский краевед Николай Журавлев, уже посетивший отшельников. Выбор Журавлевым именно Пескова для представления миру семьи религиозных фанатиков, более тридцати лет выносивших первобытные мытарства в медвежьем углу верховий Абакана, был не просто удачным, а, пожалуй, самым верным и счастливым. Ведь Василий Михайлович редкостно совмещает в себе два взаимодополняющих дара — писателя и фотохудожника. Они друг без друга ни шагу. А еще, добавим, легкость Пескова на подъем, умение выносить тяготы вечного «очарованного странника» и не в последнюю очередь душевную деликатность, без которой затворники Лыковы просто не открылись бы мирскому собеседнику.

Успех «Таежного тупика», поднявшего в тот год тираж «Комсомольской правды» до двадцати одного миллиона экземпляров, был невиданным и стойким. Но его автор, пожав заслуженную славу, не забыл о своих героях (с 1988 года в живых осталась одна младшая дочь Карпа Осиповича Лыкова — Агафья), а, напротив, буквально с ними породнился и вот уже двадцать восемь лет навещает лыковскую заимку и посильно вместе с другими людьми, причастными к судьбе таежной пустынницы, помогает скрашивать ее вечерние дни.

Благодарные и теплые слова о Василии Михайловиче на прошлой «песковской» неделе были сказаны и поэтом-публицистом Александром Бобровым (в «Советской России»), и упомянутым выше редактором «Муравейника» Николаем Старченко в «Комсомолке». И вот что примечательно: если официозная «Российская газета» дала портрет юбиляра во всю первую страницу, то вышедшая одновременно «Комсомолка» отвела ее модной актрисе «в интересном положении». Долго я листал страницы с мелькавшими на них полу- и обнаженными девицами, прежде чем в самом конце «толстушки» увидел очерк Николая Старченко с родными и реликтовыми в этой газете лицами Пескова, Гагарина и Агафьи... Как говорят известные телеведущие, какие нынче времена и нравы, судите по этим контрастам сами.

После фильма и чтения юбилейных статей о Василии Михайловиче я вспомнил и свои встречи с ним — накоротке и, можно сказать, случайно, однако и таковые выявляли одни из главных его черт — уважительное внимание к каждому человеку, умение говорить образно, по-песковски.

Наше первое знакомство произошло заочно, с того, что я послал автору «Заметок фоторепортера» и «Шагов по росе» один из выпусков «Страницы друзей природы» — «Фламинго», которые я затеял в краевой газете «Молодой целинник». Послал, прося оценки и совета. А еще приглашал на съемки колонии розовых фламинго на Тенгизе — самой северной на планете.

Ответа долго не было, и я смирился с мыслью, что не получу его вовсе. Тем приятнее было убедиться в обратном. «Юра! — писал Василий Михайлович мелким, но разборчивым почерком. — Прости за чудовищное опоздание с ответом. Письмо завалилось в огромной куче писем, и я только теперь, как мышь, пытаюсь подточить эту гору.

Газеты, о которой ты пишешь, я почему-то не обнаружил с письмом (тайна сия осталась и для меня загадкой. — Ю.Ч.). Да теперь, наверное, и поздно давать советы. На фламинго посмотрел бы с радостью. Но разве ради только этого можно сейчас вырваться? Дел куча. Запишем фламинго в раздел: мечта. В какое время лучше всего их видеть и снимать? Черкни пару слов на этот счет. Может, как-нибудь, мимоходом, удастся завернуть. Всего хорошего! 10 июня 1964 года».

Подпись размашистая, красивая и почти не отличается от нынешней.

«Мимоходом завернуть» к фламинго — осторожным и труднодоступным, как Лыковы, птицам, — в те и в последующие годы Василию Михайловичу не удалось. Его мотало между земными полюсами, Америкой и Африкой, не говоря уж о хлопотных и ответственных съемках — с вертолета! — 50-ти самых знаковых и известных объектов на карте Союза — подарок Пескова к 50-тетию советской власти. Полтора года ушло на эту эпопею! Зато мы с Петром Скобёлкиным, посчитав рытвины и ухабы на дорогах республик Средней Азии и Кавказа — во время нашего второго журналистского мотопробега по стране — будучи в столице сходу направили стопы прямо в редакционную фотолабораторию Василия Михайловича, имея вместо пропуска непроявленную пленку, отснятую в рыбацком стане Михаила Александровича Шолохова на Хопре. Не знаю, это или что другое заставило лауреата Ленинской премии отложить свои дела и проявить драгоценную для нас пленку, а заодно посоветовать, какие кадры предложить для печати. С его легкой руки снимки эти печатались потом во многих газетах и журналах.

Рассказывают, как однажды, во время длительного похода к братьям нашим меньшим, Василий Михайлович, привыкший к самообслуживанию, в темноте вместо своих постирал чужие носки, чем очень обрадовал их владельца, шутливо хваставшегося потом, что ему стирал носки Песков. Вот и мы с Петром тоже гордились тем, что нашу «шолоховскую» пленку проявлял сам Василий Михайлович.

Мое второе московское свидание с Песковым произошло в 1978 году, когда на встречу с нами, победителями Всесоюзного литературного конкурса имени Николая Островского, посвященного 60-летию ВЛКСМ, были приглашены известные литераторы — Александр Жаров, Роберт Рождественский, Юрий Нагибин и другие. Был среди них и Василий Михайлович. Напутствия мэтров уже истерлись в памяти, а вот выступление, вернее своеобразная иллюстрация к нему, Василия Пескова запомнилась хорошо. Говоря о «священной войне» с фашизмом и важности памяти о ней, он призвал нас хранить ее так, как хранят простые люди. А в подтверждение этой тоже простой заповеди он ритуально зажег спичку из коробка, сохранившегося со времен Великой Отечественной! Мы смотрели на этот огонек, будто из одноименной песни и стоя дружно аплодировали.

История этих военных спичек такова. Коробок сберегла одна воронежская крестьянка. Когда отступали наши войска, эта женщина напоила молоком раненого командира, а он в благодарность подарил ей коробок спичек — ценность во время войны немалую. Но что удивительно: молодая женщина спички не истратила — ни одной! Может, надеялась, что еще вернется тот красивый офицер с победой, может, хранила как память о душевном дарении. А когда в ее деревне появился известный на всю страну писатель и фотолетописец Василий Михайлович Песков, она вручила памятный коробок на его усмотрение. Благодаря всему этому я и другие участники встречи и увидели священный огонек, зажженный в актовом зале знаменитого Политехнического музея.

А в заключение расскажу еще об одной короткой встрече с Песковым, о которой я напомнил Василию Михайловичу во время вручения им дипломов премии его имени, учрежденной по инициативе Андрея Геннадьевича Челнокова нашим Союзом журналистов. Я вспомнил о своем предновогоднем блиц-интервью с Василием Песковым после его вертолетных съемок в Академгородке. Вечно спешащего Василия Михайловича я поймал на ступенях гостиницы «Новосибирск» — наш коллега торопился на самолет в Толмачево.

— Что бы вы пожелали читателям «Молодости Сибири» в новом 1968 году?

Василий Михайлович ответил коротко, по-песковски:

— Трепыхаться надо!

Как натуралисты, мы понимаем, о каком трепыхании птицы шла речь. Не о бессильном или предсмертном, а, напротив, отчаянном, изображающем ранение и уводящем — с риском для жизни — опасность от гнезда. Так пожелаем и самому Василию Михайловичу подобного творческого «трепыхания» и долгих неугомонных лет. Да и как успокаиваться и почивать на лаврах, когда еще не все исполнено в том заветном разделе — мечта.

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: