Александр Василевский от 21.01.2010

На следующий после подписания Акта о военной капитуляции Германии день, 10 мая 1945 г., «Красная звезда» на первой странице опубликовала крупные портреты руководителей стран-победительниц: Иосифа Сталина, Уинстона Черчилля и Гарри Трумэна. А на второй странице были размещены портреты военачальников, удостоенных к тому времени звания Маршала Советского Союза. Открывали эту плеяду снимки Георгия Жукова и Александра Василевского. За ними следовали маршалы, удостоенные этого звания еще до войны, — Климент Ворошилов, Семен Тимошенко и Семен Буденный. А замыкали ряд портреты маршалов, размещенные соответственно положению фронтов, которыми они командовали, с правого фланга к левому, с севера на юг. Позднее, на июньском Параде Победы, именно в таком порядке они и вели по Красной площади свои сводные полки.

Как видим, Георгий Жуков и Александр Василевский, разумеется, не по усмотрению редакции, были поставлены во главе полководческого строя. Это никого удивить не могло. Жуков не только командовал 1-м Белорусским фронтом, бравшим Берлин, но и был единственным заместителем Верховного главнокомандующего, а Василевский, командовавший с февраля 1945 г. 3-м Белорусским фронтом, бравшим Кенигсберг, сохранял за собой пост заместителя наркома обороны СССР. Более того, в том же феврале победного сорок пятого его, уже не начальника Генштаба, ввели в состав Ставки Верховного главнокомандования. Никто в стране и армии не мог забыть, что 26 июня 1942 г. на исключительно трудном и непредсказуемом этапе войны как раз Василевский возглавил Генеральный штаб РККА и достойно, проявляя стратегический талант, руководил этим рабочим органом Ставки ВГК 967 дней и ночей. Только он наряду со Сталиным и Жуковым был дважды награжден высшим военным орденом «Победа».

Судьба Александра Василевского в чем-то типична для советских полководцев военной поры, а в чем-то удивительна. Родился он в селе Новая Гольчиха 30 (по старому стилю) сентября 1895 года в семье церковного регента (дирижера хора) и псаломщика. Мать будущего полководца была дочерью псаломщика, служившего в храме соседнего села Углец. К 1912 г. у Василевских было восемь детей. Хотя главу семьи и перевели священником в село Новопокровское все того же Кинешемского уезда, Василевские откровенно бедствовали, с утра до ночи трудились на далеко не плодородной земле, выполняли разного рода столярные заказы.

Отец мечтал видеть Александра, отличавшегося склонностью к наукам, священнослужителем. В Кинешме будущий военачальник окончил духовное училище и поступил в Костромскую духовную семинарию. Выпускники семинарии могли поступать в светские высшие учебные заведения, выбирать по окончании учебы не церковь, а, скажем, стезю учителя.

Что же касается Александра Василевского, то ему, как он признается в воспоминаниях, самой привлекательной казалась работа агрономом где-нибудь в российской глубинке. Все мечты развеяла, все планы скорректировала Первая мировая война.

Василевский с группой одноклассников решил отправиться в армию. Сдав экзамены за семинарию экстерном, он в феврале 1915 г. был зачислен на ускоренный четырехмесячный курс Алексеевского военного училища, которое располагалось в столичном Лефортове, за речкой Яузой.

В сентябре 1915 г. прапорщик Василевский оказался на Юго-Западном фронте. Весной следующего, 1916 г. в канун знаменитого Брусиловского прорыва его назначили командиром 1-й роты в 409-м Новохоперском полку. Двадцатилетний офицер запомнился солдатам уважительным отношением к ним, тактом, готовностью заимствовать что-то из опыта ветеранов. Пройдут десятилетия, победой закончится уже другая мировая война, и маршал Василевский, теперь известный уже всему народу, получит несколько дорогих для него писем от тех самых солдат первой роты, которых когда-то водил в атаки под Луцком и Ковелем.

В конце 1917 г., находясь в Румынии, наблюдая, как набирает размах стихийная демобилизация, штабс-капитан Василевский решил распрощаться с военной службой. Как человек исполнительный, верный долгу, надлежащим образом оформил отпуск и с сентября 1918 года начал обучать грамоте ребятишек в начальной школе села Подъяковлево, входившего тогда в Тульскую губернию.

Но... «Школа отнимала все мое время, — писал Александр Михайлович спустя многие десятилетия, — да и сам я старался загрузить день до предела, чтобы вознаградить себя за долгие поиски истинного призвания. Однако ни удачные уроки, ни привязанность ребят, ни дружба с коллективом школы все же не заполняли меня до конца».

Василевский нашел душевное успокоение, лишь вернувшись на военную службу. Уже в новой, Красной армии, в командный состав которой был зачислен в мае 1919 г.

Начинал взводным инструктором, то есть помощником командира взвода в запасном батальоне. Когда летом 1919 г. в Туле была сформирована стрелковая дивизия, Александра Василевского назначили командиром роты, а затем командиром батальона. В октябре 1919 г. Василевский уже командовал 5-м стрелковым полком.

В конце года Тульская стрелковая дивизия, переброшенная на Западный фронт, под Витебск, стала именоваться 48-й стрелковой, а вверенный Василевскому полк превратился в 427-й полк 143-й стрелковой бригады. Правда, воевать с поляками Александру Василевскому довелось не во главе этого полка, а помощником командира другого, 96-го полка. Но вскоре краскома Василевского вернули в его прежнюю 48-ю дивизию. В этой дивизии, входившей в состав МВО, Александр Михайлович, обретая все больше опыта, мужая, прослужил в общей сложности 12 лет и поочередно командовал всеми ее полками, всякий раз выводя отстающие в передовые.

В ставшей для Василевского родной 48-й стрелковой дивизии его заметил, выделил среди других Владимир Кириакович Триандафилов, начальник Оперативного управления Штаба РККА, проходивший двухгодичную стажировку в должности командира стрелкового корпуса. Известный своими трудами военный теоретик незадолго до своей гибели в авиакатастрофе настоял на переводе Василевского в Управление боевой подготовки РККА, формирование которого началось весной 1931 г.

Служба в Управлении боевой подготовки, состоявшем из штаба и нескольких инспекций, была динамичной, отнюдь не кабинетной и стала для Василевского, по его признанию, весьма интересной, полезной, а в чем-то и незаменимой школой.

В 1934 г. войсковые маневры в Приволжском военном округе вскрыли серьезные упущения в оперативно-тактической подготовке командных кадров, прежде всего в звене дивизия—корпус, крупные недостатки в полевой выучке войск. Последовал жесткий приказ наркома обороны, который коснулся и Василевского: его направили в ПриВО начальником отдела боевой подготовки штаба округа. С этой должности осенью 1936 г. полковник Василевский был рекомендован для учебы в только что созданной Академии Генерального штаба РККА. В академии Василевский слушал лекции прекрасных, как он выражался, преподавателей. И подчеркивал: многое зависит и от ученика, от его стремления постигать новое, неизведанное, готовности бережно, до последней крупицы перенимать опыт других, обдумывать его, проверять собственной практикой, вырабатывать свой персональный почерк, стиль управления. Военная профессия — эту мысль в разных вариантах Александр Михайлович высказывал многократно — обязывает человека совершенствоваться всю жизнь.

В октябре 1937 г. Александра Василевского назначили начальником отделения, которое в Генштабе ведало оперативной подготовкой высшего комсостава Красной армии. Это отделение Александр Михайлович возглавлял до июня 1939 г. Можно сказать, что в то время он находился в личном распоряжении начальника Генштаба Бориса Шапошникова, разрабатывая по его поручению проекты различных приказов и директив наркома обороны. Борис Михайлович, перед которым Василевский преклонялся и которого в воспоминаниях боготворил, ценил умение нового работника Генштаба быстро вникать в суть задачи, оперативно обобщать данные, касающиеся проблем подготовки командных кадров, излагать мысли на бумаге грамотно, лаконично и доступно для исполнителей. Василевский впоследствии констатировал, что работа под непосредственным контролем, в личном контакте с Шапошниковым стала как бы естественным продолжением его учебы в академии, на самом высоком ее курсе и способствовала расширению оперативного кругозора, непрерывному пополнению знаний. В 1939 г. Александра Михайловича по совместительству, сохранив за ним прежний пост, назначили заместителем начальника оперативного отдела Генштаба. После зимней войны с Финляндией и заключения с ней мирного договора комбриг Василевский приобрел и определенный опыт дипломатии, в течение двух месяцев возглавляя со стороны советского правительства смешанную комиссию по оформлению на местности новой линии государственной границы. Весной 1940 г. Василевского назначили первым заместителем начальника Оперативного управления Генштаба с присвоением звания комдива. Ему выпало решать задачи под непосредственным руководством сначала Николая Ватутина, а затем Германа Маландина. И как нередко бывает в военной службе, спустя какое-то время уже Василевский станет и для Ватутина, и для Маландина старшим и по служебному положению, и по воинскому званию.

В августе 1940 г. начальником Генштаба был назначен Кирилл Мерецков, у которого Василевский тоже многое позаимствовал. «Оба они — и Б.М. Шапошников, и К.А. Мерецков, — писал он спустя годы, — были близки к жизни, к биению ее пульса, но каждый по-своему. Первый — несколько выдержаннее, аналитичнее, пожалуй, чуть суше; второй — подвижнее (сказывалась, конечно, и разница в годах), экспансивнее, попроще, с народной хитрецой и чувством юмора». Всего два предложения, а перед нами емкая и образная аттестация двух крупных военачальников, выраженная со свойственным Василевскому лаконизмом.

Великую Отечественную войну Василевский встретил в звании генерал-майора. 1 августа 1941 г. был назначен начальником Оперативного управления, заместителем начальника Генштаба, которым вновь стал Маршал Советского Союза Борис Шапошников. С того дня он вместе с начальником Генштаба ежедневно, а порой и по нескольку раз в сутки, бывал в Кремле, в кабинете Сталина. С 16 октября 1941 г. Василевский докладывал Верховному главнокомандующему о ситуации на фронтах уже один, поскольку основной состав Генштаба во главе с Шапошниковым был выведен из Москвы.

В то время для сотрудников оперативной группы работников Генштаба, которую возглавлял Василевский, не существовало понятия дня и ночи. Спали урывками, часто сидя у стола с картой, на которую наносилась оперативная обстановка, добывали самые свежие данные, выезжая в штаб фронта, который находился у самой Москвы.

Именно тогда Шапошников, занятый подготовкой контрнаступления, заболел и обязанности начальника Генштаба были возложены на Василевского. В июне 1942 г., когда позади были и радость первой стратегической победы под Москвой, и горечь поражения в Крыму, трагедии у Харькова, ответственность за которую Оперативное управление Генштаба не несло, Александр Василевский был назначен начальником Генерального штаба.

23 июля, за неделю до объявления в войсках знаменитого приказа наркома обороны СССР И.В. Сталина № 227, Александр Василевский в качестве представителя Ставки ВГК, членом которой не был, отправился на Сталинградский фронт. Оценив ситуацию, он пришел к выводу о необходимости немедленного контрудара по противнику. Вот только резервов для этого у фронта не было. Еще не сформированные до конца 1-я и 4-я танковые армии лишь выдвигались к передовой. Их можно было бросить в бой только по частям в нарушение классического принципа массирования сил и средств. Боевой потенциал танковых армий легко было растерять преждевременно, еще более усугубив ситуацию. От Василевского потребовалась огромная энергия, последовательность и настойчивость, чтобы убедить и командование фронта, и Ставку ВГК пойти на это и выиграть время. События убедили: расчет Василевского оказался верным.

11 сентября 1942 г. в ставке Гитлера под Винницей командующий группой армий «Б» М. фон Вейхс и командующий 6-й полевой армией Фридрих Паулюс в присутствии Франца Гальдера докладывали об обстановке в районе Сталинграда. Сопротивление советских войск на Волге было столь сильным, что доклады у фюрера, по оценке Гальдера, «прошли в ледяной атмосфере». А на следующий день, 12 сентября, вызванные из-под Сталинграда в Москву Жуков и Василевский докладывали о перспективах сражения на Волге Иосифу Сталину. В тот день и оформился окончательно замысел стратегической контрнаступательной операции с окружением противника, получившей позднее название «Уран». Детальная проработка этой двухэтапной операции легла на Генштаб и персонально на его начальника. Чем она закончилась, известно. Под Сталинградом талант Василевского как стратега, организатора взаимодействия нескольких фронтов раскрылся в полной мере.

Проявилась и его решимость отстаивать свое мнение до конца, без колебаний. Известно, что 17 ноября 1942 г., за сутки до начала контрнаступления, на заседании ГКО было зачитано письмо командира 4-го мехкорпуса генерала Василия Вольского о том, что запланированные наступательные действия не дают оснований рассчитывать на какой-либо успех и, безусловно, обречены на провал с вытекающими из этого последствиями. Приглашенный в связи с этим письмом на заседание Василевский выразил убежденность в том, что план операции будет реализован, врага удастся окружить и разбить.

Волю стратега Василевский еще раз зримо проявил под Сталинградом, убеждая командующего Донским фронтом Константина Рокоссовского, командующего 2-й гвардейской армией Родиона Малиновского, а затем и Верховного главнокомандующего использовать 2-ю гвардейскую армию не так, как намечала Ставка ВГК, не для ликвидации окруженных войск Фридриха Паулюса, а для отражения попытки противника извне деблокировать 6-ю армию. Далеко не сразу Сталин согласился передать 2-ю гвардейскую армию из состава Донского на Сталинградский фронт, но в конечном итоге согласился с Василевским. Именно войска Малиновского сорвали попытку Эриха Манштейна пробить коридор к Паулюсу и его гибнущей армии.

В воинских званиях Василевский рос стремительно: 28 октября 1941 г. он стал генерал-лейтенантом, а уже 16 февраля 1943 г., после Сталинграда, надел погоны Маршала Советского Союза.

Велика роль Александра Василевского в организации преднамеренной обороны Красной армии на Курской дуге, куда гитлеровцы к лету 1943 г. стянули свои лучшие силы. Подготовку этой стратегической операции Александр Михайлович называл «поистине титанической государственной работой, для описания которой потребовался бы отдельный труд».

Как представитель Ставки ВГК Василевский координировал взаимодействие фронтов при освобождении Донбасса, в борьбе за Днепр в его низовьях.

Александр Василевский, с тех пор как на просвете его погон засветилась единственная звездочка прапорщика, воспитывал себя в духе субординации, воинской вежливости и такта. И тем не менее он однажды поразил командующего 4-м Украинским фронтом Федора Толбухина упорством в разговоре со Сталиным. Верховный в раздражении бросил трубку, а спустя какое-то время выделил-таки те резервы, о которых настоятельно просил начальника Генштаба его представитель на передовой.

С именем Василевского связаны разгром противника в Крыму, небывалая по размаху и целям операция «Багратион» по освобождению Белоруссии и Прибалтики.

18 февраля 1945 г. в Восточной Пруссии у города Мельзак был смертельно ранен командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Иван Черняховский. Верховный главнокомандующий решил вверить этот фронт Маршалу Советского Союза Василевскому, освободив его от обязанностей начальника Генштаба. Василевскому предстояло как можно скорее разгромить врага у Кенигсберга, чтобы освободить войска для переброски на Дальний Восток. Позднее две из трех армий, сражавшихся в Восточной Пруссии, 5-я и 39-я, вновь оказались под началом маршала Василевского. Теперь уже в ранге главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке, призванными разгромить Квантунскую армию японцев и их сателлитов в Маньчжурии, освободить Южный Сахалин и Курилы.

После Победы Александр Василевский вновь возглавлял Генеральный штаб, а в 1949 — 1953 гг. был министром Вооруженных сил СССР (военным министром).

Страна простилась с одним из своих доблестных защитников, одним из самых ярких полководцев XX века, человеком, о котором все, кто с ним соприкасался, отзывались с теплотой и уважением, в декабре 1977 года.
Подготовлено по публикациям газеты «Красная звезда».

Из воспоминаний Игоря Василевского
Как-то раз, когда мы играли с отцом в шахматы и я выигрывал, он сказал: «Очень жаль, что ты не владеешь искусством игры на военных картах. Вот там мы бы с тобой сразились». Это было дело, которому он отдавался полностью.
* * *
Хорошо помню отцовский каллиграфический почерк, которым он писал донесения Верховному Главнокомандующему. Тот требовал во время войны ежедневного отчета, и я помню, как один раз по какой-то причине отец этого сделать не смог. Тогда Сталин сказал ему, что в следующий раз такая оплошность будет последней в его жизни.

Из воспоминаний Юрия Василевского
Помню, когда отец был военным министром, у него были очень сложные взаимоотношения со Сталиным. Незадолго до смерти вождя была выпущена какая-то не удовлетворяющая требованиям техника. И хотя отец непосредственного отношения к этому не имел, Сталин как-то сказал ему: «На американцев работаете?» Отец воспринял это как предупреждение, позвал меня, сказал: «Если со мной что-то случится, ты будешь за старшего. Не подведи».