Все начинается с детства. Человеку открывается мир. Мир, который его окружает и мир культуры. И в этом мире культуры он встречается со сказками. Мы все помним из детства сказки Пушкина, сказки братьев Гримм, сказки Шарля Перро. Русские народные сказки. Мир сказок огромен и великолепен. Что может быть замечательнее сказок тысячи и одной ночи?
Но все больше и больше вместо этого веками отобранного и преобразованного наследия детей кормят какими-то слащавыми придумками, за которыми не стоит ни народный опыт, ни мудрость, ни настоящий интерес к миру.
Большевики боролись со сказками, считая, что сказки – это вредный вымысел, и что детей нужно учить положительному знанию про революцию и другие полезные вещи. Жена Ленина Надежда Константиновна Крупская, занимавшая крупные должности в народном комиссариате просвещения, доктор педагогических наук, составляла списки запрещенных книг, куда, наряду с Платоном и другими вредными авторами, вошли и сказки. Потому что дети должны были стать практиками социалистического строительства, а не буржуазными фантазерами. Они должны были слушать про революционеров и инженеров, а не про всяких коньков-горбунков.
Понемногу сказки вернулись в нашу жизнь. Здесь, кстати говоря, большую роль сыграл наш замечательный писатель Корней Чуковский. Но постепенно сказки все больше теснит литература и видеопродукция, подобная сказкам, но совершенно не имеющая той глубины и мудрости (я не говорю здесь о сравнительно небольшом количестве сказок и историй, сочиненных большими писателями). Взять, например, бесконечный сериал про Лунтика – добренькое розоватое чмо, которое свалилось с Луны, чтобы всем делать хорошо. Или истории про смешариков… И т.п.
Настоящее подменяется донельзя искусственным. Дело в том, что в сказках представлены как определенные веками отобранные мотивы, позволяющие понять важные истины, так и те сюжеты, которые неизменно занимают нас. Это и примеры наказанной скупости, от жадного царя (который попросил, чтобы все превращалось в золото при его прикосновении, и умер от голода, потому что пища его также становилась золотой) до жадной пушкинской старухи, сидящей у разбитого корыта. Это мотивы золушки или Ивана-царевича, которые за добродетель и честность становятся счастливыми, богатыми и знатными. И часто это просто удивительные повороты судьбы. Таких сказок гораздо больше. За что награжден бесконечно ленивый Аладдин или не менее ленивый Емеля? Судьба такая. Уже в Новое время (думается, под влиянием пуританского протестантизма) в сказках старались увидеть все больше моральных мотивов, тогда как в действительно народных сказках чаще всего занимательность преобладает над моралью. Какая мораль в сказках про Синдбада-морехода? Это рассказы об удивительной жизни, в которой смешивается все – от поразительного везения до людоедства. В сказках говорится о жизни и смерти, о любви и страдании, о надежде и тоске. Сказки – это необходимое украшение жизни. Но в них в принципе нет добропорядочно скучного положительного сюсюканья, которое заполоняет детские книжки и не несет ничего настоящего.
