К 60-летию академика
Итоги работы за полевой сезон ученые, как правило, подводят зимой. Но до зимы, по нынешним быстротекущим временам, было еще далеко, и с Вячеславом Ивановичем нам удалось встретиться чуть ли не на бегу: буквально на денек он заглянул в институт, прервав извечный транзит археолога поле, поле и еще раз поле Или можно сказать так: прервав свой транзит из прошлого в настоящее и будущее, потому что накопленный материал на раскопках из глубокого прошлого нужно будет длительное время обрабатывать, анализировать в настоящем, с тем, чтобы использовать в будущем.
Но шестьдесят лет хорошая дата. В том числе и для академика Вячеслава Молодина, заместителя директора Института археологии и этнографии СО РАН. Она, можно сказать, не парадная, как прочие юбилеи, а именно рабочая. Когда уже абсолютно нет необходимости
Вячеслав Иванович, учитывая последние перестановки в президиуме СО РАН, можно сказать,
В некоторой степени так. Но я остаюсь замом по науке у Анатолия Пантелеевича Деревянко, и он, как мне кажется, надеется, что теперь я буду больше уделять внимания своим обязанностям в институте. Но работа в течение многих лет заместителем у Николая Леонтьевича Добрецова тоже была в целом очень нужной и интересной, хотя и съедала особенно в предъюбилейный год массу энергии и времени. Но зато есть и удовлетворение:
Такое ощущение, что вы только что с поля, еще не в строгом, как обычно, костюме. Где работаете сейчас?
В Венгеровском районе, там очень интересный могильник эпохи бронзы. Мы там копаем уже пятый год, и есть хорошие результаты. В чем его уникальность? Дело в том, что в середине второго тысячелетия до нашей эры на эту территорию с земель нынешнего Центрального Казахстана двигалась волна европеоидного населения. Она растекалась по огромным пространствам, захватывая даже Европу, но в основном по Азии, захватывая на юге территорию нынешней Индии, у нас они дошли до Енисея. Это были очень мобильные племена скотоводов,
Это действительно потрясает воображение: три с лишним тысячелетия! В «колыбели цивилизации» правил еще Тутанхамон!
Насчет «колыбели цивилизации» не совсем верно. Это вопрос особый. Но воображение действительно потрясает, потому что даже так называемый Чичабург, что мы раскопали в Здвинском районе, принадлежит к значительно более молодому периоду. И самое интересное: сейчас мы вооружены самыми современными методами: это уже не только антропология, но и генетика, и ряд других наук. И поэтому, с точки зрения процесса этногенеза, этнической истории, этот материал вообще трудно переоценить. Потому что на этом могильнике мы фиксируем остатки сначала местного погребального комплекса, затем пришлых людей, а затем наблюдаем их интеграцию. И это все проявляется на погребальном обряде, в инвентаре, и, конечно, масса материалов для антропологии и генетики. Найти такой памятник огромная удача. На сегодняшний день мы уже исследовали около трехсот комплексов. А поскольку был проведен геофизический мониторинг, который говорит, что там более тысячи захоронений, то работы предстоит еще очень много.
Но что могут найти генетики в захоронениях такого возраста?
Мы уже около десяти лет сотрудничаем с Институтом цитологии и генетики, у нас совместный научный проект, сейчас будем создавать лабораторию палеогенетики. Уже есть и накапливается опыт извлечения цепочек ДНК из костей. Сибирская школа археологии сегодня это и генетика, и химия, и физика, и даже материаловедение. И здесь мультидисциплинарное сотрудничество сибирских ученых занимает ведущие позиции в мире.
Вячеслав Иванович, ваш не самый круглый юбилей
Итоги это почти всегда грустно, может быть, юбилеи для того и отмечают, чтобы подсластить пилюлю Но ученый живет работой, научным поиском, а в науке вершин хоть к ним и стремятся никогда не достигают. Как и у всех, у меня был первый учитель это профессор педуниверситета Татьяна Николаевна Троицкая. Затем учеба в аспирантуре у Алексея Павловича Окладникова, к чему я очень стремился. И десять лет мне посчастливилось работать под руководством этого выдающегося человека. Совместная работа и дружба с Анатолием Пантелеевичем Деревянко, чем очень дорожу и к которому всегда, несмотря на небольшую разницу в возрасте, относился и отношусь как к старшему товарищу и учителю.
Трудно выделить главное в науке, но для меня огромный пласт работы это все, что связано с Барабой. Лесостепь в археологии до нас была почти белым пятном, и нам удалось открыть, показать ее огромную научную ценность всему миру. Здесь мне очень помогла дружба с немецким ученым профессором Парцингером, который участвовал в наших совместных работах в Чиче, и с которым нас связывает уже многолетняя дружба. Завершая цикл работ по Барабе, мы в конце этого года издаем уже третий том по Чиче, в котором обобщены материалы по мультидисциплинарным исследованиям. Это огромный материал от генетических анализов ДНК до исследований керамики и металла. И в следующем году мы планируем издать четвертый том специально для Германии и Запада. Там пока мало осведомлены о наших раскопках, а потребность в этой информации в научном мире есть.
Затем были интереснейшие годы раскопок на плато Укок на Алтае и потрясающие находки в вечной мерзлоте.
Как некоторое продолжение этих исследований незабываемое время работы на Монгольском Алтае, где мы впервые применили для разведки ледяных линз геофизику, и результат был блестящий. А сейчас как это нередко бывает в судьбе ученого снова возврат к археологии и раскопки в лесостепи, и, чувствую по уже собранным материалам работы здесь дай Бог здоровья! на многие годы и на несколько новых книг.
Деятельность археолога это, как мы видим, и научные раскопки, и анализ материалов, и статьи, и книги, и международные контакты. Но чего надо больше для удачи труда или наития, интуиции?
Скажу честно: сам я человек, привыкший больше полагаться на работу упорную и последовательную, иду от накопления знаний, фактов, материалов. Вообще для всех нас, его учеников, идеал это Алексей Павлович Окладников, которого, как говорят известные ученые, сам Бог в чело поцеловал. В нем поразительно сочетались способности к художественному прозрению, интуитивному видению направления, предмета исследования с трезвейшим анализом практики и научной, и организационной, и даже политической. Через несколько дней, 3 октября, и наш институт, и все Сибирское отделение готовятся отметить
Мне повезло, что в научном поиске мы нередко пересекаемся с Натальей Викторовной. У нее да, интуиция развита намного сильнее. Она, в частности, буквально настояла, чтобы мы начали работу на кургане, где впоследствии была обнаружена знаменитая мумия так называемой алтайской принцессы. И ее этнографические материалы, собранные в книгах, синтез науки и художественного исследования.
Мы уже привыкли, что сибирскую археологическую школу называют одной из сильнейших и интереснейших в мире. Как давно она начала формироваться? И чего здесь больше объективных или субъективных факторов?
Сибирь как объект для изучения интересовала ученых еще с позапрошлого века. Но раньше, вплоть до создания Сибирского отделения, сюда приезжали москвичи и ленинградцы, копали, изучали материалы. Сибирской школы как таковой до Алексея Павловича и не было. Были небольшие группы ученых, которые, конечно же, собирали материалы, но первый серьезный академический институт в Зауралье организовал именно Окладников и поставил археологию здесь на высочайший уровень. А нам, его ученикам, теперь нужно продолжать, углублять дело, начатое им, и в меру своих сил соответствовать. И сейчас, когда мир становится все более взаимосвязанным, интерес к исследованиям сибирских археологов год от года увеличивается.
Вячеслав Иванович, у вас на столе вижу совершенно новую книгу «Очерки по ставрографии».
Моя давняя душевная и, если хотите, духовная любовь и привязанность:
Не буду спрашивать вас об отношении к религии,
Если нет понимания этого смысла, то наверное. Сам я пережил этот период, наверное, лет двадцать с лишним назад.
Зрелому человеку нужно просто работать. Что мы собираемся делать и дальше, пока Бог силы дает.