Кредит доверия для школы

Что даёт введение нормативно-подушевого финансирования?

Кардинальное изменение, введенное за последний год в школьную систему образования, — это нормативно-подушевое финансирование. Один из новейших способов поставить оплату учительского труда в зависимость от школьных достижений учащихся.

Ирина Михно: «Кредит родительского доверия особенно важен для школ окраин»

Понятно, что, ведя разговор на эту тему, невозможно избежать вопросов о критериях, целях, методах и возможностях сегодняшнего школьного обучения. Об этом мы и беседовали с Ириной Михайловной Михно, директором второй школьной гимназии.

Вторая гимназия находится не в центральной части Новосибирска и не в Академгородке, а на Троллейном жилмассиве. Для тех, кто не понимает, объясню. Это значит, что учатся в ней дети родителей, у которых нет возможности купить себе квартиры в центре. А соответственно, нет возможности оказывать спонсорскую финансовую помощь школе в тех же размерах, что могут оказать родители центральных гимназий. Впрочем, когда заходишь в школу, то об этом забываешь — настолько в ней красиво, уютно и… вежливо! Вы уж простите, но слишком часто, неожиданно заходя в школу, приходится слышать… больше похожее на рычание, чем на человеческий вопрос: «А вам чё здеся нужно?» Тем больше заслуга тех, для кого важна воспитанность даже техничек.

— Иные школы сегодня остаются без учеников. Многие говорят о перекосе, сложившемся между школами, в которых учатся дети обеспеченных родителей и дети из более низких социальных слоев… А что скажете вы?

— Конечно, мы все оказались в разных условиях. Некоторые школы к началу эксперимента уже успели завоевать авторитет, в эти гимназии и лицеи родители устраивают своих детей правдами и неправдами. А есть школы, в которых родители не хотят учить своих детей, в которых намного меньше учеников. В результате у нас в школах разное количество детей.

А у кого больше детей, у того больше субвенция плюс доплаты к ней. За локальную сеть, за столовую, за спортивный зал… Но если у нас в локальной сети уже 167 компьютеров, 97 из которых выходят в Интернет, и все это мы наработали до того, как вошли в эксперимент, то, согласитесь, неразумно все это ломать! Сейчас для того, чтобы получить больше, надо работать больше. И это мощный стимул.

— Что будет со школами, которые по субъективным причинам и объективным причинам остались в зоне «прорыва»?

— Недавно была шокирована, узнав о городской школе, в которой осталось 35 учеников. Наверное, такие школы, потерявшие ресурс доверия родителей и детей, нужно все-таки объединять с другими успешными школами. Неразумно тратить деньги на содержание огромных пустых школьных помещений, тогда как другие школы задыхаются от недостатка пространства. Например, в нашей школе четыре первых класса по 30 детей. И это не моя заслуга, за это меня будут потом штрафовать и наказывать. Если бы мы получили дополнительные площади, мы могли увеличить количество классов, уменьшив в них количество детей. Могли бы предложить новые дополнительные занятия для детей после уроков.

Сегодня муниципалитетом осуществляется мощная поддержка школ. Независимо от того, как работает школа, оплачивается охранная кнопка и ее обслуживание. 12 часов охранных услуг тоже оплачивает муниципалитет. К тому же, если вспомнить, что сегодня на осуществление учебного процесса на каждого ребенка отпускается 900 рублей, то при количестве 1000 детей, обучающихся в школе, за год получается уже приличная сумма. Мэрией ведется ремонт фасадов, кровель и ограждений школ. Есть программа компьютеризации школ, по которой школа получает электронные ресурсы. Никак нельзя сказать, что школы брошены.

— Насколько вы сами ощущаете трудности, работая в школе городской окраины?

— Конечно, ситуация в школах на окраинах и в центре совершенно разная. Разные дети, разный достаток у родителей, разные спонсорские средства для школы.

Но для родителей, которые думают о будущем своих детей, очень важно, что именно у нас они могут дать своим детям образование и развитие не хуже, чем в центре Новосибирска. Очень важен этот кредит доверия особенно для школ окраин.

А добиваемся доверия тем, что ежегодно перед родителями я лично отчитываюсь за каждый бюджетный рубль, каждый рубль полученного гранта, все целевые деньги. Аналогично ведет себя исполнительный директор нашего фонда. Причем со всей этой информацией можно подробно познакомиться и на сайте школы.

Родители видят, на что идут их деньги. Дети имеют в школе бесплатное лечение, физиолечение, бесплатный коктейль. Дети имеют удобные кабинеты для учебы. Если мы везем детей на какое-то выступление или конференцию, то родители знают, что мы каждого бесплатно накормим, каждому дадим шоколадку. Любой ребенок может отксерокопировать любой документ в школе бесплатно, распечатать любую нужную информацию из Интернета и отнести ее потом домой.

Причем есть родители, которые всем этим пользуются, но платить не хотят, хотя деньги для того, чтобы съездить отдохнуть в Египте, имеют. Но на ребенке отсутствие родительских взносов никак не отражается. Мы никогда об этом не говорим с детьми.

Если говорить о разнице между школами окраин и центральными, то она ведь не только в разнице материального обеспечения. Что скрывать, в центральных школах у детей есть снобизм, есть уже и деление на кланы детей банкиров, крупных предпринимателей. У нас такого нет. У наших детей другие ценности.

— Как изменилась жизнь гимназии после введения подушевого финансирования? Некоторые учителя жалуются, что их зарплаты уменьшились, вместо того, чтобы стать больше.

— После большой подготовки, изучения тюменского и петербургского вариантов в Новосибирской области (я сама была членом рабочей группы) был разработан — и совершенно правильно — собственный вариант нормативно-подушевого финансирования.

Но свою личную осведомленность я считала недостаточной для того, чтобы вся школа могла легко принять новый метод. Поэтому мы сразу же начали объяснять коллективу, из чего состоит наш фонд, что надо делать, чтобы он стал больше, сколько процентов будет составлять стимулирующий фонд, а сколько уйдет на вспомогательный и обслуживающий.

Абсолютно весь коллектив включился в обсуждение, что считать качеством образования, за что платить, какие результаты могут быть поощрены деньгами стимулирующего фонда.

Наши учителя хорошо знали, какой школа получит фонд оплаты труда, сколько всего педагогов в школе, какой процент останется на зарплаты учителей. Но если гарантированная, базовая часть зарплаты учителя зависит от нагрузки, сложности предмета, учительской квалификации, то вот критерии для получения доплат из стимулирующего фонда мы в школе разрабатывали сами. Если в некоторых школах в качестве критерия брали, например, активность, то у нас в школе была выбрана четкая нацеленность — стимулировать только за результат. Главное в такой оценке — положительная динамика ученика или класса.

Участие и победы на олимпиадах, конечно же, учитываются, но если у преподавателя поднялся в целом класс (причем, не сравнивая результаты с результатами другого класса, где другие ученики, где другая наполняемость), то мы поощряем такого учителя. Главное, чтобы было движение вперед.

Поощряем учителей за индивидуальную и групповую работу с детьми, за классное руководство, если дети этого класса — и мы это видим — активны, нравственны и воспитанны. Поощряем учителей за то, что они внедряют информационные технологии, за то, что они сами публикуются, и за то, что публикуются их ученики. Причем эти оценки выставляются в баллах.

Это настолько прозрачная и открытая система, что каждый сразу видит, за что у одного 20 тысяч, а у другого 10 тысяч зарплаты. Нет никаких обид, всё ясно. Теперь учитель заинтересован в свое портфолио вложить все свои достижения.

— В системе здравоохранения реформа привела к огромному количеству бумажной писанины у врачей. А как у вас?

— Бумажный вал и нас убивает. Бесконечное количество одних и тех же отчетов. К примеру, за количество компьютерной техники отчитываемся не меньше десяти раз за год — нет, значительно больше! Разные формы, лица, учреждения по разным формам для разных целей спрашивают об одном и том же. Кажется, есть один отчет, возьмите и посмотрите. Да хоть на сайт к нам загляните! Нет, все время заставляют отчитываться. Но на работе учителя это, к счастью, не сказывается, только на работе моих заместителей.

И когда нас, директоров, упрекают в том, что у нас столько заместителей, я могу честно ответить: «Наши заместители работают, не поднимая головы!» Мне порой так жаль заместителя по воспитательной работе. Кто-то должен отчитаться по патриотическому воспитанию, а отчет требуют от него. Кому-то надо отчитаться по Году семьи, и опять обращаются к нам, и опять он пишет…

— Насколько велика нагрузка у вас в гимназии?

— Количество учебных часов соответствует норме. А после занятий дети сами выбирают, куда им идти на дополнительные занятия. Это сугубо добровольно. Кто-то занимается журналистикой, кто-то идет в театральную секцию, кого-то интересуют языки. Мы никого не заставляем. Главное, чтобы ребенку было самому интересно, тогда ему не будет тяжело. В некоторых секциях всего по трое-пятеро детей.

Очень важно, что наши дети постоянно сами ищут ответы на вопросы, которые задают им учителя. Порой это делается с таким азартом и гордостью перед одноклассниками! Конечно же, все ресурсы Интернета к их услугам.

Напоследок не удержалась и спросила у Ирины Михайловны:

— Общего тона доброжелательности в школе вы добивались какими-то специальными способами? Меня удивила общая доброжелательность в школе…

— Нет, конечно! Просто стиль поведения всех работников школы такой, что халды у нас не задерживаются, увольняются сами.