Наши постоянные читатели наверняка запомнили трехлетней давности публикацию в «Вечерке» о том, как новосибирец с товарищем провел ночь в пирамиде Хеопса. Отстали от экскурсии, спрятались в погребальной камере фараона и стали дожидаться заката
Ту ночь в пирамиде, с которой связано много жутковатых легенд и поверий, Станислав Коврижкин, наверное,
Публиковали мы и другой очерк нашего земляка о путешествии в Монголию по местам, так сказать, «босоного детства» покорителя мира Чингисхана как и в случае с ночевкой в пирамиде Хеопса, Коврижкин пытался проверить одну из легенд, бытующих здесь.
В своих путешествиях по странам и континентам (а он объехал если не весь мир, то полмира точно, за что и удостоен звания действительного члена Национального географического общества) Станислав Васильевич старался избегать проторенных туристских троп, предлагаемых обычно экскурсоводами, выбирая свои, часто экстремальные маршруты. Тем его заметки, которые составили изданную им не так давно своеобразную «книгу странствий«, и интересны это вам не туристские путеводители. Сейчас Коврижкин подготовил к печати новую книгу, которая обещает быть еще интереснее первой о его встречах с непознанным, в частности с шаманами, с их необъяснимыми наукой методами врачевания, которые основаны на древних языческих знаниях.
Когда книга увидит свет? Это будет зависеть от спонсоров, на которых автор очень рассчитывает, чтобы издать свои увлекательные заметки.
А сегодня мы предлагаем нашим читателям впечатления Станислава Коврижкина от посещения корриды в Мадриде.
На бой быков отправился пешком за два часа до начала. Хотелось посмотреть Мадрид не из окон транспорта. Иду по улице Алкала. Она ведет к цирку, где должно состояться представление. Дохожу до той части улицы, откуда видны прямой и широкий путь, ослепительные белые стены зданий, ряды
Прошел
Пройдя не торопясь по окружности арены, участники парада вновь удалились за перегородку. В поле зрения остались всё те же трое тореро. Одновременно они сняли шляпы и поклонились в сторону ложи президента корриды. Затем стали приветствовать всех нас, зрителей. Наиболее восторженное ликование выражали криками до тех пор, пока герои предстоящего поединка не покинули арену. Наступившая неожиданно тишина смяла дыхание и насторожила.
Секунда, две, и двумя створками в обе стороны бесшумно разъехалась часть стенки арены. В образовавшийся проем на сцену стремительно ворвался рогатый гигант. С противоположной стороны в тот же момент появились две оседланные лошади. Бык устремился к ближней. Всадник (то есть пикадор) ловко всадил в загривок налетевшего длинную пику. Тем не менее
Всё так и произошло: пять измотанных быков, поверженных, истекающих кровью, под торжественный рев и крики последовательно увезли с арены. Но был еще один бык, шестой. О нем чуть позже.
Из всех выступающих выигрышней смотрелись тореро в раззолоченных одеждах, высокие, стройные, с тонкой и гибкой талией, гордо откинутым назад торсом. Ловкими, красивыми движениями артистов балета они успешно уходили от коварных рогов даже тогда, когда, казалось, уже не было возможности. И каждый раз, радуясь этому исходу, публика что есть силы орала:
Я тоже орал и, может, даже громче других. Тореро улыбаются. В этих улыбках, жестах, кроме ответа благодарности, просматривалось стремление к славе. Да и как иначе! Какое надо иметь мужество, чтобы перед мордой разъяренного быка «крутить» одной лишь мулетой. Мулета не щит, она всего лишь мягкая и тонкая тряпка, поэтому надо
Всё это так. Однако про шестого быка еще не сказано. Естественно, он был заколот, но
Ахнуло, раскололось небо. Над открытой чашей цирка взметнулись испуганные голуби: на песке арены распласталось неподвижное тело тореро. Несколько секунд назад оно было неожиданно поддето рогами шестого и сброшено. Часть команды поверженного бросилась с мулетами, плащами и копьями к разъяренному животному, другая к телу на песке. Перевернули лицо к небу, дунули в рот, в нос, дали
Десятки раз дома просматривал видеозапись этого момента, но до сих пор не понял, как так ловко бык взял тореро на рога.
Смолк оркестр. Образовавшаяся тишина невольно стала настораживать и навязывать ожидание неизвестности. К реальности вернул все тот же прихрамывающий тореро. Пострадавший, наконец, пришел в себя, и президент корриды подал условный знак продолжения боя. Ожила музыка и начала ободряюще настраивать раненого: «
Смелее в бой! четко улавливалось на арене присутствие координатора корриды бессмертного Бизе.
По вязкому всклоченному копытами песку медленно и затравленно шел на тореро шестой. Уперев в живот палку
Вне сомнения, небо так раскалывается каждый раз после очередной победы тореро. Может быть, это естественная реакция нас, зрителей. Но тогда чем же мы сегодняшние отличаемся от тех, что две тысячи лет назад в римском Колизее собирались тысячами на бои гладиаторов? Публике хотелось видеть захватывающее зрелище и они видели: кровь, песок арены, убитых В жестоком мире, по словам философа Сенеки, не было пощады, а были только победители и побежденные. Толпа обожествляла власть силы и упивалась игрой со смертью. Так чем же от них отличаемся мы?