« Проснулся в четыре часа, вышел на балкон такое божественное великолепие сини неба и крупных звезд, Ориона, Сириуса, что перекрестился на них » «Над садом подо мною, над его скромно сереющими оливами, черно простираются плоские громады широковетвистых пиний дальше сонная холодная туманность; белесо застыло дыхание моря». Русский читатель наверняка узнает это Иван Алексеевич Бунин. Это юг, это Грас. Городок в предгорьях Альп, пятнадцать минут электричкой от вокзала в Каннах, чуть дольше от Ниццы. В маленьком тысячелетнем городке, если обозначать мемориальными досками, кто тут побывал, наверное, и места на стенах не останется. Немало наших изгнанников ходило по узким улочкам Гиппиус и Мережковский, Рахманинов, Алданов, Шмелев Но для нас, русских, в первую очередь это город Бунина. Здесь с первых минут ощущаешь невероятную притягательность места. Роскошь деревьев и цветов, прозрачный воздух, старинные дворцы и особнячки Кафедральный собор с выщербленными от времени колоннами, на его стенах полотна Рубенса и Фрагонара. Собор стоит вот уже восемь столетий. И Иван Алексеевич Бунин с женой Верой Николаевной не раз бывал тут. И на ближайшей площади Озэр, и на рынке, и в небольших ресторанчиках И он видел то же, что и мы сейчас, зеленые холмы, долины, спираль дороги
Пожалуй, именно это ощущение полной близости к месту, где бывал писатель, рождает ауру узнавания и причастности. Но где жил Бунин? Как найти виллу Бельведер, где происходили события, записанные в дневнике Веры Николаевны Буниной и перенесенные в фильм Алексея Учителя «Дневник его жены»?
В первый мой приезд в Грас молоденький экскурсовод ответил, что сейчас, пожалуй, никто не покажет. Во второй раз повезло. Бывший актер, ныне гид, кстати, тоже с Украины, проявил сочувствие и привез на машине нашу крошечную группу (две русские туристки, супруги из Норвегии, молодая пара из Китая) в парк Принцессы Полины Боргезе на самом верху холма. И там мы поняли: город Грас почитает русского нобелевского лауреата. На солнечной поляне мы увидели памятник писателю. Пусть и не совсем похож,
Ну а где же вилла?
Еще было время у нас на Лазурном берегу, тянуло в Грас, будто
На развилке моя проводница по имени Иветт остановилась. Вот она, скромная мраморная доска. Стрелка вверх и надпись
Ступаю одна на узкую извилистую дорожку, даже странно, что она считается улицей под названием
Тишина, ни души, лишь редкое чириканье невидимой птицы. Ощущение остановившегося времени
Вот так же здесь было, когда он записал в дневнике: «Лежал в саду на скамье на коленях у Г., смотрел на вершину дерева в небе чувство восторга жизни. Написать бы про наш сад что в нем. Ящерицы на ограде, кура на уступе верхнего сада». Г. Галина Кузнецова, начинающая писательница, последняя любовь Бунина. Ему далеко за пятьдесят. Но вот что пишет она в дневнике: «Он сегодня в первый раз весь в белом, ему это очень идет, он очень сухощав
Да уж, жизнь в этих белых стенах, под этой оливой, которая наверняка помнит русскую речь (и какую речь!), шла непростая. Но ведь и осталось так много
Здесь Бунин пишет «Жизнь Арсеньева», «Темные аллеи». Здесь, на Лазурном берегу, он встречается с Сергеем Рахманиновым, беседует с внучкой Пушкина Еленой Александровной
Девяносто лет назад Бунин покинул Москву, а вскоре и родину. В Париже были изданы «Окаянные дни». Писатель страдал в эмиграции, понимал, что больше никогда не увидит Москвы, Петербурга и родного Воронежа, что все ушло безвозвратно и с этим надо смириться. Одна запись в его дневнике: «В городе ярмарка St. Michel, слышно, как ревут коровы. И вдруг страшное чувство России, тоже ярмарка, рев, народ и такая безысходность жизни! Отчего чувствовал это с такой особ. силой в России? Ни на что непохожая страна». Он тяготился собственной ролью незваного гостя во Франции, знал очень трудные, полуголодные времена. А дачу в Грасе помогали снимать русские меценаты, в большинстве небедные евреи, которые бежали из России от погромов еще до октябрьского переворота.
Виллу «Бельведер» недавно выкупило общество друзей Бунина и собирается устроить тут музей. Найдется, наверное, что выставить в экспозиции. И все же самое трогательное, будоражащее воображение сама эта тихая вилла, дом, хранящий тайны, на холме над Грасом, осколок русской культуры. Уходить не хотелось Но ведь можно вернуться каждому и сюда, и к книгам