Глубокие перемены охватывают все стороны человеческого существа
Как уже сообщал «ВН», в Новосибирске выступил с лекцией на семинаре в НГУЭиУ один из самых уважаемых отечественных философов Сергей Хоружий. Регалий у него много: директор Института синергийной антропологии, профессор Института философии РАН, почетный профессор ЮНЕСКО… Но те, кто интересуется философией и историей русской культуры, ценят философа прежде всего за его работы по истории общественной мысли в России.
Когда спустя десятилетия забвения Россия вспомнила великие книги своих мыслителей, то интерес к ним был огромным. Одним из тех, кто немало сделал для возвращения России ее мыслителей, был Сергей Хоружий. Вступительные статьи к двухтомнику отца Павла Флоренского писал именно он. И это был ликбез для многих тысяч наших сограждан.
Сегодня Сергей Сергеевич Хоружий занимается синергийной антропологией, пишет книги, статьи, в том числе и о феномене русского старчества. С разрешения автора «ВН» перепечатывает фрагмент из выступления русского философа на международной конференции в Вене. Речь в нем идет о месте человека в сегодняшнем мире, о том, что с ним происходит…
XIX век и эпоха до Первой мировой войны отнюдь не были для Европы идиллическим временем, не знающим жестоких войн, тяжких бедствий, острых конфликтов. Напротив, все это было в изобилии — однако сознание европейского человека воспринимало свою эпоху и общество как устойчивый и надежный мир, стоящий на незыблемых принципах и нормах. С тех пор прошел почти век. При всех его катаклизмах, этот век знал и периоды относительного спокойствия. Он стал веком невиданного технического прогресса: освоенность окружающего мира, удобство жизни неизмеримо выросли, но при всем том сознание европейского человека воспринимало свою эпоху как время острого и все расширяющегося кризиса, необратимого разрушения устоев миропорядка, который еще недавно казался вечным. И, надо сказать, для этого были и остаются все основания. В отличие от конфликтов прошлой эпохи кризисные явления в гораздо большей степени приняли внутренний и системный характер. Своими корнями они проникали все дальше в глубь общества и человека, и ныне, в наступившем тысячелетии, уже ясно и отчетливо видно, что главным, определяющим горизонтом неуходящего кризиса является и самый глубинный горизонт: антропологический.
Подобно греческому «атом», латинское «индивид» исконно означало простую и неделимую, а потому и неизменяемую, стабильную единицу, лежащую в основе мироустройства, физического космоса атомов и социального космоса индивидов. Однако в начале ХХ века наука открыла явления распада атома, и они стали источником оружия массового убийства, породив огромные и опаснейшие последствия. К концу ХХ века стало ясно, что такова же судьба и социального атома, человека. Здесь начали наблюдаться свои феномены распада, мнимо неделимый и неизменяемый индивид стал резко и радикально меняться; но в этом случае последствия распадных процессов могут стать еще опаснее и губительней (в частности, потому, что, в отличие от физических процессов, происходящее с сегодняшним человеком еще совершенно непонятно науке).
Глубокие перемены охватывают все стороны, все измерения человеческого существа, вплоть до биологической основы. Сама основа основ, генетическая программа человека, еще едва познанная, становится полем для экспериментов, и подобные эксперименты могут, в принципе, вызвать самые фантастические и гибельные эффекты; генная катастрофа как следствие неконтролируемого развития генной инженерии, сочетаемого с крайне незрелым ее уровнем, сегодня обсуждается как реальная опасность. Гендерные революции, идущие на Западе, резкий рост численности и активности сексуальных меньшинств несут с собой новые, искусственные механизмы деторождения и ставят под вопрос будущее всей критически важной сферы биологической репродукции.
В сфере феноменов сознания не менее радикальный характер носит «психоделическая революция», проповедующая использование любых средств — наркотиков, галлюциногенов и иных препаратов, психотехник, духовных практик — для достижения измененных состояний сознания; с ней вплотную смыкаются научные и паранаучные методики, ведущие к сходным целям, такие как холотропная терапия Грофа или приемы вызова пренатальной памяти. Во всем этом ярко выступает одна черта, никогда прежде не заявлявшая о себе с такой силой: неудержимая тяга современного человека ко всякому необычному, экстремальному опыту. Она же видна и в другом характерном явлении современности — в постоянном росте популярности и разнообразия практик трансгрессии, в которых человек преступает тот или иной запрет, норму, закон. Сюда входят самые различные вещи — открытые нарушения норм морали, акты религиозной профанации и кощунства, садомазохистские извращения, насилия и кражи, делаемые ради острых ощущений, и т.д., вплоть до актов суицида и терроризма.
Этот обширный спектр явлений антропологического кризиса пополнился в наши дни новым видом, который обещает стать самым массовым, а также и самым радикальным. Это — всевозможные виртуальные практики. Из всего множества их особо выделяются те, что связаны с новейшими компьютерными технологиями и длительными, глубокими погружениями в виртуальную реальность. Как констатируют исследователи, здесь антропологическая и компьютерная реальность входят и проникают друг в друга так тесно и многообразно, что порождают гибридные формации, существа с кардинально иной конституцией, в основе которой «интерфейс мозг — машина». Длинная цепь современных превращений человека и его способов репрезентации — цепь распада антропоатома — близится здесь к концу. Вспоминая, что светское сознание давно уже характеризует современное общество как «постхристианское», можно констатировать, что сейчас как бы оформляется следующая стадия процесса. В качестве реальной и близкой перспективы сегодня уже активно обсуждается приход «постчеловеческого» или «трансчеловеческого» мира, для обитателей которого совсем или большей частью не будут существовать все ценности человеческой духовности, нравственности, культуры…
