Электричка Москва — Дубна

Свидание со столицей

Столица за три дня совершенно измотала меня новизной содержания. Здесь я давно не был, хотя раньше служебные обязанности заставляли прилетать сюда по нескольку раз кряду.

И уже с облегчением купил на Савеловском вокзале билет на Дубну, куда намеревался заехать приватно к основной командировке по приглашению солидной компании.

Последний «шведский стол» в гостинице. Не видел подобного изобилия даже во Франкфурте. Набить бы карманы хоть орехами, что ли… Номер за умопомрачительные по новосибирским понятиям деньги никому не нужно сдавать. Даже расплачиваться за междугородний телефон: при заселении с тебя, если пожелаешь, возьмут депозит в размере трех тысяч рублей. Если нет — пользуйся только мобильником.

Вчера была утренняя прогулка от Старой площади до ГУМа (шеренги пустых дорогих бутиков) и затем — вверх по Тверской. Здравствуй, Пушкин! Эк тебя зажали со всех сторон рекламой! Вечером приглашающая сторона, как сейчас повсеместно положено, заказала столик в восточном ресторане. На противоположной стороне улицы гигантское лицо Киркорова. Интересно, контора, окна которой полностью перекрыты, с этого что-то имеет?

А сейчас первая электричка на Дубну. Место у окна. Можно подумать, осмыслить то, что увидел за эти дни.

С вечера на всякий случай покупал в скромном супермаркете на Сущевском бульваре продукты. Скользнул взглядом по ценам. В среднем еда в полтора раза дороже, чем в Новосибирске. Некоторые продукты — хорошее мясо, сыры, фрукты — еще дороже. Отметил про себя, что соотношение цены проезда на общественном транспорте в столице и в Новосибирске не отражает разницы цен потребительских корзин. Метро — 17 рублей, автобус-троллейбус — 15. Но в целом жизнь здесь намного дороже. По гостинице судить бессмысленно, но вот хлеб, молоко, масло и прочее…

В автобусе и метро слышал объявления о приеме на работу: по разным специальностям — от 30 тысяч. Вспомнил, что, по статистике, средняя зарплата у москвичей тоже около тридцати. Сейчас, конечно, уже выше. (И в Новосибирске в этом году будет тоже явно не одиннадцать тысяч). Средняя. Между теми, кто моет полы и руководит главком или фирмой. Подумал, что целый день крутить баранку на битком забитых улицах или ночами менять рельсы в подземке за среднюю зарплату раньше никто бы не стал. Что-то между «средними» зарплатами прежней и нынешней эпох не сходится.

Вообще, чтобы разобраться в ценах, в их соотношении, нужны специальные институты. Может быть, они и существуют. Но рядовому жителю и Москвы, и Новосибирска многое приходится постигать на глазок и руководствоваться интуицией. При этом нюх у некоторых наших особо одаренных сограждан настолько развит, что они даже в самом низу социальной лестницы делают деньги из ничего. Например, на спекуляции. В Москве это особенно бросается в глаза. Или можно нажить деньги на элементарном бесстыдстве. Я знаю одну конкретную историю, когда одна молодая, с позволения сказать, дама снимает квартиру на определенный срок, а затем сама же сдает ее поденно, почасно в качестве не то гостиницы, не то пристанища или чего похуже. Спрос есть.

Любовь Михайловна — коренная москвичка

Любовь Михайловна

Через несколько остановок в вагон села немолодая пара явно «дачного происхождения». Она предпочла место напротив меня спиной по ходу поезда, но к окну, он же развернул газету неподалеку, в проходе. Еще один шустрый пенсионер продавал газеты.

— Интересно, много он за день выручит? — бросил я пробный шар в пространство.

— Да хоть сколько, все равно деньги! — подхватила его моя попутчица. — Очень многие вынуждены работать и за две-три тысячи.

Слово за слово, выяснилось, что они с мужем тоже на пенсии и семь месяцев в году живут на даче. А их друзья, например, травят мышей, крыс и тараканов за копейки. Не хочешь — не трави, кто-нибудь из «гостей столицы» этим займется. Но «гости» все-таки больше приезжают подработать. Им надо хотя бы тысяч семь-десять. Поэтому они устраиваются дворниками, метут улицы, разгружают тележки и прочая. У кого есть квалификация и специальность, идут в водители и на стройки. И вообще, для Москвы и москвичей приезжие стали большой проблемой в том смысле, что сбивают цену на труд. И многие не только частные, но и муниципальные организации предпочитают брать на работу молдаван, украинцев, таджиков…

Моя попутчица, голубоглазая, с мягкими русскими чертами лица женщина, сделала паузу и спросила:

— Из Сибири, наверное?

— Почему так подумали?

— Спрашиваете много. Значит, давно в Москве не были, значит, далеко живете.

— Верно!

И я, не мудрствуя лукаво, познакомился и спросил Любовь Михайловну, как живется москвичам на пенсии. И в ответ получил непритязательный, но правдивый рассказ о судьбе коренной москвички-учительницы.

Время резать капусту

Любовь Михайловна с мужем Виктором Ивановичем едут на дачу куда-то аж под Дубну, на границу с Тверской областью, резать капусту. Кому-то северное Подмосковье не нравится, а по ним — лучше некуда: почвы влажные, тут и Москва-река, и Волга, и канал. Леса еловые и смешанные, ужас какие грибные и клюквенные. А что далеко от Москвы, так это к лучшему: тише.

Выяснилось, что они с мужем едут, может быть, и прощаться с дачей на зиму. Это давно уже их второй дом, где они живут с апреля по октябрь. Почему на этот период не сдают квартиру? Не хочется и боязно: всякое у людей бывало. Бог с ними, с деньгами, как-нибудь… (Чем не национальная черта?)

Еще недавно ездили пополнять запасы продуктов в Дубну. Но после нынешнего осеннего взлета цен в самой Москве все же подешевле. То ли привоз обильнее, то ли власти у Лужкова больше…

У нее пенсия две с половиной тысячи. В последние годы перед оформлением зарплата была маленькая, преподавала труд в школе. Плюс надбавка мэрии в тысячу с небольшим (размер надбавки зависит от базовой части пенсии). Муж в прошлом модельщик на производстве. У него — побольше. Вместе получается около восьми. Почти три за квартиру. Субсидия от мэрии не положена, у них бюджет считается приличный. А вот одинокая сестра получает. И выходит почти у всех одинаково. У «всех» — это у рядовых москвичей-пенсионеров. Не о рядовых мы предпочитали не говорить: что утреннее настроение портить? Известно, что колоссальное количество прошлых чиновников получает по старости вдвое-втрое больше. А уж о народных избранниках вообще помолчим… Противно, что разделили на сорта людей даже в немощной старости. Ну, да ладно…

Шесть дачных соток наполовину (а летом больше) кормят их. Оба они с мужем — люди рукастые, научились и могут почти все. Любовь Михайловна подробно, в деталях, рассказала мне, как они продукты заготавливают, как за деревьями и кустарниками ухаживают. Честно скажу, почерпнул очень многое. Особенно что касается помидорной и огуречной рассады. Она мне открыла просто необыкновенные секреты урожайности. Испытаю на своем участке — расскажу.

Муж, Виктор Иванович, нашел себя в другом, недаром был модельщиком. Сейчас днями и месяцами напролет мастерит что-нибудь из дерева. Об этом не было сказано, но я понял, что иногда он своим мастерством в дачном поселке прирабатывает.

Еще в школе она своим девочкам стремилась дать как можно больше: кроме обязательной программы, вечерами стряпали, рукодельничали. И вот что интересно: про нынешних девчонок всякое говорят, но подавляющее большинство из них, коренных москвичек, отлично понимает, что в жизни многое пригодится, не только макияж уметь наводить. И ее последний класс был настолько дружен, что с нею делились личными секретами, горестями и радостями.

Не скучно ли им все время на даче? Да что вы! Скучать некогда! Если с умом, на шести сотках можно выращивать запасы не на одну семью. Они очень серьезно помогают овощами и фруктами взрослым детям. А потом, для одних дача — рутина, а для них с мужем, если хотите, творческая деятельность — самое дорогое, что вообще у человека может быть. И моя собеседница улыбнулась счастливой улыбкой вполне удовлетворенного жизнью человека.

— Сказать вам, как настоящего москвича можно отличить? Они, конечно, тоже разные бывают, но если у вас, допустим, проверяют билет в автобусе или, бывает, документы и разговаривают через губу, это не москвич. Я родилась и выросла в самом центре, на Пятницкой. Это потом наш дом сломали и всех расселили… Мама очень скучала по соседям и, наверно, поэтому повезла меня однажды на каникулы в липецкую деревню к родне. Не знаю почему, но ту деревню называли Вшивая. Грязь в избе, и во дворе — по уши. Мы с мамой недели две все чистили и убирали. С тех пор как будто что-то, Виктор говорит, замкнуло во мне: как увижу непорядок — за веник и тряпку. Это всегда было так: можно по уши в дерьме, извините, сидеть, в том числе и в политическом, и экономическом, каком угодно, и оправдываться: татаро-монгольское иго, царь, Сталин, Ельцин… А можно взять в руки тряпку или тяпку…

Вы знаете, мы с Витей сорок три года душа в душу. Он в шестьдесят четвертом зимой с лыжной прогулки — я ногу поранила — до Склифосовского меня донес на руках. Мне подруга позже передала — сказал: «Эта — обязательно моей будет!»