Дача как слагаемое загадочной русской души

О русском феномене пронзительно и с любовью

Ни в одной стране мира нет такой исполинской инфраструктуры, как наша дача. Ни одному иностранцу не понять того хитрого кайфа, который ловит среднестатистический россиянин на грядках, получая удовольствие от длительного пребывания в весьма неестественных для прямоходящего существа позах. Это, конечно же, вовсе не ради того, чтобы забить соленьями-вареньями городской холодильник. Все гораздо глубже…

Станция Новородниковый находится в часе езды электричкой от Новосибирска. Потом 20–25 минут пешком по полям, и вы упираетесь сначала в помойку (вечный бич дачных обществ), а потом в ворота дачного поселка. Седьмой переулок, третий дом направо… Две большие кучи песка и гравия, высыпанные соседями в строительном ажиотаже, которые надо преодолеть, прежде чем попасть к калитке… Ключи от дачного домика — в укромном месте, в стеклянной банке от майонеза… Ну, наконец-то открыты все двери и окна и: ах, как здесь хорошо!.. Из «залы» второго этажа весь дачный поселок виден как на ладони.

…На даче справа все лето живут мама и две хорошенькие дочки. Старшая замужем, а младшая Галя — манок для окрестных парубков, которые ходят за ней толпами. Папа — явный урбанист, бывает наездами, выгружает из джипа продукты и быстренько «делает ноги», чтобы не «припахали» к огороду. Красавица Галя, насмотревшись на маму с вечной лопатой, выработала свою прагматичную схему отношений с мужским контингентом. Собирая малину у соседского огорода, можно невольно подслушать весьма и весьма занятные диалоги гарной дивчины с местными ухажерами.

Галя (первому). Ты больше просто так не приходи, ты огород полоть приходи…

Второй. А я, помнишь, в прошлый раз полол…

Галя. А ты плохо полол. Ты не умеешь полоть. Ты вообще больше не приходи…

… Дача слева долгое время принадлежала известному новосибирскому художнику. Живописец, впрочем, высаживался на этой «территории свободы» вовсе не для того, чтобы красить холсты или, тем паче, пахать и полоть. Его приезды всегда заканчивались одним: устраивался в кухне на единственный собственного изготовления табурет, методично пил водку, падал с табурета, мирно спал, просыпался, садился на табурет… Из кухни не выходил неделями. Время от времени приходили навещать обеспокоенные соседи: не случилось ли с ним чего? не заснул ли с сигаретой?.. Дача буйно колосилась осотом, одуванчиками и крапивой. В этом году на «фазенде» сменился хозяин…

… Владелец дачи через переулок — Саша, большой любитель блатного шансона и враг растущих на нашем участке берез. Когда-то давно родители купили эту дачу именно «за красоту», как «дачу с березами». Кто ж мог подумать тогда, что дерева будут бросать тень на Сашин огород, и он начнет на них свой крестовый поход!.. Из природной деликатности и нежелания портить отношения родители уступили нахрапистому Саше одну из берез. О чем потом долго жалели. Саша с тех пор «почуял кровь», еще более возбудился и с тех пор уже не первый год методично «достает» с березами нас…

Но это, конечно, частности. В целом же дачное общество живет одной большой дружной семьей. Купается в одной реке, загорает на одних пляжах, встречается в одних магазинах, ездит в одних электричках… Платит членские взносы, выбирает председателя, спорит со старшим по переулку… Выращивает сочные томаты в стране вечнозеленых помидоров. Мучается вечным вопросом «замерзнет — не замерзнет»… Укрывает, обвязывает, прищипывает, полет и удобряет… И даже собирается на дружеские посиделки в доме милейших Аглаи Петровны и Ивана Савельича — эпицентре «светской жизни» дачного общества. Лет десять назад в переулке перед домом удивительной пары устраивались большие концерты с гитарой и баяном. В дачном поселке тогда проживали два активно работавших члена Союза писателей, которые были гвоздем программы и читали на таких концертах отрывки своей прозы… С тех пор много воды утекло — писатели умерли, дачное сообщество заметно расслоилось и разрознилось и уже не очень охотно откликается на приглашение собраться вечерком и вместе послушать записи или посмотреть фильмы…

Обычная жизнь обычного дачного поселка. По России таких многие сотни тысяч. Где искать истоки этого явления? В том ли дело, что наши зимы дольше и душа после особенно сильно рвётся на природу? Или, может, причина в том, что Россия — страна аграрная и никак не может смириться с урбанизацией? Как бы то ни было, но на дачах мы проводим лучшую часть календарного года. А может, и лучшую часть своей жизни…

Царский подарок… История вопроса

Этимологически слово «дача» связано с глаголами «дать» и «давать». Первоначально оно означало «дар», «подарок». В XVII столетии так назывался земельный участок, пожалованный царем. Однако в конце XVIII — начале XIX века под дачей уже подразумевалась небольшая дворянская усадьба или загородный дом, предназначенный для летнего отдыха. И только около ста пятидесяти лет назад, когда летними дачами стали пользоваться разные слои населения, слово «дача» наконец обрело современный смысл.

Особенно активно дачная жизнь стала развиваться со второй половины XIX столетия. В окрестностях Москвы и Петербурга дачи тогда стали множиться в геометрической прогрессии. Основную часть сословия летних дачников составлял средний класс — разночинцы, служащие, учителя, чиновники. Дачи, как правило, снимались на лето у крестьян близлежащих к городу деревень. Не последнюю роль в желании иметь летнюю «резиденцию» играли причины чисто экономические: наем дачи на три-четыре летних месяца обходился в несколько раз дешевле, чем проживание в городской квартире. Хибарки-дачки часто ютились на задворках крестьянских изб и по внешнему виду очень напоминали хлев для овец и телят. Дачники, однако, ради жизни на лоне природы были готовы терпеть недостаток удобств своих дачных «вигвамов». В несколько лучшем положении оказывались те, кто получал в свое распоряжение срубную крестьянскую избу.

Для многих селян сдача дач «городским» внаем становилась основным источником дохода. Очень скоро и местные власти — земства поняли, что любовь к дачной жизни может приносить хорошую прибыль в казну, и стали сдавать земли в аренду предпринимателям для постройки дачных поселков.

Отдельная тема — дачи-особняки. Такие дачи, как правило, внаем не сдавались, а покупались в «полную собственность». Проекты для таких дач создавались профессиональными архитекторами и помещались в модных журналах. Многие из дач-особняков представляли из себя настоящие виллы: с громадными комнатами, каминами, паркетными полами. Жили хозяева таких богатых дач довольно замкнуто. Стиль их «дачной жизни» весьма существенно отличался от открытого, «без церемоний» существования в «простых» дачных поселках.

Дачные развлечения состояли в основном из гуляний, купаний, балов и любительских спектаклей. Непременными атрибутами дачных поселков XIX века были летние театры, концертные эстрады, даже спортивные сооружения — футбольные поля, площадки для крокета и гольфа. Известный факт, что по подмосковным дачным поселкам гастролировал знаменитый Федор Шаляпин. Большой популярностью пользовались дачные балы…

Русские классики, однако, находили дачную жизнь весьма скучной. Достаточно вспомнить книги Чехова или Бунина. И тем не менее именно на дачах происходит действие половины произведений Антона Павловича. Там же обитают действующие лица пьесы Максима Горького «Дачники». На дачу же для окончательного выяснения отношений устремляются герои романа Достоевского «Идиот». На дачных поэтических верандах позируют русским живописцам красавицы XIX века… А вспомним Пушкина с его «Гости съезжались на дачу»! Блестящее пушкинское описание светских раутов на даче у графини Леваль, как известно, вдохновило Льва Толстого на написание романа «Анна Каренина»… Список можно продолжать до бесконечности…

Европейские «домики в деревне», «загородные дома» не являются полным аналогом наших дач

Западные корреспонденты давно уже причислили русскую дачу если не к семи чудесам света, то к таким национальным особенностям русских, как водка, баня, балет и медведи.

Хотя, справедливости ради, заметим: дача — изобретение далеко не чисто русское. У французов есть такие понятия, как maison de campagne и residence secondaire — «загородный дом» или «второе жилище». У англичан — country cottage, что переводится как «сельский дом». У немцев landhaus и sommerhaus — «сельский дом» и «летний дом». В лексиконе жителей Германии также есть слово schrebergarten, обозначающее маленький участок земли, находящийся вблизи большого города, который сдается горожанам внаем. Аккуратные немцы обычно высаживают на этом крошечном лоскутке земли пару деревьев, разбивают цветочную клумбу и устраивают очаг для барбекю. Приезжают они сюда на день, чтобы покопаться в земле или устроить семейную трапезу на свежем воздухе. Оставаться на ночь запрещает закон. Schrebergarten не предполагает, что на участке будет возведено стационарное строение.

Согласитесь, даже если все это и есть «европейская дача», то нашу она напоминает в весьма отдаленном и очень бледном варианте. Западный человек никогда не скажет «ехать на дачу», для него более привычно выражение «ехать за город». И загородные жилища в жизни англичанина или француза вовсе не занимают того центрового места, как дача у россиянина, для которого она и образ жизни, и философия, и еще многое другое.

Самое известное на Западе исследование российской дачи принадлежит культурологу и профессору европейской истории в лондонском Кингз-колледже Стивену Лавеллу, который в своей монографии «Дачники» проследил историю русской дачи с 1710-го по 2000 год. Чтобы доходчиво объяснить западному читателю, что же такое, в конце концов, русская дача, англичанину пришлось представить в «дачном» разрезе всю историю России со времен Петра I… (Использованы материалы журнала MATERIAL.RU)