Конкурс «Книга в моей жизни»
Мы продолжаем публиковать отрывки из творческих работ, присланных на конкурс «Книга в моей жизни», организованный областной организацией «Общество книголюбов».
Автору одного из очерков — Клавдии Кожемякиной — сейчас 81 год.
Вся её жизнь, начиная с детства, была связана с литературой, с книгой…
Летом 1919 года голодная, оборванная армия партизан под руководством А. Д. Кравченко и П. E. Щетинкина вступила в благодатный край Урянхай, совершив труднейший переход через Восточные и Западные Саяны. Среди этих изможденных людей находился и будущий мой отец.
Папа имел за плечами три класса приходской школы и службу на флоте на знаменитом крейсере «Орел», броненосце «Бодрый». Где и пристрастился к чтению книг. А весной 1918 г. вернулся домой в Канский уезд, искал работу. В селе Рыбное попал в плен к белочехам и был освобожден небольшим отрядом под командой А. Д. Кравченко, вошел в отряд.
Мама — неграмотная девушка, с 19 лет служила в людях то нянькой, то горничной, то кухаркой у золотопромышленников и купцов. Ее родители, неграмотные и бедные люди, проживали на Шагонаре. Но в это лето село их было разграблено, а жители ушли, и им разрешили поселиться близ Белоцарска, в селении Атамановка, где и встретились мои родители.
Мама не побоялась людского осуждения и тоже вступила в отряд. Ухаживала за ранеными, стирала белье, работала на кухне. Измотанный в неравных боях, партизанский отряд, применив тактический ход, разгромил трехтысячную обученную, хорошо оснащенную армию Бологова, в три раза превосходящую по численности. После победы отряд снова перевалил через Саяны, и почти без боя партизаны вступили в Минусинск и организовали в тылу у колчаковцев Минусинскую республику.
Книги в нашем доме были всегда, их читали родители, брали в библиотеке и у знакомых. Днем читать книги маме было некогда, она читала ночами. Сколько я себя помню, вечерами мы долго сумерничали, мама пряла, вязала и рассказывала нам ранее прочитанное, рассказы Джека Лондона про север, Чехова «Каштанку», но особенно запомнилась на всю жизнь «Зимовье на Студёной». Мы все плакали, жалко было старика и собачку Музгарку. Мама знала много стихов Пушкина, Лермонтова, Некрасова, и прежде чем мы научились читать, уже знали «У лукоморья дуб зелёный», «Мороз Красный нос», «Генерал Топтыгин». «Плакала Саша, как лес вырубали» и много других стихов. Иногда она пела, и мы ей подпевали: «Буря мглою небо кроет»…
Когда старший брат пошел в школу, научился читать, то и средний брат четырех лет тоже освоил чтение, и тогда вечерами они поочередно читали и стихи, и сказки, и рассказы. Удивительное было время, самое счастливое время в моем детстве, но скоро детство закончилось. Папу арестовали за открытое выступление против насильственной коллективизации. А мама из принципа бросила колхоз и ушла
21 июня 1941 года кончился срок заключения папы, ему не разрешалось пребывать в пограничной зоне, и мы были вынуждены переехать в Минусинск. Я, деревенская девчонка, боялась города, никуда в первое время не ходила, папа купил мне в подарок на базаре первые книги — шеститомник Пушкина. Я их прочла от корки до корки и не один раз и все удивлялась, как складно они придуманы. Музыкальность стиха меня очаровала на всю жизнь.
Шла жесточайшая война, три брата ушли на фронт и писали письма… Перед фронтом Константин учился в Новосибирске на курсах радистов, в одном из писем мне писал: «Клава, ты пишешь, что учишься
Жизнь брата для меня стала путеводной звездой, много добрых советов дал он мне, и с тех пор книги стали моими друзьями. Я научилась читать быстро и вдумчиво, успевала даже выписать интересные мысли из книг. Если в библиотеке нужной книги не оказывалось, ходила в читальный зал. Это было единственным развлечением, ибо радио у нас не было, а ходить в кино не было денег. Книги стали моей потребностью, как хлеб, вода и воздух.
В Минусинске мы снимали угол, а в соседях по двору с нами проживала старушка Решетова. Её единственный сын умер от туберкулеза. Два внука воевали на фронте, а внучка Анечка училась в школе и частенько ночевала у бабушки, так как школа была рядом.
Бабуля познакомила нас и приглашала меня к себе, угощала чаем с сахаром.
Нам с Анечкой она читала Библию. Книгу эту мне хотелось почитать, но она была на старославянском языке, и я ничего не понимала. Но зато с интересом слушала о царе Соломоне, царице Савской, о Давиде и кротости его, о Вавилонской башне, о Ноевом потопе, о Содоме и Гоморре и о жене Лота, превратившейся в соляной столб… Более всего меня взволновал поступок Юдифи, которая пошла в стан врага к военачальнику Олиферну и отсекла сонному голову, тем и спасла город от разграбления.
Но шла жесточайшая война. Мои все три брата погибли, а у бабушки Ани погибли внуки, один из них, летчик, сгорел в самолете. А внучка Анечка вместе с мамой угорели и умерли. И бабуля осталась одна, пожилая, одинокая, добрейшая женщина. Но, полностью осиротев, не жаловалась на судьбу, не проклинала фашистов. Она почернела и сморщилась окончательно, но слез её никто не видел.
И молилась, и молилась до конца дней своих, не дожив до Победы…
Клавдия КОЖЕМЯКИНА
