Они уходят сами…

Всё больше детей становятся жертвами преступников — в России словно объявили охоту на детей, пишут СМИ. Но уберечь от маньяков может только забота родителей, которой сегодня многим подросткам так не хватает…

Уход, бегство, исчезновение…

Фото с сайта www.playcast.ru

…В тихом сельском районе два приятеля лет по девяти играли под мостом невеликой речки. Но весной она несется, переполненная мутной водой. Домой вернулся один мальчуган. Что они там делали, одни на каменистом берегу, под опорами? Смотрели на воду, на льдины, как они быстро бегут, не уследишь взглядом, бегали, бросали камни. И куда делся твой друг? Ответ примерно такой: «Я не знаю, не видел, он отошел. Я потом обернулся, а его уже нет. Я кричал, звал…» Через несколько дней один местный житель вспомнил: ниже по течению видел, как что-то темное затащило под лед. И все — лишь страшные догадки. И если бы один такой случай ребячьей «самостоятельности»…

Дети исчезают, особенно весной, когда все манит: река, сквер, заросли вокруг ямок-хранилищ, сараи на окраине, да просто улица. Весной же выползают из нор психически больные в период обострения — маньяки. Правда, их больше в телевизоре, причем в любое время года, чем, так сказать, в натуре. Ребенку может попасть на пути такой монстр. Но, как правило, ребенку без присмотра. Пропали маленькие девочки в одном городе, в другом. У нас, в Новосибирске, недавно пропала, но вскоре нашлась грудная девочка. Оказалось, мамаша доверила свое дитя подружке-наркоманке. Мало ли что у той с головой сделалось по причине кайфа или его острого отсутствия.

Да, дети исчезают, но можно сказать и по-другому: они уходят сами. Женщина возвращается вечером и находит записку: «Прости, мама, что я у тебя такая плохая». Мать обзванивает знакомых, родственников, бежит в милицию. Куда и, главное, почему исчезла послушная двенадцатилетняя девочка? Находят ее через два дня. Что же оказалось? Днем, пока мать была на работе, в квартире прорвало трубу, девочка растерялась, не сразу сообразила, что надо делать, куда звонить. (В такой переделке, да с нашими сантехниками и взрослый не сразу сориентируется) А тут соседи прибежали, набросились, наорали: куда ты смотришь, теперь будете нам тысячи платить, евроремонт испортили!

В Тогучине подросток поссорился с матерью, побежал в село к отцу — родители живут врозь. Папаша встретил сурово: «Зачем пришел? Ты мне тут не нужен». Сейчас пацана видят в районе рынка в Тогучине. Разговаривать не хочет, убегает…

Или подкормят, или выгонят…

— Девочка-подросток ушла из детского дома в Ленинском районе, каталась на трамвае неделю, ночевала в подъезде. Люди жалели, еду приносили, — рассказывает начальник отдела розыска ГУВД области Евгений Чуйко. — Остались еще и подъезды открытые, и подвалы. Беглецы из семей такие «пункты» знают. Они общаются друг с другом, у них есть свои места встреч, так сказать, тусовок. Жильцы вместо того, чтобы вызвать милицию, подкармливают «одиноких», как собачонок. Уж если вы такие жалостливые, не лучше ли привести ребенка к себе домой и вызвать милицию? А то либо подкормят, либо выгоняют…

Вот несколько цифр. В первом квартале в нашей области 207 несовершеннолетних объявлены в розыск, 213 разысканы и возвращены по месту постоянного проживания. В прошлом году в то же время ушедших было 157, разыскали 170. Понятно, что они уходят все время, не только весной. Бегают по месяцу и больше, катаются по всей стране. Сейчас разыскиваются 129 ушедших из дома. Они могут быть где угодно. Две трети из них детдомовцы, причем нередко одни и те же. Когда их возвращают, они отдохнут, отмоются, подкормятся и снова в поход.

— Большая часть пропадающих детей — из неблагополучных семей. Родители пьют, часто не работают или имеют очень низкий доход, не уделяют ребенку должного внимания. Не знают, где, с кем общается их сын или дочь, почему поздно возвращается, не волнуются, когда дети не ночуют дома, — полный набор безразличия… И в неполных семьях случаются исчезновения или уходы, — говорит Евгений Чуйко. — Призывать таких родителей заниматься своими детьми, о которых они не думают, бесполезно. Так что это проблема системная, давно назревшая. Надо реально поднимать престиж семьи, реально помогать, заниматься профилактикой социального сиротства, а значит, предупреждать бродяжничество. Склонность к бродяжничеству, его опасность в том, что дети могут стать объектом преступного посягательства и сами совершают противоправные деяния. Занимаются проституцией, есть случаи, что и мальчики. С раннего возраста не ходят в школу, в перспективе будут воровать. Целая армия необразованных бродяг…

— Евгений Васильевич, не всегда сразу ясно, просто ли ушел ребенок или исчез. А ведь при розыске дороги даже не часы, минуты. Еще бытует мнение, что только через три дня можно подавать заявление в милицию.

— Не надо ждать три дня. Заявление можно подавать хоть через пять минут после исчезновения. Заявитель нередко сам теряет время на осмысление того, что случилось. Пошел в магазин, оставил дошкольника возле касс, вернулся — того нет. Тут медлить нельзя. Такие ситуации мы причисляем к категории без вести пропавших. Ушедшие из дома ребята — тут другое: следствие постоянных конфликтов, пропуски школы, уходы к друзьям на денек-два. В каждом случае свои меры…

Сиротка Тамара, сейчас ей шестнадцать, жила с бабушкой с пяти лет. Года три периодически отправлялась в путешествия, начинала с Алтая, автостопом добиралась до Москвы и Петербурга. Ее доставляли обратно, возвращали в школу — до следующего вояжа. Талантливая девочка, она сама научилась играть на скрипке, флейте, на гитаре. Бабушка умерла, Тамара сейчас в реабилитационном центре. Сколько в целом по России таких неприкаянных, ушедших…

Почему они уходят?

Психолог муниципального центра дополнительного образования и психологической поддержки населения «Родник» Александр Попов:

— От добра добра не ищут. Уходят, потому что им плохо. Либо родители пьют, либо между собой скандалят, либо то и другое вместе, да еще с драками и жестокостью по отношению к детям. И они бегут, чтобы не видеть, не слышать. В семьях более приличных гиперопека провоцирует бегство, это как протестная реакция. Дети помладше более терпимы, пренебрежения как бы еще не замечают, они уходят от прямого насилия, угроз. Подростки более ранимы, у них период самоутверждения, их на уход вынуждают обида, непонимание, неуважение, грубое давление. Нам звонят обеспокоенные родители: сын не ночует дома, дочка днями и ночами у подруги гостит. Если у девочки нелады с отчимом, то помочь непросто, можно сказать, семья не заинтересована — взрослые люди не могут найти точек соприкосновения с подростком, развить их. Ребенок уходит, а мать, чаще всего именно мать, уже ничего не может ни понять, ни сделать. Мы обычно приглашаем ее или родителей к себе вместе с ребенком. Выясняем проблемы, обиды. Это не так просто, как кажется, дети замыкаются, мамы и папы тоже не все готовы понять, уступить… Звонят и приходят по-настоящему обеспокоенные родители, а не те, кто из семей риска…

Подполковник Анна Чеботарева, начальник отдела по организации деятельности подразделений по делам несовершеннолетних ГУВД области:

— Тяга к перемене мест у детей — симптом семейного неблагополучия. Если у ребенка что-то случилось, часто просто детская обида, а он не хочет, не может пожаловаться маме или папе и уходит — это признак серьезных проблем. Раз ушел, два — путь в бродяжки недлинный. Подростки собираются вместе, тусуются, сговариваются, появляется пиво, и все — покатилось… Полночь, а они с сотовыми еще на улицах, в подъездах — потенциальные жертвы грабителей. Мы не ставим сразу на учет детей, которые в первый раз ушли из дома, но серьезного разговора у нас или на комиссии по делам несовершеннолетних родителям не избежать. Конечно, чаще всего уходят из неблагополучных семей, из неполных. Сейчас все больше появляется мамаш, которые родили ребенка «для себя», а потом начинают искать спутника жизни, забывая, что уже есть семья, что рядом ребенок, ему нужно все больше внимания.

— Анна Михайловна, почему теряются маленькие дети?

— Я всегда особенно опасаюсь массовых мероприятий, всех этих пивных праздников, где всегда бываю по долгу службы. В чем ценность таких фестивалей? Собирается молодежь, немало молодых родителей с малыми детьми, пиво льется рекой, предки в экстазе, разомлели. Ребенку пятилетнему скучно, он отошел на шаг, в толпе потерялся. Бродит, плачет. Берем, ведем, объявляем по радио, что вот, мол, Вася пяти лет, фамилии не помнит, отзовитесь, родители. А если злодей какой на пивной праздник придет!? Не дай Бог, конечно! Есть статья в Уголовном кодексе о ненадлежащем воспитании, так вот потерявшийся маленький ребенок означает отсутствие родительской заботы. Во дворах бегают крошечные дети сами по себе, родители пьют или сериалы смотрят, изредка в окно выглядывают. А дворы наши, знаете какие, чаще всего без оград, не как на Западе, — машины, собаки, пьяницы, маньяки… В других странах ребят-дошкольников без сопровождения взрослых не увидишь. Нам тоже не помешали бы законы об ужесточении родительской ответственности. Если родили ребенка, то очевидно, что его надо защищать, пока он сам за себя постоять не сможет. Его надо в зубах носить, как собаки щенков… Понимаю, что наши матери работают, но что делать, если таковы условия нашей жизни…

…Да, опасность встретить маньяка — жуткая реальность. Но неизбежность такой встречи стократно увеличивается, если ребенок один, если он без надзора — без присмотра. Так что единственный способ охранить детей — не спускать с них глаз… Но опасностей, как видим, и без психобольных хватает. Лето — купания в опасных, неприспособленных местах, машины на улицах, пьяные насильники, свои же сверстники-грабители и хулиганы… В других странах ребенок без надзора, можно сказать, — ЧП. Недавно был сюжет в нашу тему. В Новой Зеландии мужчина позвонил в полицию и сообщил, что соседский ребенок гуляет сам по себе. Тут же стражи порядка нарисовались, закончилось штрафом.

У нас нигде не записано, до какого часа ребенок, подросток может находиться на улице без сопровождения взрослых. Но разве не очевидно, что до восемнадцати лет несовершеннолетний любого возраста должен быть так или иначе под контролем родителей, это есть в законе. Значит, родители обязаны за ребенка, подростка отвечать… Учить, воспитывать, стращать, наконец, что ни с кем и никуда нельзя уходить… Наставлять, а не одним глазом, не отрываясь от телевизора, в окно поглядывать.