Как «Красный факел» чуть не стал оперным, а оперный — стадионом…

Почему в городе сильны музыкальные и театральные традиции, а интерес публики к выставочным и музейным проектам так и не перешел в искреннюю привязанность?

Каждую среду в джаз-клубе «Труба« собираются желающие поумничать за кружкой пива под салат на городские темы. Начинает один — специально приглашенный уважаемый человек, а потом втягиваются остальные, соглашаясь или не соглашаясь с докладчиком: «Па-а-а-звольте, а вот вы давеча говорили…» Начинается, можно сказать, дискуссия. За последнее время подискутировали уже о пробках на дорогах, строительстве бизнес-центра за оперным, демографии и проч. Поэтому такие вечера и называются «Умными средами».

На сей раз организаторы пригласили художественного руководителя филармонии, музыковеда Владимира Калужского порассуждать о роли случайностей, стратегии и геополитике в создании новосибирского стиля.

Лирическое отступление о докладчике

Г-н Калужский имеет обыкновение ездить на работу на велосипеде (по крайней мере, так было еще совсем недавно). Художественный руководитель серьезного культурного учреждения, крутящий педали на улицах города, — зрелище не только экзотическое, но и разрушающее миф о Новосибирске как о городе, застегнутом на все пуговицы. Однако, когда фотокорреспондент «ВН» однажды предложил уважаемому Владимиру Михайловичу сделать «фото на память« на велосипеде в смокинге с бабочкой — тот наотрез отказался. (А это, признаться, была наша «программа-минимум», по максимуму мы предполагали сделать музыковеду еще более смелое предложение.) Для нас это было своеобразным тестом, который характеризовал г-на Калужского как человека, с одной стороны, «позволяющего себе», а с другой — «не допускающего до…». Свою умную лекцию на «Умной среде» он тоже выдержал в этом умеренном формате. Его достаточно вольное, часто спорное толкование фактов не выходило за определенные рамки.

Ничего принципиально нового, оговоримся сразу, в тот вечер произнесено не было (такая задача перед докладчиком и не стояла). Однако неординарность личности выступавшего, его юмор и умение видеть очевидное в невероятном, собственно, и сделало этот вечер новостью…

Энциклопедия заблуждений. Новосибирская опера

Принято считать, что опера в Новосибирске родилась вместе с оперным театром. То есть в мае 1945 года. И первой постановкой стал патриотический спектакль «Иван Сусанин». Это не совсем точно.

Еще в 20-е годы в Новосибирск из Омска прибыли актеры Сибирской государственной оперы. И уже в те годы здесь ставились оперы Пуччини, Верди и прочее (Чайковский, как дворянин и придворный композитор Александра III, был под запретом). Местная пресса подвергала омскую оперу суровой обструкции, обвиняя в том, что товарищи не понимают, что такое революционная борьба, и показывают махровую буржуазную действительность.

Опере дали помещение в здании Коммерческого собрания, которое теперь известно как здание театра «Красный факел». Предполагалось, что через некоторое время в городе будет построен оперный театр, и труппа переедет туда. Но в это время к новосибирским берегам прибилось еще одно культурное явление — а именно одесский театр «Красный факел», ему-то и было отдано помещение. А Сибирская государственная опера уехала в долгий гастрольный тур по городам Сибири…

Оперный театр, как известно, создавался как Дворец науки и техники и предполагал соединить в себе стадион, бассейн, планетарий и многое другое. От идеи а-ля Корбюзье со временем отказались, здание было приспособлено под музыкальный театр. Однако конструктивные особенности до сих пор напоминают о себе лишними площадями, объемами и не самой лучшей акустикой.

Первый спектакль — «Иоланта» — в оперном театре был сыгран еще 25 января 1941 года. В зале, который вмещал 2,5 тысячи человек, было 2,5 тысячи строителей театра. Для широкого зрителя открытие должно было состояться в августе 1941-го, но этого, по известным причинам, не произошло…

— А дальше пошла идеология. Театр открыли 12 мая 1945 года Иваном Сусаниным, и вся предыдущая история оказалась затертой, — развенчивает мифы Калужский.

Энциклопедия заблуждений. Симфонический оркестр

Принято считать, что симфонический оркестр в Новосибирске возник с появлением в городе Арнольда Каца, то есть в 1956 году. Это не совсем так…

Еще в 1945–1946 годах каждый понедельник (в этот день был выходной в оперном театре) в помещении Дома Ленина собирались музыканты оперы и давали симфонические концерты.

Уникальным моментом нашей истории можно считать то, что у нас симфонический оркестр существовал при Радиокомитете. Радиоцентр вообще был первым культурным учреждением в городе. Со временем вокруг радио начали появляться разные творческие коллективы, в том числе симфонический оркестр, русский академический оркестр, оперная студия и большое число солистов…

Конец всему этому «творческому «беспределу» был положен в 1954 году с созданием Министерства культуры, которое и приняло решение, что музыкальные коллективы должны сами содержать себя. Таким образом, все они из-под «крыши» Радиокомитета попали в филармонию. На Новосибирском радио остался только оркестр русских народных инструментов Гусева, с которым государство боролось полвека и, наконец, победив, всё же отправило — в филармонию.

Что же касается Симфонического оркестра Арнольда Каца, то все эти уточнения ни в коей мере не умаляют заслуг коллектива и его создателя. Недавно ушедший из жизни Кац — это целая эпоха. И музыканты оркестра у саркофага своего руководителя прощались не просто с человеком.

— Остается большой проблемой найти наследника Арнольда Михайловича Каца. Ждут, что на его место придет такой же. Но таких не бывает — это во-первых, а во-вторых, эпохи не повторяются. Такой тип руководителя ушел в прошлое. Нет руководителей — пап, нянек, завхозов… Теперь появились дирижеры, приезжающие на энное количество дней, у которых три-четыре «семьи», и они распределяют свои эмоции спокойно…

Скорее всего, вопрос будет решен таким образом, что у нас будет три-четыре приезжающих дирижера…

Почти по Феллини

Особенностью нашей культурной истории остается тот факт, что, несмотря на большие площади, которые занимает наш город, его основная культурная жизнь сосредоточена на небольшом пятачке в городском центре. И жизнь всех наших культурных учреждений в ее развитии теснейшим образом взаимосвязана и взаимопереплетена…

Первый директор «Красного факела» (серб Иван Станчич) был, например, еще и директором филармонии. Он прославился тем, что пристроил к «Красному факелу» ротондочку и создал при филармонии первую новосибирскую капеллу. Ротондочку осудили, капеллу разогнали, серба репрессировали… Вместо распущенной капеллы создали более полезный красноармейский ансамбль песни и пляски — будущий ансамбль СибВО. Когда несколько лет назад СибВО переехал в Читу, музыканты (как это было бы и в любой другой стране) за штабом не поехали, а были переведены… под крышу филармонии. Круг, как говорится, замкнулся…

Наша оперетта отпочковалась от оперного театра, когда артисты захотели сыграть там «Летучую мышь», а им не позволили…

Наш ТЮЗ (теперь «Глобус») долгое время обитал в здании Дома Ленина, где теперь располагается Малый зал филармонии…

Дом Ленина — вообще повод для отдельного разговора. В свое время он был домом для Радиокомитета со всеми его составляющими, Западно-Сибирского книжного издательства… Выгодное «геополитическое» положение делает его и сегодня не только филармоническим залом, но и, как шутливо говорят в филармонии, «домом свиданий» властей с общественностью. А также местом проведения презентаций, поминок и… свадеб.

— Каждый день приходишь на работу и спрашиваешь: «Кто у нас сегодня? Казаки? Кадеты? Или гусары из военно-политического училища?» — резюмирует Калужский…

А еще под Домом Ленина проходит метро — и это тоже наша фантасмагорическая явь. Когда отправляется поезд, и здание слегка вибрирует, музыканты — как в фильме Феллини «Репетиция оркестра» — с волнением рассматривают трещину, которая идет по стене…

Новосибирский стиль

Так что же такое «новосибирский стиль»? Есть он, вообще-то, или нет?

Владимир Калужский убежден, что есть. Он бы его обозначил как «суровый стиль». Если другие города, в том числе сибирские, за редким исключением, строились в местах достаточно уютных, наиболее приспособленных для жития, то…

— Новосибирск построен предельно иррационально, в его основе не человеческий фактор, а железнодорожный. В этом странном месте в излучине реки, которое открыто всем ветрам со стороны Казахстана, нас собрала железная дорога. Более неудобного для проживания места найти трудно…

«Суровость стиля» — одна из причин отсутствия в нашем городе попсы, поскольку у нас нет условий, чтобы «петь красивые песенки на красивом ландшафте»…

Новосибирск, как город молодой, не имеет своих глубоких культурных корней.

Мы до конца не разобрались со своей историей. Историки до сих пор спорят о годе рождения города на Оби. Фигура нашего отца-основателя Гарина-Михайловского тоже весьма условна и идеологизирована… А если еще вспомнить, что все наши парки — бывшие кладбища, то и вообще получается не просто «ужас!«, а «ужас-ужас-ужас!».

— Я вообще не понимаю, как в нашем городе можно жить, — оптимистично заявляет музыковед…

И добавляет, что именно «суровость среды« отчасти и была причиной того, что город богат талантами, которые как бы интуитивно пытаются восполнить то, что всем нам не додано. А думающие граждане в свою очередь релаксируют на этих трех китах -музыке, литературе и художниках, — на которых, собственно, и держится наша жизнь».

Литературу и архитектуру музыковед сознательно в число «китов« не включает. Поскольку полагает, что архитектурного и литературного лица у города нет. Что касается литературы, то это, признаться, был тот самый случай, когда и хотелось произнести то самое «Па-а-а-звольте…», не согласившись с выступающим…

Впрочем, отношения музыкантов с литераторами, литераторов с музыкантами и художниками, театров друг с другом — скорее повод не для дискуссий, а для того, чтобы лишний раз убедиться в дискретности городской культурной среды… Что тоже, увы, является чертой «новосибирского стиля».

Но это уже тема для совсем другого разговора…